Горбуны2.Сны
Шрифт:
Врачи сделали себе исполнителей-палачей – за них всю грязную работу делали поднятые из зверей люди. Также маньяков-убийц делали животными.
Если солдаты были недостаточно ранены, но нужен был материал для экспериментов, то помощники врачей, люди-звери пускали в их палаты углекислый газ, убивающий мозг, чтобы они становились растениями. Или выкалывали им глаза – тогда солдаты становились абсолютно профнепригодными и можно было проводить над ними свои незаконные эксперименты.
Я много страшного видела в эти годы… Как говорили мне в больнице-лаборатории, здесь как в сказке, ходят сказочные животные, люди рождаются, люди умирают. Я не боялась ходить в больницу, видеть раненых солдат. Врачи говорили, что я могу стать хирургом.
В Лиане распыляли специальный
Здесь ходили люди-Франкенштейны. Здесь я видела человека с одной рукой вместо ноги и ногой вместо руки, ноги и руки были пришиты и функционировали.
Мое самое яркое воспоминание детства – это огромный домик на человечьих ножках, под потолок, домик, созданный из тел солдат с головой какого-то солдата наверху, тела солдат сращивали через основные артерии, приклеивали смолой. Этот домик был живой и мог дышать, у него были легкие, у него работала и половыводящая система – домик мог ходить в туалет. Потом этот домик разделили и опять сделали людьми, пришивали солдатам руки, ноги, если успевали и могли…
Отсюда уходили солдаты с двумя правыми ногами и были рады, что вообще уходили и могли ходить.
Здесь проводили такие же страшные эксперименты над людьми, которые тогда были распространены в Эстонии…
Саша
Как раз подняли партию плохих врачей, Владимир Нагорбов привез новую партию солдат из Афганистана для экспериментов. Солдат доставили 19.12.1987, мама делала подписи с датами на наших домашних фотографиях из Лиана…
Среди солдат был молоденький, семнадцатилетний, совсем непригодный для военной службы солдатик Саша, очень умненький, от него ждали небывалых научных открытий… Его старший брат уже погиб в Афгане, Саша надеялся после ранения отправиться домой и никогда больше не попадать на войну. У него была небольшая травма правой руки, ее неудачно отдавили.
Саша и не помнил, как подписал те бумаги. Проснулся уже завернутым в тряпку в едущем вагоне. Решил, что это веселое приключение. А у родителей начал жить клон, загримированный под него парень, подосланный Владимиром. Клоны даже делали пластические операции, чтобы было не отличить от оригинала…
Сначала кровожадный врач выколол ему один глаз. Саша все ходил, думал, что ему дадут таблетку, и он опять будет видеть двумя глазами. Потом Владимир ему выколол второй, а другие солдаты говорили ему, чем он лучше их всех. Ходил слепой, искал помощи, думал, что это страшный сон, а Владимир все смеялся: – Какой идиот!
Для Саши приготовили чудовищный эксперимент. Ему отрезали голову и на ее место пришили голову кабана. Зверей охотники ловили в тайге. Иногда сами животные выходили к охотникам на эксперименты, чтобы хоть раз в жизни поесть досыта, чтобы почувствовать себя человеком, чтобы умереть за науку.
Врач Дмитрий Иванович (очень кровожадный) провел операцию, отрезал у Саши голову и пришил на его тело голову кабана, вколол своему созданию адреналин, и это существо начало бегать по Лиану, человек с головой кабана, по его холмам… Медики все гадали, будет ли у этого мутанта сознание кабана или человека. Все думали, что человек перебьет гены кабана, на тот момент существовала такая теория, что в подобных случаях гены человека преобладают, гены поднимаются наверх, и человек как бы распространяется, то есть голова зверя становится человеческой, но я была уверена, что голова все определяет и у существа будет сознание кабана… Сначала монстр бегал как человек, на двух ногах… Ему подключили все, кроме левой руки… Потом стал на четвереньки и стал бегать как кабан на четырех лапах, руках и ногах… Но ему было неудобно и непривычно, у него все не подключалась левая рука, и он нервничал, бегал на четырех конечностях, пытался подключить левую руку, злился, тряс неподключенной «лапой»… Потом врач Дмитрий Иванович «подключил» левую руку и кабан стал бегать по Лиану уже ровно на четырех конечностях.… Врач говорил с кабаном, спрашивал, кем он себя ощущает (кабану вкололи русскую речь), и кабан рассказывал о себе, о своей жизни в лесу, как он любит желуди и орешки, жаловался, что у него барахлит левое переднее копыто, жаловался на глистов. Его кормили из ложечки, но не получалось, еда вытекала… Потом Дмитрий Иванович подключил пищевод. И еда стала поступать в желудок Саше… – Вот какой Дмитрий Иванович молодец! Кабан хоть поел за столько лет…. – врачи тоже были голодные и на препаратах… Потом кабана опять пустили побегать… И кабан с телом человека, не человек с головой кабана стал бегать на четырех лапах по Лиану… даже вполне освоился, привык к новому телу… Ему уже было не так неудобно…
Я даже кормила это создание кашей из ложечки сама, мне в лаборатории доверили. Пыталась узнать у кабана о его семье. Он спросил, кто это, мне даже дали картинки и я пыталась объяснить кабану, что такое семья, показывала на картинках ему генеалогическое древо, папу и маму. Ну кабан начал рассказывать о кабанах, все думали, что он будет рассказывать, что мама у него домохозяйка, а папа профессор по математике. Спрашивала, как его зовут и какая у него фамилия, но он не понимал. Я разговаривала с кабаном, а не с Сашей Нагорбым.
У Саши была живая мозговая жидкость. Перед тем, как ему отрезали голову, ее пустили по телу. Когда пришили голову дикого кабана, думали, что жидкость поднимется, вернется в мозговую коробку и заменит мозг кабана, так уже делали одному исследователю, и та жидкость приросла. Думали, эта прирастет или нет. Но «живая мозга» не приросла к хряку. Жидкость если и прирастала, то к умному человеку, а не к свинье. Голова прижилась, но жидкость не приросла. Свинья – не человек. Такая жидкость даже не к каждому человеку прирастает, даже к умному, а в лаборатории хотели, чтобы она к свинье приросла. Но голова приросла без вопросов.
Несколько дней это существо держали, ждали, что животное станет человеком, а он все больше становился кабаном, начал хрюкать и уже не ел человечью еду, кашу – просил нарвать ему в лесу желудей.
Потом кабан даже погрелся на солнышке, порадовался новому дню… ему сказали, что этот день у него последний. Когда за кабаном идет охотник в лес, он трубит клич, и кабан знает, что этот день последний и его сегодня подстрелят, убьют, прощается с лесом, ест вдоволь, нежится на солнышке на опушке, готовится к смерти… В лаборатории говорили, что лесные животные по-другому относятся к переходу в мир иной. Более обыденно… Лес должен выдавать охотникам дичь на убой в умеренных количествах…
А Саша оказался младшим сыном моего профессора математики в университете Нагорбого Станислава Витальевича… Как тесен мир, подумала я, узнав это. В университете Нагорбого называли «кленовым листком» как предателя. Нагорбый, когда у него родилось два сына, решил уехать из страны на Украину, чтобы уберечь сыновей от работорговли, чтобы его детей не продали в рабство – на Украине рабов не набирали. Тогда его приравняли к врагу народа. Он пытался отмолить сыновей, как мог, стал писать стихи и отдавать их эстрадным певцам, начал бороться против Далилы. Но все предчувствовали катастрофу. Ему надо было вернуться. В Москву, например. С большим населением, где шанс попасть в рабство значительно меньше, но он этого не понял. Мой дедушка говорил, узнав историю Нагорбого, что если остаться в стране, в России, то продажа в рабство может пройти стороной, но если вот так уехать, сбежать, то пойти на рожон, и тогда точно продажа в рабство тебя не минует. Или если уже уезжать – то за границу, а не на Украину, часть СССР.
Старший сын Нагорбого был не таким умным – жена во время беременности выпила таблетку, тормозящую развитие мозга ребенка. Зато младший – весь в мать, чудесный прогрессивный математик. Тесть Нагорбого проводил эксперименты со свиньями, часто вскрывал их черепные коробки, тогда верили, что ДНК свиньи и человека сходны и, убивая свиней, кабанов, можно становиться умнее. Саше не было и семнадцати, даже документы подделали, когда двух сыновей Нагорбого закрутили в военную компанию в Афганистан… Других детей у моего препода не было…