Гопак для президента(Аполитичный детектив)
Шрифт:
Денис остановил машину Когда они вышли и помогли выбраться Сазону со связанными руками, Олег со значением посмотрел в лицо бандита, для пущей убедительности ткнул ему в живот стволом «Макарова» и предупредил:
— Дернешься, пристрелю…
— Да что вы! Что вы! — шепотом воскликнул Сазон, словно его придушили. — Я же все как на духу… Я же с вами!
Олег ухмыльнулся:
— Соратник… Уверен, что кроме Камо там никого нет?
— Так… так… не должно бы, — заикаясь, отозвался Сазон.
Денис потянул его за рукав, подтолкнул в сторону двери:
— Пошли…
Нерешительно приблизившись к двери, Сазон выжидающе покосился на своих пленителей, прошептал:
— Стучать, что ли?
— Стучи, — дал добро Олег, плотнее прижал пистолет к спине бандита, — стучи, как договорились…
Со связанными руками делать это не очень удобно, но Сазон добросовестно выстучал условленный сигнал: два длинных — два коротких. Изнутри послышались неторопливые шаги, и дверь распахнулась.
— Ну что, привез… — попытался спросить невысокий плотный армянин, откликающийся на имя революционера-экспроприатора, но закончить фразу не успел. Удар Дениса свалил его с ног, а через минуту журналист, с которым Камо так жаждал побеседовать, уже скручивал ему за спиной руки подручными средствами в виде сорванного с окна шнура от гардин.
Олег увидел, что раненая рука не мешает Денису справляться с обездвиживанием противника и помощь не требуется, пихнул Сазона так, что тот влепился в ближайший угол, откуда испуганно зыркнул на обидчика. Для верности и демонстрации серьезности намерений Куприянов показал Сазону увесистый кулак, сверкнул для пущей убедительности глазами и бросился осматривать дом.
Закончив упаковывать шипящего и ругающегося по-армянски противника, Денис устремился по лестнице на второй этаж. В одной из пяти спален на прикроватном столике он обнаружил недопитую чашку кофе со следами губной помады и оставленный возле смятой подушки журнал «Релакс». Журнал был раскрыт, тут же лежал карандаш, а кроссворд на странице был почти полностью разгадан. Очевидно, Татьяна проводила время именно здесь. Денис был в этом уверен: подушка еще пахла ее духами, а присмотревшись к заполненному кроссворду, он узнал почерк Тани, мелкий и неровный.
— Никого нет! — послышался снизу голос Куприянова.
Прихватив с собой журнал, Гребски растерянно спустился по лестнице. Встретив недоумевающий взгляд Олега, пожал плечами, рывком перевернул лежащего на паркетном полу лицом вниз армянина, наклонился над ним:
— Где Татьяна?
Камо с прищуром посмотрел на него, презрительно скривил губы:
— Слушай, дорогой, тебе сказали: ищи документы и тебе вернут женщину… сказали? Что ты дергаешься, что суетишься? Людей убиваешь… В дом врываешься… Неприятности себе наживаешь… ай-я-яй…
Денис медленно распрямился, повернулся к Олегу, указал глазами на застывшего в углу Сазона:
— Этого убери…
Олег удивленно вскинул брови, а Сазон, со стуком рухнув на колени, истово взмолился:
— Не убивайте! Я же все рассказал! Вы обещали не убивать!
Денис жестко улыбнулся:
— Отсюда убери… закрой на втором этаже, я хочу с нашим большевистским комиссаром наедине побеседовать…
Сазон расслабленно всхлипнул, да и на лице бывшего опера легко читалось облегчение. Он тоже, ожесточившись в горячке последних дней, понял указание журналиста почти буквально. Подталкиваемый им украинский гость споро затопал по лестнице, даже не оглядываясь на остающегося соратника. А тот в неудобной позе, со связанными за спиной руками, лежал на полу и с интересом следил за действиями журналиста. Во взгляде его не было страха. Легкая растерянность — да, но не страх.
Денис ровным голосом повторил вопрос:
— Где Татьяна? Она была тут. Где она сейчас?
— Была да сплыла, дорогой, — ухмыльнулся Камо, демонстрируя золотую коронку на одном из резцов. — Развяжи, друг, я не буду бегать, посидим, поговорим, как два деловых человека…
— Я не деловой человек, — огорченно проговорил Денис, медленно прохаживаясь рядом с пленным. — И никак не твой друг…
С этими словами он присел рядом с армянином, приподнял его за воротник дорогой рубашки, помедлил секунду, а потом не сильно, но жестко ткнул кулаком прямо в раскрытый в улыбке рот. Кровь струйкой побежала по гладко выбритому подбородку Камо, исчезла усмешка из прищуренных глаз.
— Вот это ты зря, — сплюнув, проговорил он. — Нам еще вместе жить и жить…
Денис локтем резко задел крупный с горбинкой нос. Понаблюдал, как тот глотает хлынувшую кровь, тем же ровным тоном поинтересовался:
— Где Татьяна?
— Ты лучше скажи, земляк, — подал голос Куприянов, который разместил успокоившегося Сазона со связанными ногами в одной из кладовок дома и теперь сидел на верхней ступеньке лестницы, поигрывая трофейной «береттой» с привинченным глушителем. — Не в духе мы сейчас… Нет у нас желания разговоры разговаривать…
Камо подполз к ближайшей стене, полусидя оперся на нее. Перевел взгляд с одного противника на другого, скривился от боли:
— Ну зря вы, зря… Я думал по-хорошему договориться…
— Ты думал с нами договориться?! — раздраженно воскликнул Олег, подходя к нему с видом отнюдь не миролюбивым. — Ты думал, мы с тобой будем чай пить, за жизнь базарить, а потом побежим исполнять указания? Ты так думал?
Камо задрал лицо вверх, чтобы как-то остановить текущую из носа кровь, отозвался насмешливо:
— Я вообще, дорогой, не собирался с тобой встречаться…
— Ни с нами встречаться, — преувеличенно любезно начал Денис, — ни Зою убивать, ни Татьяну похищать… Никто не собирался ничего делать… Так получается?
— Не поверишь, дорогой, — скосив глаза, ответил Камо, — но так… Если бы твоя бывшая подруга не полезла, куда ей не надо было лезть, ничего бы не было…
— Интересно-интересно, — потер руки Денис. — Продолжай…
— Я знаю, что говорю… — последовал его совету Камо. — Отдала бы все бумаги, что от нее требовались, тоже бы ничего не сделали… Все должно было быть просто и небольно… — Растянул разбитые губы в улыбке, поерзал спиной по стене, устраиваясь удобнее, спокойно поглядел на Олега и его приятеля. — Сама виновата, выеживаться стала… Да и ты, журналист, погорячился, с Явно беседуя… Как ты их замочил-то? Мент, что ли, помог?