Горбун, Или Маленький Парижанин
Шрифт:
Вскорости все, вполне довольные, расселись за столами.
— Поговорим о Лагардере! — предложил Плюмаж. — Это ведь я дал ему первые уроки обращения со шпагой. Ему не было еще и шестнадцати, но какие надежды он подавал!
— Сейчас ему чуть больше восемнадцати, — сказал Карриг, — и, Бог свидетель, он их оправдал.
Виртуозы фехтования невольно прониклись интересом к герою, о котором им уже прожужжали уши. Они слушали, и ни у одного из них не возникло желания встретиться с ним, иначе как за столом.
— Так, говорите, он оправдал надежды? — воодушевившись продолжал Плюмаж. — Семь смертных грехов! И конечно, он все так же красив и так же бесстрашен, как лев!
— Все так же счастлив с прекрасным полом! — пролепетал Галунье, залившись краской до кончиков ушей.
— Такой же ветреник, — бросил гасконец, — такойже сумасброд!
Укротитель наглецов, защитник слабых!
— Буян, гроза мужей!
Наши два друга чередовались, как пастухи Вергилия:arcades ambo 15 .
15
Оба аркадцы (лат. Вергилий, «Буколики», VII, 1-5). Употребляется в смысле «два сапога пара», «оба друг друга стоят».
— А какой игрок!
— А как он швырял золотом!
— Скопище всех пороков, ризы Господни!
— Средоточие всех добродетелей!
— Само безрассудство!
— А сердце, сердце — золотое! — Последнее слово все же принадлежало Галунье. Плюмаж с чувством расцеловал его.
— За здоровье Маленького Парижанина! За здоровье де Лагардера! — вскричали они в один голос.
Карриг и его люди с энтузиазмом подняли кубки. Пили стоя. Учителям фехтования пришлось тоже встать.
— Но, черт побери, объясните хотя бы, кто такой этот ваш Лагардер! — потребовал маленький бретонец Жоэль де Жюган, поставив на стол кубок.
— У нас от него уже в ушах звенит, — заявил Сальданья. — Кто он? Откуда появился? Чем занимается?
— Голубь мой, — отвечал Плюмаж, — он дворянин под стать самому королю. А появился он с улицы Круа-де-Пти-Шан. Чем занимается? Проказничает. Вы удовлетворены? А ежели хотите услышать подробнее, тогда налейте.
Галунье наполнил ему стакан, и гасконец после недолгого сосредоточенного молчания начал рассказ:
— Ничего чудесного в этой истории нет, верней, когда рассказываешь, все выглядит просто. Это надо было видеть. Что до его происхождения, я сказал: он благородней короля, и я буду стоять на этом, но на самом-то деле никому не известно, кто его отец и мать. Когда я повстречался с ним, ему было лет двенадцать, а произошло это в Фонтанном дворе перед Пале-Роялем. Он как раз дрался с полудюжиной уличных мальчишек, причем все они были больше его. Из-за чего? Оказывается, эти юные разбойники хотели отнять деньги у старухи, торгующей ватрушками под аркой особняка Монтескье. Я спросил, как его зовут. «Лагардер. — Кто его родители? — У него нет родителей. — Кто же о нем заботится? — А никто. — Где он живет? — На разрушенном чердаке в старом особняке де Лагардеров на углу улицы Сент-Оноре. — А занятие какое-нибудь у него есть? — Даже два. Он ныряет с Нового моста, дает представление в Фонтанном дворе, изображая человека без костей. — Битый туз! Превосходные занятия!»
— Вы ведь не парижане, — сделал отступление Плюмаж, — и не знаете, что это такое — нырять с Нового моста. Париж — город зевак. Парижские зеваки бросают с Нового моста в реку серебряные монетки, а отчаянные мальчишки с опасностью для жизни прыгают за ними. Это развлекает зевак. Сын человеческий! Величайшее из наслаждений — отколотить палкой кого-нибудь из этих сукиных детей горожан! И стоит это недорого.
Ну, а человека без костей увидеть не редкость. Но этот молодчага Лагардер делал со своим телом, что хотел. Он становился то длинней, то короче, на месте рук у него оказывались ноги, а на месте ног руки, а однажды я видел, как он передразнивал причетника церкви Сен-Жермен-л'Осерруа, у которого был горб спереди и сзади.
Короче, этот светловолосый, розовощекий мальчонка понравился мне. Я вырвал его из рук недругов и сказал: «Эй, плутишка! Хочешь пойти со мной?»
А он мне ответил: «Нет, потому что мне нужно заботиться о матушке Бернар». Матушка Бернар была старая нищенка, которая жила на разрушенном чердаке. Каждый вечер малыш Лагардер приносил ей то, что заработал, ныряя и изображая человека без костей.
Тогда я ему расписал все прелести фехтовального зала. Глаза у него загорелись, но он ответил мне с сокрушенным вздохом: «Я к вам приду, когда выздоровеет матушка Бернар».
И он ушел. Ей-богу, я о нем и думать забыл.
А через три года мы с Галунье видим, как к нам в зал входит робкий и смущенный херувимчик изрядного роста.
«Я — малыш Лагардер, — объявляет он нам. — Матушка Бернар умерла».
Несколько дворян, бывших в зале, возымели охоту посмеяться над ним. Наш херувимчик покраснел, опустил глаза, разозлился, и вмиг все они оказались на полу. Истинный парижанин! Тонкий, гибкий, грациозный, как женщина, но крепкий, как сталь.
Через полгода у него случилась ссора с одним из наших помощников, который позволил себе насмехаться над его талантами ныряльщика и человека без костей. Кровь Христова! Бедняге помощнику пришлось очень худо.
А через год он играл со мною, как я играл бы с любым из господ королевских волонтеров, не в обиду им будь сказано.
Потом он завербовался в солдаты, но убил своего капитана и дезертировал. В немецкую кампанию он вступил в отряд охотников де Сен-Люка, но отбил у Сен-Люка его любовницу и дезертировал. Маршал де Виллар 16 приказал ему ворваться во Фрайбург в Брайсгау; он вышел оттуда один, без команды, и привел с собой четырех здоровенных неприятельских солдат, связанных, как бараны. Маршал дал ему чин корнета, а он убил своего полковника и был разжалован. Такой вот мальчонка, черт подери!
16
Виллар, Луи Эктор, герцог де (1653-1734) — французский государственный деятель и военачальник, в начале войны за испанское наследство командовал французской армией в Германии и нанес поражение герцогу Баденскому.
Но господин де Виллар любил его. Да и как его было не любить? Господин де Виллар послал его к королю с донесением о победе над герцогом Баденским. Там Лагардера увидел герцог Анжуйский и захотел взять его к себе в пажи. Лагардер стал пажом, и началось такое! Придворные дамы дофины чуть ли не дрались с утра до вечера за его благосклонность. Пришлось дать ему отставку из пажей.
Но судьба в конце концов улыбнулась ему, и его взяли в гвардейскую легкую кавалерию. Разрази меня гром, я не знаю, почему он оставил двор — из-за женщины или из-за мужчины. Если из-за женщины, тем лучше для нее, а если из-за мужчины — de profundis! 17
17
Из глубины (лат.). Начало покаянного псалма. (Псалмы, 129, 1), который читается как отходная над покойником.
Плюмаж умолк и залпом выпил стакан вина. Право же, гасконец вполне его заслужил. Галунье, словно поздравляя, пожал ему руку.
Солнце начало опускаться в лес. Карриг и его люди объявили, что им пора возвращаться к себе, поэтому решено было выпить напоследок за приятное знакомство, и тут Сальданья неожиданно углядел мальчика, который спускался в ров и явно старался остаться незамеченным.
Мальчику этому было лет тринадцать-четырнадцать, и выглядел он боязливым и испуганным. Одет он был, как одеваются пажи, но в его наряде не было цветов, по которым можно было бы определить, к какому дому он принадлежит; на поясе у него висела сумка нарочного.