Гора Дракона
Шрифт:
Карсон почувствовал, что у него кончается терпение.
— Послушай, если тебе так хочется сделать из меня индейца — давай, я не стану тебе мешать, — проворчал он. — Но я знаю, кто я такой.
— У меня складывается впечатление, что все наоборот.
— Значит, ты намерена устроить сеанс психотерапии, чтобы решить проблему моей самоидентификации? Если ты так понимаешь психиатрию, тогда мне понятно, почему из тебя не получился доктор.
Де Вака заметно помрачнела.
— Ты все перепутал, cabron. У меня просто закончились деньги, я ведь тебе рассказывала.
Они довольно долго молчали.
— Тебе следует гордиться тем, что в твоих
— Ты не индианка.
— А ты немного подумай. Конкистадоры женились на женщинах покоренных народов. Мы все братья и сестры, cabron. В жилах большинства старых испанских семейств в Нью-Мексико течет кровь ацтеков, науатль, навахо или пуэбло.
— Вычеркни меня из своей утопии смешения культур, — сказал Карсон. — И перестань называть cabron.
Де Вака рассмеялась.
— Ты только представь: скромный брат твоего деда, который любил просто выпить виски, сейчас спасает наши жизни. А потом подумай, чем тебе следует гордиться.
Было десять часов, и солнце успело довольно высоко подняться в небо. Разговоры отнимали силы, которые им следовало беречь. Карсон оценил собственную жажду. Она присутствовала в виде постоянной тупой боли и лишь вызывала раздражение, но с каждым часом будет становиться все хуже. Он понимал, что они должны покинуть лаву и начать искать воду.
Он ощущал, как от застывшего потока тяжелыми волнами истекает жар, чувствовал его через подошвы туфель. Черная потрескавшаяся поверхность простиралась во все стороны, то поднимаясь, то опускаясь и заканчиваясь далекой чистой линией горизонта. Тут и там Карсон видел миражи, мерцающие над поверхностью лавы. Некоторые походили на голубые водоемы, слегка вибрирующие под порывами игривого ветра; другие состояли из параллельных линий, которые создавали фальшивые горы. Немало иных странных образов возникало над горизонтом. Сюрреалистический ландшафт.
Приближался полдень, жара окрасила все вокруг в белый цвет. Единственным исключением оставались окружающие пространства лавы, становившиеся все чернее, словно они поглощали свет. Куда бы Карсон ни поворачивался, он ощущал прямые лучи солнца, источник почти невыносимого давления. Жар делал воздух вязким и тяжелым, вызывал клаустрофобию.
Карсон поднял глаза к небу. Далеко на северо-западе, в термальных потоках, лениво парили несколько птиц. Наверное, стервятники кружат над мертвой антилопой. Даже для стервятников в пустыне не много пищи.
Он присмотрелся к черным точкам, скользящим высоко в небе. Они не спешили садиться — значит, у них были конкуренты. Скорее всего, койоты.
Это очень важно.
— Давай свернем на северо-запад, — сказал Карсон.
Они сделали резкий поворот и вновь разделились, чтобы сбить с толку Ная. Теперь они направлялись в сторону далеких птиц.
Ученый вспомнил, какую сильную жажду ему довелось испытать однажды. Он прочесывал дальнюю часть ранчо под названием Угольный Каньон, разыскивая исчезнувшего быка — одного из самых ценных брахманов [109] отца. Он рассчитывал разбить лагерь и найти воду в Охо-дель-Перилло. Но ключ пересох, и ночь пришлось провести без воды. Ближе к утру его лошадь запуталась в веревке, запаниковала и порвала сухожилие. Карсон прошел тридцать миль почти при такой же жаре. Он вспомнил, как добрался до Колодца ведьмы и пил до тех пор, пока его не начало рвать, но он снова принимался
109
Порода зебу, подвид дикого быка.
Теперь ученый понимал, что он страдал из-за нарушения баланса электролитов в теле, вызванного обезвоживанием. Ужасный напиток Чарли все исправил.
В пустыне Хорнада полно высохших соляных озер. Нужно не забыть взять горькой соли для того момента, когда они найдут воду.
Его размышления прервал гудящий звук, доносившийся откуда-то спереди.
«Неужели у меня от жажды начались галлюцинации?» — успел подумать Карсон.
Но тут Роско вскинул голову, словно проснувшись, и принялся нервно переступать копытами.
— Спокойно, — сказал Карсон. — Спокойно, мальчик. Впереди гремучая змея, — сказал он громче.
Де Вака остановилась. Жужжание стало более отчетливым.
— Господи, — пробормотала она, отшатываясь назад.
Карсон внимательно изучал землю впереди. Все живое должно прятаться в тени, на солнце слишком жарко даже гремучей змее.
Наконец он ее увидел: толстое тело с ромбовидным рисунком приняло S-образную форму, змея замерла под кустом юкки, ее голова была поднята на двенадцать дюймов над землей. Карсон прикинул, что змея среднего размера, длиной в два с половиной фута. Тело медленно извивалось, но голова оставалась неподвижной, приготовившись в любой момент нанести удар. Жужжание прекратилось.
— У меня возникла идея, — сказал Карсон. — И на этот раз я ее придумал сам.
Он передал поводья женщине и отыскал подходящий мескитовый куст. Отломив пару раздвоенных веток, он быстро срезал шипы и сучки и вернулся к де Ваке.
— Боже мой, cabron, только не говори мне, что ты намерен поймать этого hijo de perra. [110]
— Мне потребуется твоя помощь — всего на одну секунду.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, дьявол тебя забери.
110
Сукин сын (исп.).
— На ранчо я постоянно ловил таких змей. Нужно отрезать голову, освежевать, свернуть в кольцо и поджарить на огне. На вкус напоминает цыпленка.
— Да, вроде устриц пустыни. Я уже слышала эти байки.
Ученый рассмеялся.
— На самом деле мы однажды попытались так сделать, но проклятая тварь состояла из одних костей. К тому же она сильно подгорела, что не добавило ей вкуса.
Карсон приблизился к змее. Она снова начала жужжать и свернулась в тугую пружину, слегка раскачивая головой из стороны в сторону. Карсон видел, как раздвоенный язык мечется в приоткрытой пасти, предупреждая о смертельной опасности. Он знал, что максимальное расстояние удара равно длине змеи, то есть двум с половиной футам. Он находился заметно дальше, стараясь поднести к ней раздвоенный конец ветки. Вряд ли она атакует палку — рептилии нападают только в том случае, когда ощущают тепло тела.