Гонки по вертикали. Ощупью в полдень
Шрифт:
Элга сказала:
– Если любишь человека, то хоть изредка испытываешь к нему такое щемящее чувство нежности, будто он маленький, беспомощный ребенок. Твой собственный ребенок. И уже сильнее этой нежности не может быть ничего на свете.
– Да, не может, – сказал я и удивился, что мне это не приходило в голову раньше.
– Вот вспомните об этой минуте нежности и напишите жене, и она все поймет тогда.
...О чем я мог написать Наташе? Как мы слушали «Прощальную симфонию» Гайдна! Гасли свечи на пюпитрах, уходили, закончив партию, музыканты, и ласковость виолончелей утешала печаль скрипок, и тогда был слышен шум близкого прибоя, а я, закрыв глаза, сидел рядом с ней, и держал ее руку в своей, и мечтал, чтобы музыканты сошли с ума, вернулись на сцену, перевернули ноты и снова играли, играли до полуночи, до утра, чтобы это никогда не кончилось и не погасла последняя свеча... Или написать ей, как мы шли на рассвете по Сретенке и все было серебряно и сине, и луна, огромная, желтая, как пшеничный каравай, катилась к Самотеке,
– Наталья, а ты не хочешь выйти за меня замуж?
А она весело засмеялась:
– При одном условии: ты сделаешь что-нибудь такое, чего никто больше не сможет.
Я растерянно улыбнулся и грустно сказал:
– Я заурядный человек. Но знаешь ли, в этом есть и свои прелести.
И тут меня осенила счастливая идея. Я возгласил:
– Впрочем, ради тебя я ненадолго готов переквалифицироваться в волшебника. Просто я зажгу воду.
Наталья расхохоталась. Я подошел к большой луже, покрытой густым слоем тополиного пуха, чиркнул спичкой, и весь этот белый летучий ковер вспыхнул. Несколько секунд пламя быстро и яростно лизало лужу. Наталья обняла меня и сказала:
– Придется стать женой заурядного волшебника...
...Я думал обо всем этом, и меня охватило отчаяние – разве можно об этом написать? Элга сказала:
– Вот почта. Давайте остановимся.
Я дал прогазовку и включил третью скорость. Элга сказала:
– Вы делаете ошибку...
И я неожиданно для себя самого заорал:
– Да вам-то что за дело до всего этого?! И вообще, мы сюда приехали искать эту чертову девку Ванду! Да, да!
Элга помолчала, потом сказала тихо:
– Простите. Я очень хотела... – и замолчала.
А через десять минут в Кемери, в кафе «Селга», Элга показала мне высокую красивую блондинку:
– Вот Ванда...
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Ванды Линаре
...Вопрос. Знакомы ли вы с Алексеем Сабуровым?
Ответ. Да.
Вопрос. Где он сейчас?
Ответ. Мне это неизвестно.
Вопрос. Что вы можете о нем сказать?
Ответ. Я его довольно мало знаю. Он инженер, приехал в Ригу по делам из Тбилиси, где живет постоянно.
Вопрос. Как, когда, где вы познакомились с Сабуровым?
Ответ. В течение летнего сезона я выступаю с эстрадными песнями в кафе «Селга», в Кемери. Две недели назад один из посетителей – это был Сабуров – поднес мне роскошный букет цветов, сказал, что очарован моим талантом, и пригласил поужинать с ним. Алексей мне понравился, чувствовалось, что это сильный, мужественный и в то же время очень любезный человек. После моего выступления мы поехали в город, поужинали в ресторане, это был отличный вечер. Затем мы стали встречаться каждый день. Сабуров был предупредителен, старался доставить мне максимум удовольствий, и я охотно проводила с ним время.
Вопрос. Видимо, Сабуров располагал деньгами?
Ответ. Да, и немалыми. Во всяком случае, он не останавливался ни перед какими тратами, вплоть до того, что, когда я выразила желание побывать в Таллине, Алексей нанял такси туда и обратно. Это стоило очень дорого. Но Алексей сказал, что он много зарабатывает.
Вопрос. Где жил Сабуров?
Ответ. Алексей сказал, что очень трудно достать номер в гостинице. А у меня – отдельная квартирка. Одним словом, мне неудобно было гнать его на улицу, и он остался у меня...
Ванда облокотилась на мой стол. Крупная красивая блондинка, она наверняка должна нравиться многим, и видно было, что она это сознает. С самого начала Ванда дала мне понять, что ее раздражает этот допрос.
– И какое же вы составили себе впечатление о нем? – спросил я, глядя в сторону.
Демонстрируя сдержанное достоинство, Ванда бросила небрежно:
– Прохвост. Обыкновенный командировочный врун.
– Врун? – удивился я. – Он вам обещал что-нибудь?
– Яхту. И все прочее, что обещают дамам в таких случаях. Обычные бредни. Я на них не обращала внимания. Впрочем... денег он и в самом деле не жалел... говорил, что не привык себе отказывать. Ни в чем. А потом он просто сбежал...
Я насторожился:
– Когда это произошло?
– Погодите, сейчас я припомню... Я еще зарплату получила перед этим... Ага, это было восемнадцатого сентября: я как раз на репетиции разучивала новую песню. Он сказал, что у него какие-то дела в городе, и со мной в кафе не поехал. Я вернулась около полуночи домой – его еще не было. Ни утром, ни на следующий день Сабуров не появился. Позже я заметила, что нет большого коричневого портфеля, в котором находились его вещи. В общем, я поняла, что он меня бросил... Самая заурядная история. Не понимаю, почему это вас так интересует...
Вот как, оказывается, это было. Интересно, что же он возил с собой...
Вопрос. Что находилось в портфеле Сабурова?
Ответ. Пара белья, нейлоновая рубашка, несколько пар носков. А в основном – всякие железки.
Вопрос. Какие? Постарайтесь поточнее это припомнить.
Ответ. Была какая-то толстая железная трубка, большой железный брусок, целая связка маленьких ключей, баночка с краской... Да, я, помню, еще удивилась: в портфеле лежал автомобильный номер.
Вопрос. Какой?
Ответ. Этого я не помню. Кажется, там были буквы «Г» и «X».
Вопрос. Что еще было в портфеле?
Ответ. Еще был какой-то непонятный прибор, похожий на револьвер, но с большим набалдашником наверху.
Вопрос. Вы могли бы нарисовать этот прибор?
Ответ. Я могу попробовать.
Вопрос. Пожалуйста, изобразите его прямо в протоколе.
Ответ. Рисунок прибора, который я видела в портфеле у Алексея Сабурова.
Рисунок выполнен мною собственноручно.
(В. Линаре)
Вопрос. В связи с чем вы осматривали портфель Сабурова?
Ответ. Я его не осматривала. Но поскольку Алексей жил у меня, я решила его носильные вещи переложить в платяной шкаф. Вот тогда я и видела остальные предметы.
Вопрос. Документы Сабурова вы видели?
Ответ. Я видела у него паспорт, но не рассматривала его.
Вопрос. Не заметили ли вы каких-нибудь особенностей в поведении Сабурова, чего-либо, показавшегося вам необычным или странным?
Ответ. Может быть, мне это стало казаться в связи с настоящим допросом, но я припоминаю, что у Алексея была привычка вдруг очень резко, неожиданно оглядываться по сторонам. А когда он выпивал, то часто говорил всякие жаргонные словечки, мне непонятные. В остальном он был совершенно нормальным, обычным человеком.
Вопрос. Какие дела были у Сабурова в Риге, с кем он встречался?
Ответ. Делами его я не интересовалась, с кем он встречался, я не знаю.
Вопрос. Была ли у Сабурова какая-либо переписка?
Ответ. Я не видела, чтобы Алексей отправлял кому-либо или получал от кого-либо корреспонденцию.
Вопрос. Вел ли Сабуров с кем-нибудь переговоры по телефону, если да, то с кем и какие?
Ответ. Нет, Алексей ни с кем по телефону не разговаривал и вообще к аппарату не подходил. Впрочем, однажды, незадолго до отъезда, Алексей говорил по междугородному телефону с каким-то приятелем. Я обратила внимание только на то, что Алексей просил у своего собеседника грибов. Я вспомнила, что засмеялась тогда и переспросила его об этом. Сабуров тоже посмеялся и сказал, что очень любит грибы. Буквально на следующее утро я сбегала на рынок и накупила целую кучу грибов, которые сама приготовила и подала на обед. Алексей был очень доволен...
Я спросил ее вяло:
– О грибах?.. О грибах?.. Гм... О каких грибах?
– Я представляла себе подобные допросы иначе, – раздраженно сказала Ванда. – Не помню, о каких грибах! Какое-то русское название. Я-то купила белых...
Я поднялся, обошел стол и встал за спиной Ванды:
– Я перечислю вам названия грибов. А вы припомните, нет ли среди них того, о котором говорил Сабуров.
Ванда повернула ко мне лицо.
– Подберезовики, волнушки, подосиновики, маслята, – начал монотонно я, – сыроежки, волнушки, лисички...
– Маслятки, – неожиданно сказала Ванда. – Я вспомнила: маслятки.
– Маслята? – уточнил я.
Ванда кивнула.
– Может быть, лисички? – подстраховался я.
– Да нет, маслята, я точно помню, – сказала Ванда нетерпеливо. – Послушайте, если у вас нет ко мне других вопросов, кроме... подобных... то уже поздно... и надо еще доехать...
– У меня есть и другие вопросы...
Вопрос. В какое время говорил Сабуров, с каким городом и как он называл собеседника?
Ответ. Разговор состоялся часов в одиннадцать вечера, а с каким городом – я не знаю. Собеседника он называл Петей.
Вопрос. О чем был разговор, кроме грибов?
Ответ. Так, о жизни, о здоровье, об охоте. Вообще-то я не очень прислушивалась, я в это время делала прическу.
Протокол мною прочитан,
записано верно. В. Линаре
Допрос произвел Следователь
Лист дела 61
Я долго смотрел на Линаре – хорошо ухоженную, вкусно кормленную самку, – и ненависть поднималась во мне желтой булькающей волной. За то, что, когда я носился как чумной из города в город, Бандит уютно устроился в ее квартирке-постели, за то, что Бандит был «внимательный и щедрый» человек и ей нужно было именно это и совсем не нужна настоящая нежность – прозрачная и хрупкая.
Ванда сидела напротив, положив ногу на ногу, так, что мне были видны блестящие застежки на чулках. Я молчал, как человек, вошедший в холодную воду, и только глубоко вдыхал воздух, чтобы остановить барабанный бой сердца. Потом я негромко сказал: