Гора демонов
Шрифт:
Придя в себя, Дида обнаружила себя лежащей на снегу возле калитки. Одежда кучей валялась рядом. Вся посиневшая от холода, стуча зубами, она поднялась. Сначала она не могла понять, где она находится, но когда память вернулась к ней, она в диком отчаянии бросилась на снег. От слабости у нее тряслись колени, низ живота болел, когда, набросив на себя одежду, она побрела в темноте домой. Ноги не слушались ее, рыдания так душили, что всю дорогу она спотыкалась то об одну снежную стенку тропинки, то о другую. У нее было одно лишь желание — умереть, потому что она никогда не сможет смыть с себя этого пятна, забыть это отвратительное
Ее приемный отец нашел Диду в амбаре как раз в тот момент, когда она выбила из-под себя табуретку, на которой сидела, доя корову, и повисла в петле. Он срезал ее косой и внес в избу. Там она, рыдая, лежала в бреду целых две недели, и они из ее бреда узнали, что произошло. После этого хозяева стали более добры к ней. Но стали держаться от нее на расстоянии, словно от чумной. Да ей и самой казалось такое, когда она окончательно стала приходить в себя. Абсолютно апатично выполняла она свои обязанности по хозяйству. Но ее уже никогда больше не видели вблизи ненавистного дома.
Ее приемные родители сказали, что не в силах больше иметь еще один рот в семье, и Дида вынуждена была переехать в пустой дом на окраине долины. Они позаботились, чтобы у нее было все самое необходимое, и послали к ней повивальную бабку, когда пришло время. Большего они сделать не могли.
Неподалеку от нее жил сосед, старик, почти потерявший разум. Но он был добр к ней, и его близость была для нее защитой от страха. Ребенка, который должен был появиться на свет, она ненавидела, не хотела иметь его, пыталась избавиться от него тысячами различных способов. Но все было безуспешно. Она не желала о нем знать. Не хотела думать о нем, пыталась вообразить себе, что он не существует. Если у нее достанет смелости пережить это, то она должна будет поверить, что всего этого ужаса никогда не было. Был лишь тяжелый сон, и она скоро проснется.
Осенью 1265 года, если они правильно считали пробежавшие годы, она родила двух необыкновенно красивых малышей: мальчика и девочку. Может, это было и неудивительно, что дети были красивы. Дида слышала, что Тенгель Злой в молодости был необыкновенно красивым юношей.
Случилось так: родив детей, она снова вернулась к жизни. Недостатков у ребятишек не было, даже если у мальчика были такие же желтые глаза, как и у нее, все же злости в них не наблюдалось. Она охраняла их от нападения злых сил, как орлица. Однако она не знала, а люди в долине не хотели рассказывать ей, что как-то поздно вечером они видели, как по окрестности бродило низенькое, полное злобы, сгорбленное существо. Сосед из окошка видел, как оно стояло перед ее жалким домишкой и заглядывало в убогое окошко. Сосед, которому Дида полюбилась, никогда не рассказывал ей об этом. И все же она узнала об этом визите, но намного позднее. Больше отвратительное создание не появлялось. Видимо оно удовлетворилось тем, что род сразу увеличился на двоих, поэтому решило подождать, когда они вырастут, чтобы использовать их в своих целях.
Дети росли и становились красивее всех в долине. Девочка была нежной и милой, и оба они ничего не знали о своем происхождении. Дида назвала девочку Тиили, таран-гайским именем, что означало «Маленький цветок». Тиили услышала о Христе и была поглощена мыслью о добром и приветливом Боге, который помогает всем, стоит только
Но добрый Бог не слышал ее молитв. Зимы оставались такими же суровыми, как и раньше, дети обдирали с берез бересту, чтобы насытить хоть чем-нибудь свои пустые животы. Люди умирали, а другие появлялись на свет для новых страданий.
Однажды Тиили пришла домой и принесла удивительную вещь, которую нашла на склоне горы в таявшем снегу. Это был корень, похожий на куклу, к которому был привязан узенький кожаный ремешок, словно вещь эта предназначалась для ношения на шее. Дида с удивлением и неприязнью посмотрела на этот большой, уродливый предмет.
— На каком склоне ты нашла его?
— Я шла вдоль берега, — ответила шестнадцатилетняя Тиили. — И оказалась недалеко от устья…
Дида выдохнула:
— Я запрещаю тебе ходить к устью! Там опасно!
— Но я думала, что это касается лишь дороги. Я же шла по берегу.
— Рассказывай, что произошло дальше, — воскликнула Дида.
— Я увидела на горе удивительного человека. Около небольшого черного дома. Он производил отвратительное впечатление. О, мама, зачем ты так сжала мою руку, мне больно!
— Извини, — пробормотала Дида и ослабила пальцы.
— И этот неприятный маленький человек в огромном плаще что-то выбросил далеко, далеко на склон горы и прокричал какие-то слова, которых я не поняла. Потом он быстро убежал в темный дом.
— Он тебя видел? — сдержав дыхание, спросила Дида.
— Нет, он не мог меня видеть, я спряталась за камнем.
— Хорошо. Он смертельно опасен. Именно это он и выбросил?
— Думаю да, эта вещь, танцуя, покатилась по склону горы и остановилась точно у моих ног. Можно я оставлю это у себя?
— Не знаю. Если он не хочет дальше обладать ею, то, может быть, она не опасна. Оставь ее на ночь у меня, тогда посмотрим.
В течение ночи ничего не произошло. Наоборот, Дида почувствовала спокойствие, уверенность, каких не испытывала с того времени, когда жив был ее старший брат Крестьерн. Поэтому Тиили было разрешено оставить «куклу» у себя. И девочка заботилась о ней каждый Божий день. Ее брат сделал для «куклы» кроватку, а Дида нашла остатки тряпок для устройства постели.
И с этого дня все в их доме пошло хорошо. Настолько хорошо, насколько можно было предположить в обреченной долине.
Забота, которую Тиили проявляла о кукле, была не обычной детской игрой. Девочка уже давно вышла из этого возраста. Нет, Дида с удивлением и, в то же время, с пониманием следила за тем вниманием, какое ее дочь оказывала отвратительному корню. Она и сама относилась к нему почти как к живому существу, которое они получили в свои руки. Заметила она и то, что сын думает так же.
Но однажды, спустя три года, когда детям уже стукнуло по девятнадцать лет, Тиили прибежала домой к матери, обливаясь горькими слезами.
— Что случилось, цветочек мой?
— Дети, которые были у нас сегодня… Они отняли у меня куклу!
— Но это же невозможно! Ты должна пойти и забрать ее у них. Она гораздо ценнее, чем мы думаем. Один из старейшин здесь в долине полагает, что это волшебный корень Тенгеля Злого.
— Что? — переспросила Тиили, одеваясь, чтобы пойти за куклой.