Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)
Шрифт:
Простота замысла очень понравилась царю, и 25 сентября 1885 г. он издал соответствующий указ. 24 октября руководство Дворянского банка информировало киевского генерал-губернатора, что ссуды будут предоставляться лишь после предъявления документов на право покупки земли в западных губерниях 955 . Однако польское дворянство располагало значительными финансовыми возможностями, позволявшими ему противостоять в объявленной властями войне, суть которой сводилась к постоянному контролю, придиркам и ограничениям. Затягиваемый корсет ограничений вызывал адекватную реакцию в поведении польского дворянства. Мы еще вернемся к обсуждению его образа жизни и идеологии в новых условиях. Пока же отметим, что в условиях давления со стороны российской власти каждая десятина земли превращалась для поляков в ставку как в экономической, так и политической борьбе и заключала в себе глубокое символическое значение. В подобной ситуации нельзя было избежать эгоистических тенденций, свойственных любому подавляемому сообществу. Роман Рогинский, автор «Дневников Романа», рассказывает о трудностях возвращения в родную среду тех, кто, как и он, приехал из Сибири после амнистии Александра III через 20 лет после восстания, когда родовое имение, если, конечно, оно не было конфисковано, оказалось уже разделенным между наследниками. Перед владельцем
955
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 605. Спр. 59 – Письма Коханова и Дворянского земельного банка Дрентельну.
Подобные истории вызывали бурную радость в русофильской прессе Украины. Газета «Kraj» без комментариев, как молчаливый упрек своим польским читателям, перепечатала статью из российской газеты «Волынь», в которой сообщалось, что, глядя на гордую и спесивую осанку, надетые набекрень шапки, смелый вид, который пытались напустить на себя поляки, возвращавшиеся в западные губернии после манифеста 15 мая 1883 г., нельзя было не заметить их расчета на восторженную реакцию польского общественного мнения. Однако каково же было их разочарование, когда оказалось, что их родственники были явно недовольны неожиданным возвращением сонаследников и пытались отстранить их с помощью адвокатов, лишавших их последней надежды на получение части родительского наследства. По мнению газеты «Волынь», это привело к тому, что бывшие ссыльные начинали с уважением вспоминать далекую и холодную, но приветливую и богатую Сибирь, а некоторые спешили туда вернуться. Те же, кто оставался, теряли мужество, ища любой работы, они мечтали найти возможность скрыться как можно дальше от родины, так жестоко их разочаровавшей 956 .
956
Kraj. 1885. № 50. S. 14.
Среди русских, осевших на Украине, было немного тех, кто действительно чувствовал призвание и был готов к исполнению возложенной на него национальной миссии. По собственному признанию генерал-губернатора, он крайне редко получал письма от соотечественников с поддержкой или выражением нетерпения из-за слишком медленного расширения русских имений в том или ином уезде. В качестве такого примера он смог привести только письмо волынского помещика от 28 декабря 1887 г., сетовавшего на то, что после 1865 г. в Луцком уезде было куплено всего 27польских имений. Вместе с купленными ранее это составляло 68 российских имений при 181 польском. В то же время автор письма осуждал русских помещиков за то, что те предпочитали вести легкую жизнь в столицах за счет прибылей с аренды, и подчеркивал, что 115 польских помещиков живут в своих имениях, в то время как его примеру следует всего 19 российских 957 .
957
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 607. Спр. 1. Из этого следует, что 66 польских помещиков жили за пределами своих имений, что указывает на рост их благосостояния.
Подобного рода озабоченность находила естественный отклик в годовых отчетах губернаторов царю. Подольский губернатор не был удовлетворен количественным перевесом русских помещиков в своей губернии, где по состоянию на 1888 г. на 3698 помещиков уже приходилось всего 1450 поляков. В губернии, которую царь называл «садом России», губернатора больше всего беспокоили размеры имений, а не их количество. Из общей площади частных земель (1 875 538 десятин) в собственности поляков находилось еще 1 068 962 десятины, т.е. 57 % всех земель. Это означает, что в их руках были сосредоточены наиболее крупные и престижные имения. В среднем на одного польского помещика в Подольской губернии приходилось 737 десятин, в то время как на русского – чуть более 358. Попытки губернатора представить в качестве результата русской колонизации крестьянские участки, выкупленные после 1882 г. с помощью Крестьянского земельного банка, выглядели смехотворно: в 1887 г. было выкуплено 16 тыс. десятин, а в 1888 г. – всего 2376 десятин, уже не говоря о том, что не был лишен лицемерия сам факт представления «малороссийского» крестьянства в качестве «русского». В заключительной части отчета подводился уже привычный итог: «В отношении польского вопроса и в движении латинно-польской пропаганды никаких изменений к лучшему не замечено…» Наиболее сложной ситуация представлялась губернатору в земельном вопросе, где продолжали главенствовать поляки 958 .
958
Ibidem. Оп. 542. Спр. 100.
Польские помещики, по крайней мере те из них, кто не оказался в затруднительном положении, испытывали к русским помещикам нескрываемое чувство пренебрежения из-за их жалкой неуклюжести, их считали «чужаками», «держателями имений» (posiadaczy majatk'ow), поскольку «помещиками [ziemianie] их ни в коем случае назвать было нельзя». В свою очередь, русские землевладельцы вместо того, чтобы вести себя, как подобает завоевателям, старались, согласно польским мемуаристам, добиться расположения тех, кого российская власть мечтала изгнать, поскольку им нравилась польская культура, традиции и чувство уверенности, которую давали полякам четыре века связи с украинской землей. Вацлав Подхорский в своих воспоминаниях писал: «Это они добивались того, чтобы бывать в наших домах, и вели себя, как собаки в чужом дворе». Кроме того, этот автор считает, что сохранение дистанции в отношениях с русскими помещиками было проявлением патриотизма польских землевладельцев, чем они отличались от угодливых польских помещиков Галиции, преданных венскому трону 959 . Подхорский приукрашивает действительность: польские помещики на Украине осознавали степень дарованных в Галиции свобод (они охотно посылали детей на учебу в Краков, где и сами с удовольствием бывали на приемах и банкетах), а кроме того, полностью избежать низкопоклонства перед царскими властями было просто невозможно. Поэтому в действительности, несмотря на взаимную неприязнь и разного рода распри на культурно-патриотической почве, польских и русских помещиков все больше объединяли общие экономические интересы.
959
Biblioteka Jagiello'nska, Krak'ow. Maszynopis № 9131 – Podhorski W. Ziemia'nstwo na Ukrainie. S. 24, 69 – 70. См. также: Grocholska-Brzozowska X. Pamietniki. Krak'ow, 1984.
Еще задолго до того как объединиться в связи с угрозой крестьянских и революционных волнений 1905 – 1906 гг., русские и польские помещики начали общаться в рамках сельскохозяйственных обществ, расцвет которых приходится на 1880-е гг. И хотя во главе этих обществ в обязательном порядке стояли русские, имели место даже совместные попытки получения кредитов. Задолженность как русских, так и польских помещиков, несмотря на создание Дворянского банка, была зачастую катастрофической. В 16, 19 и 21 номерах «Киевлянина» за 1890 г. был опубликован неосуществленный, но очень примечательный проект создания Общества взаимного кредитования в Киеве, доступного для всех помещиков юго-западных губерний «без разницы сословия и происхождения». В газете «Kraj» Игнацы Лиховский подчеркивал, что подобный банк дал бы возможность избежать дальнейшего банкротства, потому что частные банки получали большие прибыли, беря по 15 – 20 %, и «до этого времени набивали без зазрения совести свои карманы» 960 .
960
Kraj. 1891. № 7. S. 1.
Борьба за имения была связана для российских властей прежде всего с политическими и административными целями. Зачастую она приобретала маниакальный характер, когда ради увеличения русской земельной собственности использовался каждый случай разоблачения «заговора» или «польской интриги». Например, в 1887 г. К.П. Победоносцев советовал Александру III проследить за тем, чтобы ограничить количество поляков, покупающих имения в Смоленской губернии. Хотя это была русская губерния, на которую не распространялся запрет на приобретение земель, однако, по его мнению, ее близость к бывшим польским землям делала ее крайне привлекательной для поляков. Беспокойство царского советника вызвала покупка поместья Борек Робертом Ледницким, отцом Александра Ледницкого, впоследствии известного московского адвоката. По его мнению, появление польской собственности вблизи Катынского леса, в верховьях Днепра, напоминало о польском присутствии в этих землях в XVI – XVII вв. 961 В ХХ в. польское присутствие в том же месте стало общеизвестным по другим причинам.
961
Письма Победоносцева к Александру III. М., 1926. Т. 2. С. 154; Lednicki W. Pamietniki. London, 1963. S. 17 – 18.
Однако все эти меры отходят на второй план по сравнению с деятельностью киевского генерал-губернатора на протяжении 1889 – 1897 гг. Сразу после своего назначения А.П. Игнатьев решил пойти дальше своего предшественника, Дрентельна, и приказал трем губернаторам составить итоговый документ о состоянии польского землевладения на Правобережной Украине. Эти данные дают историку подробную и ценную информацию о состоянии польского землевладения на 1890 год. Хотя представленная информация носит промежуточный характер, однако это своего рода «Who’s who» поляков того времени, поскольку вплоть до 1914 г. более полного документа составлено уже не будет. Представленные данные являются достоверными. Документ был составлен на основе налоговых реестров согласно единому образцу для всех трех губерний. В нем содержится информация об имени (или именах, если земля находилась в совместном владении) землевладельца, названии имения и сел, в него входящих, а также о его размере с выделением пахотных земель, лесов и пустошей 962 . На Правобережной Украине в это время насчитывалось всего 3386 польских имений, которые распределялись по губерниям в числовом и процентном соотношении следующим образом:
962
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 611. Спр. 217 – О числе имений, принадлежащих лицам польского происхождения в Юго-Западном крае. 25 ноября 1890 г. Благодаря точности представленных данных данный перечень является значительно более полезным по сравнению с несколько анекдотическими и неполными данными, представленными в: Pulaski K. Kronika polskich rod'ow szlacheckich Podola, Wolynia i Ukrainy. T. I. Brody, 1913; Zychli'nski T. Zlota ksiega szlachty polskiej. T. I – XXXI. Pozna'n, 1879 – 1908. Это более точный документ по сравнению с другими перечнями по губерниям, где польское и русское дворянство даны вместе. См.: Список населенных мест Киевской губернии. Киев, 1906; Список дворян Киевской губернии. Киев, 1906; Гульдман В.К. Поместное землевладение в Подольской губернии. Каменец-Подольский, 1903; Список дворян, внесенных в дворянскую родословную книгу Подольской губернии. Каменец-Подольский, 1887; Список дворян Волынской губернии. Житомир, 1905; Список землевладельцев и арендаторов Волынской губернии. Житомир, 1913; Список населенных мест Волынской губернии. Житомир, 1906.
В пределах одной и той же губернии плотность польских имений была неодинаковой, что показано на графиках, относящихся к схеме А.
Эти данные показывают прежде всего малочисленность польских помещиков Правобережной Украины по сравнению с миллионами украинцев и миллионом евреев.
Однако земельная собственность этой группы обратно пропорциональна ее количеству. На основании упомянутых данных был произведен подсчет площади польских владений по уездам, представленный в графиках схемы Б.
(Географическое распределение этих земельных владений показано на карте 3.)
Общая площадь польских имений в трех губерниях составляла в указанное время 3 090 269 десятин. Сравнительный анализ по классификации имений будет проведен ниже, пока же констатируем значительные региональные расхождения. В Васильковском уезде, который занимает в Киевской губернии самую нижнюю отметку, было всего 11 землевладельцев, при этом большая часть земель была сконцентрирована в руках одной семьи – Браницких. Ровенский уезд Волынской губернии – первый по количеству принадлежащих полякам земель – обязан этим всего лишь горстке семей – таких, как Плятеры, Радзивиллы, Любомирские, Стецкие, Урбанские, Янковские, Рыбчинские, Понинские, Прушинские, Малынские, Зеленские, чьи имения, расположенные в основном в лесной зоне, нередко превышали 10 тыс. десятин. Интересно взглянуть на размеры имений по губерниям, выделив большие польские латифундии. Количество польских имений, учтенных по критерию их площади (в десятинах), в 1890 г. было следующим: