Гопак для президента(Аполитичный детектив)
Шрифт:
— Хорошо, что жратва и выпивка были. Кабан, хоть и сука редкая, позаботился, — с выражением человека, любящего поесть, сообщил Сазон. — Когда приземлялись, ох и помотало нас… Гроза была, дождь, да и сел самолет где-то в горах… Ночь, влажно, жарко…
Олег счел необходимым уточнить, где все это происходило. Сазон недоумевающее пожал плечами:
— А я знаю?.. Ливень как из ведра, молнии… пальмы… А тут еще эти — на открытых джипах с пулеметами… подъехали. Мы даже офигели в первый момент, все, думаем, хана… Но Явно успокоил, а тут и браток появился…
— Какой браток? — спросил Денис.
— Михасем представился, — ответил Сазон, улыбнулся: —
— А почему ты решил, что приехавшие были мексиканцами? — сухо поинтересовался Денис.
Сазон в который уже раз пожал плечами:
— Может, и не мексы, но язык похожий… мы же потом еще и в Мексике были… Михась нас загрузил в грузовик, типа военного, сам с нами поехал. Тряслись приличное время — дорога, блин, хуже чем у нас… кочки, ямы, вокруг темнотища, деревья кругом… кто-то кричит в лесу, как будто его режут… Михась чего-то говорил про обезьян, типа это они вопят… в джунглях…
— Прикольно, — повторил Денис любимое выражение Славика Зинчука.
— Ага, — радостно подтвердил Сазон.
Михась, который, как показалось Сазону, был откуда-то с Западной Украины, довез их на грузовике до какой-то пустующей халупы. Джунгли и восьмичасовой путь остались позади. Михась передал их с рук на руки грузину, говорящему по-русски с сильным акцентом кавказского человека, и тот уже сопровождал их в дальнейшем путешествии. В конце концов их посадили в огромный грузовик-рефрижератор с тайником в кузове, где вся команда не очень комфортабельно, но разместилась.
— А вылезли мы оттуда, обалдевшие, уже в Лос-Анджелесе… — закончил повествование Сазон, поцокал для убедительности языком. — Во как… сутки отсыпались на какой-то хате, в бассейне отмокли, пива местного дерьмового попили, а потом за нами Камо приехал…
Денис почувствовал опасность в самый последний момент. Ни он, ни Олег, увлекшись рассказом Сазона, последние минут пять не посматривали в сторону лежащего на песке бандита Кеши. И тот не преминул воспользоваться их оплошностью.
По давней, еще с зоны, привычке Кеша в носке носил любовно заточенный, зэковской работы, небольшой нож-финку. Оклемавшись и обнаружив, что внимание его пленителей переместилось на разговорившегося братка, Кеша исхитрился связанными руками дотянуться до своего оружия и все это время, изображая беспамятство, старательно перепиливал стягивавшие его путы. В конце концов ему удалось освободиться. Он полежал еще немного, осторожно шевеля ногами и руками, чтобы восстановить кровообращение, а потом стал выжидать. Жизнь на зоне приучила его быть терпеливым.
Бросок его был стремителен и бесшумен. Если бы не обостренное чувство опасности, присущее Денису, и не изумление в глазах Сазона, который опешил, глядя куда-то за спину журналиста, все могло бы кончиться куда как печальнее.
Но Денис успел отклониться в сторону, подставив свою руку навстречу выкинутой руке бандита, и нож, направленный прямо под лопатку журналиста, лишь скользнул по предплечью, распоров рукав куртки. Кеша перелетел через журналиста, свалился под ноги Сазону резко подскочившему и бросившемуся бежать. Кеша, размахивая перед собой ножом и явно целясь в живот Дениса, топтался на месте, не решался броситься, словно тянул время, оценивая противника. Олега он не принимал в расчет, потому что тот бросился догонять резво убегавшего Сазона и был какое-то время неопасен.
— Убью, сука! — шепеляво выдохнул бандит и кинулся на журналиста, рассчитывая пропороть печень, зная по опыту, что подобная рана выводит противника из игры немедленно и надежно.
Однако расчет его не оправдался. Денис ушел от направленного удара, перехватил руку с ножом, дернул резко и жестко, проводя прием, последствием которого стал хруст в локтевом суставе бандита и его вскрик. Превозмогая боль в раненом плече, Гребски закончил прием ударом локтя в спину придавая и так устремившемуся в броске телу бандита дополнительное ускорение, одновременно подставив ему ногу Не успев толком понять, что же произошло, отпущенный журналистом Кеша пролетел, вскинув высоко ноги, мимо и приземлился, грузно ударившись о песок, метрах в трех от того места, где стоял Денис.
Только услышав тупой звук удара, Денис, все еще охваченный горячкой боя, встревоженно бросился к нему, склонился, всматриваясь, и тут же медленно, словно у него кончились силы, выпрямился. Олег, толчком опустив на песок пойманного и бессильно скулившего Сазона, вопросительно глянул на Дениса:
— Что? Что случилось?!
Гребски, сглотнув подступивший к горлу комок, проговорил негромко:
— Виском о камень…
— Ну невезуха! — хлопнул себя по боку Куприянов. — Вот же…
Он подошел к застывшему на песке Кеше, проверил пульс на безвольно отброшенной руке, посмотрел в открытые, но уже мутнеющие глаза:
— Мертвее не бывает… Что делать-то?
А что можно сделать, если ты только что убил человека? Даже если убил его в честном бою, безоружный против бандитского ножа. Даже если не хотел убивать… Осложнять себе жизнь сокрытием следов Денису очень не хотелось, о чем он и сообщил приятелю.
— Значит, оставляем тут?
— Оставляем, — кивнул Денис, посмотрел на замершего в смертной тревоге живого бандита, улыбнулся страшновато: — Ну что, друг ситный, поехали с твоим Камо знакомиться, если не передумал…
Сазон быстро поднялся с коленей, косясь на мертвое тело соратника по криминальному цеху, заговорил быстро, стараясь быть убедительным:
— Я покажу, где этот дом! Я не хотел убегать, я просто испугался, когда он на вас кинулся…
Олег ткнул его в спину, направляя следом за начавшим подъем по крутому склону журналистом:
— Иди уже, Сусанин…
Глава 22
«Ривьера» стремительно неслась по пустому фривею в сторону Поло Алто, оставив позади замерший в ночи Сан-Франциско. Ночной ветер, влетая через открытое окно, охлаждал разгоряченное лицо Дениса. Хотя Олег, используя подручные средства из автоаптечки, обработал и перевязал рану, порезанное бандитом предплечье левой руки противно ныло.
Сазон, безропотно давший себя связать, расположился на заднем сиденье, а рядом, вытянув, насколько было возможно, длинные ноги, дремал Куприянов. Джип, на котором бандиты приехали к ресторану и на котором они же, но уже на положении пленников, прибыли в пустынное место парка Президио, после короткого совещания было решено там и оставить. На всякий случай бывший опер протер все места, где могли остаться отпечатки его пальцев, осмотрел свою работу, махнул рукой и уселся в машину Дениса.
Разговаривать не хотелось, но время было, а Сазон не закончил своего рассказа, прерванного безрассудным поступком Кеши, стоившим ему жизни. Денис включил диктофон, передал Олегу, не оборачиваясь, бросил через плечо: