Гонконг (др. изд.)
Шрифт:
– Этот до вечера не доживет.
Разговаривают санитар и фельдшер. К губам приложили примочку.
Алексей очнулся и поднял свои руки. Живой скелет. Когда-то сказал так в насмешку над Иосидой. Теперь сам такой же.
Губы иссохли, сед, скуласт.
Есть китайская пословица: «Сколько еще умрет прежде тебя тех, кто приходил к тебе, когда ты был болен!» Вы помните Оюки?
Английский врач пришел и сказал что-то.
– Он понимает по-английски, – предупредил другой голос.
– Он уже ничего не понимает. Приготовьте все. Он исповедовался?
Но Алексей все слышал. Он
Сейчас его выбросят в море с грузом, привязанным к ногам, и, боясь, что чужие люди не дадут ему умереть до этого, он хотел им сказать, что еще жив, и в полубреду все повторял и повторял свое имя.
«Эх, Алексей Николаевич, Алексей Николаевич!» – думал Пушкин, стоя у его койки на коленях.
Глава 35
ШХУНА «ХЭДА» СНОВА ПРИШЛА В ЯПОНИЮ
Черед был... за Америкой и Россией. Обе страны переизбыточествуют силами, пластицизмом, духом организации, настойчивостью – незнающей препятствия... обе расплываются на бесконечных долинах, отыскивая свои границы, обе с разных сторон доходят через страшные пространства, помечая везде свой путь городами, селами, колониями – до берегов Тихого Океана, этого «Средиземного моря будущего» (как мы раз назвали его и потом с радостью видели, что американские журналы много раз повторяли это).
Once again, farewell to New York... Fort Hamilton which our imagination compares with Sevastopol...
[И снова прощай Нью-Йорк... и форт Гамильтон, который наше воображение сравнивает с Севастополем. (Генри Хьюскен, запись от 25 октября 1855 г.).]
– Китайцам выгодней иметь нас своим союзником и – с оговорками – должником, вместо того чтобы наносить нам вред или стать орудием наших противников, наемным пушечным мясом. В интересах Китая иметь под боком сильных и незлобивых соседей. И не держать камня за пазухой.
Такой сентенцией в плаванье, среди теперь уже мирного и успокоившегося после штормов моря, огорошил всех с утра в кают-компании на «Оливуце» командир корвета капитан второго ранга Воин Андреевич Римский-Корсаков.
В Приамурье он встречался с маньчжурами и китайцами, присутствовал при многих предварительных переговорах с ними, познакомился с их купцами. Воин Андреевич китайцев не называет иначе как гордой нацией, расположен к ним, предсказывает им будущее во всех отношениях и дружбу с Россией. По словам его, казаки и крестьяне Забайкалья, ведущие повседневные дела с китайским простонародьем, говорят, что это люди честные и простые. Хотя надо иметь в виду, что слабых инородцев Амурского края они уничтожают беспощадно, вымаривают их, спаивают и эксплуатируют. Слабых китайцы вообще не щадят.
Молодой капитан успел обойти вокруг света, командуя паровой шхуной «Восток». Пришел на Дальний Восток под командованием Путятина, был
Молодцеватый и молодой, он зимами на берегу всегда выступал в лучших ролях в любительских спектаклях, куда дамы вовлекали его непременно...
Отовсюду посылал он своему брату Коле письма с описаниями событий, в которых участвовал, и стран, где приходилось бывать. Полагал, что так и надо систематически воспитывать мальчика, пробуждать в нем интерес к миру, морям, в которых жемчугам несть числа, и каменным алмазным пещерам.
Война закончилась, эскадры англичан и французов удалились из Охотского и Японского морей. Флот наш вышел из устья Амура.
Корвет «Оливуца» и шхуна «Хэда» идут в Японию. Оттуда «Оливуца» пойдет в Кронштадт.
Капитан первого ранга Константин Николаевич Посьет и командир шхуны лейтенант Александр Александрович Колокольцов, выехавшие в начале лета из Петербурга после заключения мира, рассказывают Воину Андреевичу и его офицерам про необычайный подъем во всей России. Всюду толкуют и спорят о будущем. Россия почувствовала себя так, словно война выиграна нами, а не проиграна, что в конечном счете одержана величайшая победа. На востоке страны Муравьев развивает титаническую деятельность. Договора с Китаем еще нет, новая граница пока не утверждена, наш выход в океан не подкреплен дипломатическими документами, все гадают, как и какие группировки в Китае примут нашу сторону и как китайцы войдут с нами в новые отношения. Сибирское и московское купечество ждут, что не только Кяхта станет местом торговли между двумя странами, но и вся граница откроется. Много говорят о том, что на Востоке мы должны равняться на Америку. А она на нас. Особенно после войны в Крыму. Пишут: «События показали сильный зародыш». «Слабые народы так не дерутся». Только когда пал Севастополь и война закончилась, мы осознали свою силу.
В плаванье взят Корсаковым на «Оливуцу» мичман Николай Ельчанинов, родной брат Кати Невельской.
На пути с устья Амура входили в Императорскую гавань, откуда за три недели до того ушла английская описная эскадра.
«Произвели славное дело», по выражению Коли Ельчанинова. Сожгли все дома и остатки горелых бревен разбросали по берегу.
Со слезами на глазах начальник поста лейтенант Кузнецов показывал места, где стояли здания.
«Все, что осталось от прежнего жилья – кресты над прахом умерших», с его слов записал Ельчанинов.
В этом «славном деле» отличился командир фрегата «Пик» Никольсен. Воин Андреевич забрал в голову крепкую думу...
Хотя, как говорят, после драки кулаками не машут!
У капитана есть бретерский замысел. Предстоит зайти в Гонконг. Корсаков надеется встретиться с Фредериком Никольсеном, которого давно ищет. Желал бы каптэйна вызвать на дуэль!
Скандал будет. Карьера рухнет! Корсакову во время войны приходилось бывать на Камчатке, на Курилах, на Татарском и Охотском побережьях и всюду, где побывал Никольсен, оставил он те же следы, как в Императорской, уже после заключения мира.