Гора сокровищ
Шрифт:
Самым дешевым напитком был «Сок тарантула», как его здесь называли. Его приготавливали так: в бочонок заливали два галлона чистого спирта, бросали туда прессованный жевательный табак и полдюжины подгорелых персиков и заливали все это пятью галлонами воды. Если там чего-то недоставало, так это обычно спирта, но предприимчивые виноделы доливали в эту адскую смесь все что угодно, лишь бы получить желаемое количество «Сока».
Я ходил из одного притона в другой, внимательно вглядываясь в лица посетителей в надежде найти кого-нибудь из знакомых. Вся эта публика была мне хорошо известна — ее можно найти в любом порту мира. Это грубые, скандальные
На лице его выделялась большая нижняя челюсть и желтоватые глаза. На нем была плантаторская шляпа с повязанным под ней платком, коричневый пиджак и шарф вокруг шеи. Несмотря на худобу, от него исходило ощущение силы.
— Можно доверять пиву, Сэкетт, да и Мерфи тоже — до определенной степени.
— Благодарю, — ответил я. — Но можно ли доверять незнакомцу с кольцом в ухе?
— Меня зовут Тинкер, — сказал он, и это имя мне все объяснило.
В нашем штате оно известно всем — Тинкер был лудильщиком и коробейником, который странствовал по горным тропам, продавая и покупая всякую всячину. Он приехал откуда-то издалека, но всем казалось, что он всегда жил с нами, и хотя Тинкер выглядел тридцатилетним, ему вполне могло быть и девяносто. Он в одиночку путешествовал по Кумберландским и Скалистым горам, а также по Голубому хребту. Его знали и в Хайлэнд-Рим, и на всем пространстве от Песчаных Сбросов до Чокколоко. Помимо всего прочего, он был знаменит тем, что делал такие отличные ножи, какие вам в жизни не приходилось видеть. Но он редко кому продавал их, и никому не дарил.
— Рад встрече с вами, — сказал я. — Мне нужен человек, который хорошо ориентируется в рукавах дельты.
— Я немного ориентируюсь в них, — сказал Тинкер. — Но я знаю тех, кто изучил их досконально. У меня здесь есть друзья.
Тинкер был цыганом и среди обитателей нью-орлеанского дна пользовался огромным уважением. Быть может, он был у них тут за главного, или занимался магией, или просто лучше других обращался с ножом — этого я не знал.
— Они поймали Оррина, — сказал я. — За этим стоят люди по имени Андре Бастон и Хиппо Суон.
— Когда Сэкетт выбирает себе врага, — заявил Тинкер, — он никогда не выбирает слабого. Эти люди — хитрые и коварные, Телль Сэкетт.
— Значит, вы меня знаете?
— Когда у вас здесь в порту несколько лет назад случилась заварушка, я был среди тех, кто направлялся в Моголлон. Мы ехали туда вместе с вашим кузеном Ландо. Ландо — мой друг. Где мне искать вас, если найдется, что сообщить?
— Я остановился в отеле «Святой Карл». Если меня не будет, спросите там негра по имени Иуда Прист и передайте ему то, что захотите сообщить мне.
— Я знаю этого человека, да и кто его не знает?
— Ну и что вы о нем скажете?
— Таких людей, как он, надо поискать.
Тинкер отошел от бара и жестом подозвал к себе человека, стоявшего неподалеку от нас. Он положил руку на мою.
— Это — Телль Сэкетт, мой друг.
— Понятно, — ответил человек.
Тинкер взглянул на меня.
— Теперь вас никто не тронет, — сказал он. — Можете ходить по Новому Орлеану совершенно спокойно. Правда, за болота и берега проток я не ручаюсь.
Нас окружала пропахшая
Цыгане знали, как обделывать свои делишки в Новом Орлеане, и там их было гораздо больше, чем принято считать.
Я очень устал от своего похода по притонам и зашагал в сторону отеля, но тут передо мной возник Хиппо Суон.
— Привези моего брата назад, в отель «Святой Карл», — велел я ему. — Если я сам пойду за ним, тебе придется плохо.
Он рассмеялся и оглянулся по сторонам, ища своих людей, но они неожиданно куда-то исчезли, и вокруг нас образовалось открытое пространство. Хиппо это не понравилось. Он никого не боялся, но здесь, в этом квартале, его люди перестали его слушаться, и он никак не мог понять почему. Он пришел сюда с полудюжиной молодцов, а оказался вдруг один на один со мной.
У него была белая кожа и толстые губы, а маленькие глазки, в которых светилась жестокость, заплыли жиром. Он оказался еще крупнее, чем показался мне вначале. У него были тяжелые мощные плечи и руки, а кисти толстые и широкие.
— Значит, мне придется плохо? Очень хорошо, мой хвастунишка, очень хорошо, — насмешливо бросил он.
Мне очень не нравился этот тип. Терпеть не могу людей, нарывающихся на драку, а он был именно таким. Однако его приходилось принимать всерьез — он был жесток, и жесток потому, что любил жестокость.
— Если с головы Оррина упадет хотя бы один волос, Хиппо, я брошу на съедение рыбам то, что от тебя останется.
Он снова рассмеялся — Хиппо меня не боялся. Впрочем, я всегда считал угрозы пустой тратой времени, но сейчас я должен был спасти своего брата, и, если угроза сможет хоть на время оттянуть расправу с ним, я готов был угрожать сколько угодно.
— Какая разница — одним Сэкеттом больше, одним меньше? — фыркнул он.
— Тебе-то, конечно, никакой, зато для нас — разница большая.
— Для нас? Я вижу только одного Сэкетта.
Я улыбнулся.
— Хиппо, — спокойно произнес я, — нас столько, сколько нужно. Правда, я никогда не видел больше дюжины Сэкеттов за раз, за исключением одного случая — «Золотой свадьбы» их прадедушки и прабабушки. Тогда собралось больше ста мужчин из нашего рода, и я не скажу, что сосчитал всех.
Хиппо мне не поверил, но ему не понравилось, что его люди вдруг исчезли. Насторожили его и взгляды странных людей со смуглой кожей, которых он заметил в толпе. Возможно, он часто видел этих людей раньше, но сегодня они почему-то смотрели на него с нескрываемой враждебностью.
— Ничего, придет время, — прорычал он сквозь зубы, — я тебе переломаю хребет! — И он показал жестом, как он это сделает. Не сомневаюсь, что такими огромными ручищами можно сломать все что угодно. Потом он повернулся и ушел, а я возвратился в отель «Святой Карл» и переоделся к ужину.
Я надел новый костюм, сшитый для меня портным, и остался доволен своим видом — костюм сидел как влитой. Всю свою жизнь я носил одежду, сшитую моей матерью из ткани, которую она собственноручно ткала. Кое-что я сам шил себе из оленьих шкур или покупал в магазинах городков, чье население занималось разведением скота. Такого костюма, как сейчас, у меня еще не было.