Горчаков
Шрифт:
В итоге российскому министру иностранных дел удалось склонить Александра II к русско-французскому союзу. Официальные визиты, тайные контакты, переговоры, встречи, беседы на разных уровнях, секретные соглашения прокладывали дорогу к намеченной цели. Результат был достигнут, и довольно скоро. Между Францией и Австрией произошла локальная война, в ходе которой Австрия потеряла права на значительную часть своих владений в Северной Италии.
Войне предшествовала длительная дипломатическая подготовка, в которой Россия заняла позицию активного нейтралитета.
Политика Министерства иностранных дел Российской империи в итальянском вопросе подробно исследована [182] . Было бы неправильно преувеличивать роль Горчакова в деле итальянского объединения, хотя политическое участие России в этой проблеме было весьма значительным. Приходилось после развала Священного союза выстраивать тесные союзнические отношения с европейскими партнерами на новых основаниях. В этом смысле будущая
182
См., например: Серова О. В. Горчаков, Кавур и объединение Италии.
Идеи итальянского национального освобождения, к неудовольствию российских правящих кругов, перекликались с целями национальной борьбы поляков за независимость. Более того, существовали прямые связи между польскими повстанцами и итальянскими инсургентами, оказывавшими друг другу не только моральную поддержку. Это обстоятельство налагало известные ограничения на внешнюю политику, проводимую Горчаковым в итальянском вопросе, оставляя не слишком много возможностей для маневра. Тем не менее Россия была заодно с Францией во всем, что касалось вытеснения Австрии с Апеннинского полуострова, а идеи и программа Кавура сближали два столь, казалось бы, разных народа, находившихся на весьма схожих путях национального возрождения. Горчаков внимательно следил за событиями на Апеннинах. Заметим, что после окончания Крымской войны между Турином и Петербургом были немедленно восстановлены дипломатические отношения. На сближение двух стран в первую очередь влияла всеобщая неприязнь к Австрии. Однако прямых интересов на Апеннинском полуострове у России не было. Поддержка российским министром замыслов Кавура была частью многоходовой комбинации, нацеленной на всемерное укрепление союзнических отношений между Францией и Россией. Италия вполне вписывалась в эти планы. В сентябре 1857 года произошла историческая встреча Наполеона III и Александра II, в ходе которой впервые на высшем уровне был затронут вопрос о позиции России в случае франко-сардинского конфликта с Австрией.
Горчаков ясно чувствовал близость кульминации в событиях на Апеннинском полуострове. Достаточно полно представляя себе цели политики Наполеона III, российский министр намеревался разыграть итальянскую карту в своей игре. За поддержку Франции и Сардинии в ее военных устремлениях против Австрии Горчаков видел возможность получить гарантии пересмотра Парижского трактата. В ходе многочисленных дипломатических контактов, которые осуществляли Горчаков и его единомышленники, становилось ясно: Россия может быть полезной Франции во всем, что касалось австро-итальянской проблемы, однако в главном для России деле — в отмене условий нейтрализации Черного моря — Франция решающей роли не сыграет… По этой причине секретный русско-французский договор, подписанный в марте 1859 года, обязывал Россию всего лишь сохранять дружественный нейтралитет в случае войны Франции и Сардинии с Австрией. Луи Наполеон пытался втянуть Россию в войну или хотя бы склонить ее к разрыву дипломатических отношений с Веной. Горчаков остался непреклонен. «Помощь, которую от нас требовали, — объяснял впоследствии Горчаков, — неизбежно ввергла бы нас в европейский пожар, который революция и общее пробуждение народностей сделали бы вдвойне опасным и который поглотил бы средства, необходимые для проведения наших внутренних реформ, нанеся ущерб стране» [183] .
183
Цит. по: Канцлер А. М. Горчаков: 200 лет со дня рождения. С. 262.
Тем не менее Горчаков приложил немало усилий для того, чтобы удержать германские княжества от войны на стороне Австрии. Ему удалось умело использовать давнее стремление Пруссии к доминированию в Германском союзе. «Если вы, — убеждал Горчаков, — займете решительно позицию, свидетельствующую о вашем намерении считаться лишь с чисто прусскими интересами, вы подчините мелкие государства политике, которая подходит именно вам, и тогда будут искать Германию в Берлине» [184] .
184
Цит по: Серова О. В. Горчаков, Кавур и объединение Италии. С. 166.
К сожалению, Наполеон III не сумел по достоинству оценить стратегические преимущества укрепления союзных отношений с Россией, настаивая на определенных условиях.
Из длительных, в том числе и секретных, дипломатических переговоров
185
Цит. по: Канцлер А. М. Горчаков: 200 лет со дня рождения. С. 268.
Ключевым звеном в политической жизни Европы шестидесятых годов XIX стал польский кризис, существенно повлиявший на политический климат, соотношение сил и вызвавший необратимые последствия. Положение России становилось еще более шатким.
Для российской политической элиты потеря Польши казалась немыслимой. Значение придавалось не только и не столько прошлым отношениям двух славянских народов, весьма болезненным и драматическим, сколько дню сегодняшнему. На фоне крайне неблагоприятных недавних событий (поражение в Крыму), непрекращающейся Кавказской войны, а также в силу внутренней нестабильности, вызванной началом крестьянской реформы, складывалось впечатление, что отказ от Польши мог повлечь распад самого российского государства.
Польский кризис подверг серьезному испытанию механизм государственного управления Российской империи. В ее правящем эшелоне произошел глубокий раскол. Каким путем урегулировать положение в Польше, как остановить вооруженное восстание — вопросы, которые разделили правящие круги.
Сам Горчаков немало колебался между «полонизмом» и «абсолютизмом». Ему, члену Государственного совета, пришлось участвовать в выборе пути разрешения кризиса. Его либеральные воззрения, которым вполне отвечали демократические меры, предлагаемые польской элите великим князем Константином Николаевичем, все более обнаруживали свою бесперспективность. Нараставшее противостояние в отношениях с европейскими партнерами повлекло за собой «дипломатический поход на Россию». Несмотря на то что польские события происходили в пределах международно признанных границ Российской империи, а возникавшие проблемы всецело относились к разряду внутрироссийских, обозначилась опасность внешнего, в том числе и военного, вмешательства.
В истории дипломатических отношений XIX века, судя по всему, нет более яркого примера столь многоплановой и интенсивной политико-дипломатической деятельности государств. Целью этой деятельности было оказать давление на Россию, вынудить ее принять условия, подрывавшие ее суверенитет.
Исключительную по масштабам работу выполнило в ту пору Министерство иностранных дел России. Кризис, тлевший в условиях безуспешных мер «по умиротворению», достиг к 1863 году своего апогея. Жесткие карательные меры, предпринимавшиеся экспедиционным корпусом в ответ на многочисленные террористические акты, подавление гражданского неповиновения вызывали нараставшую обеспокоенность и противодействие в европейских столицах. Горчаков использовал все доступные дипломатическому искусству средства, стремясь извлечь пользу для России не только из явных противоречий, но и из мельчайших различий в позициях государств-оппонентов. Ключевую роль в этом играли Англия и Франция, избравшие курс на создание коалиции европейских государств. Одной из главных ее целей было навязать России иностранное посредничество, передать рассмотрение польского вопроса на обсуждение общеевропейской конференции… Баланс сил и интересов складывался не в пользу России. По существу, лишь Пруссия оказалась на ее стороне. При этом, разумеется, исходным фактором были далеко идущие политические цели Бисмарка, писавшего впоследствии: «Для германского будущего Пруссии позиция России (по польской проблеме. — В. Л.)была вопросом первостепенного значения. Дружественное полякам направление русской политики благоприятствовало бы оживлению русско-французских связей, к развитию которых стремились при случае со времени Парижского мира и даже раньше <…>. Дружественный полякам русско-французский союз… поставил бы тогдашнюю Пруссию в затруднительное положение» [186] .
186
Бисмарк О. Мысли и воспоминания. Т. 1. С. 265.
Противоречия в верхах, жесткие столкновения противников и сторонников крайних мер сказывались и на действиях тех, кто представлял центральную власть на местах. Конфликт в Варшаве двух российских полномочных представителей — варшавского наместника генерала Ламберта и генерал-губернатора Герстенцвейга, назначенных императором урегулировать кризис, — привел к тому, что соперники устроили так называемую американскую рулетку. Жребий выпал Герстенцвейгу, и он вынужден был покончить жизнь самоубийством. На другой день, вне себя от горя, покончил с собой и его отец. Последовали отставки, новые назначения, а за ними — наращивание военного присутствия, карательные акции, вплоть до тотального подавления вооруженных выступлений, высылка их участников в Сибирь…