Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)
Шрифт:
Несмотря на то что фактически было заложено около половины польской собственности, ожидаемые последствия экономического ослабления проявлялись медленно и постепенно. Поскольку количество конфискованных имений едва превышало сотню, властям пришлось удовлетворить свой аппетит крайне незначительной, хотя от этого не менее привлекательной добычей. Ссылаясь на самые одиозные примеры, Т. Бобровский сумел показать, сколь недостойной была эта погоня русских, на манер римских центурионов, за военными трофеями, получение которых выглядело особенно несправедливо в юго-западных губерниях империи, где восстания фактически не было. Однако, согласно воспоминаниям Бобровского, в погоне за землей Безаку пришлось столкнуться с теми, кто был сильнее его. Он хотел найти крупное конфискованное имение, которое отвечало бы его высокому положению. У него были виды на два прекрасных имения: Иллинцы в Липовецком уезде, отобранное у графа Константы Плятера, и Кошоваты в Таращанском уезде, принадлежавшее Юзефу Млодецкому. Их владельцы были невиновны, потому что во время восстания находились за границей и фактически расплачивались за активность своих управляющих. Однако Безак не учел, что женой Плятера была графиня Мальфатти, которая через своего крестного, канцлера Горчакова, обратилась к царю, разоблачая слишком очевидную алчность генерал-губернатора. Таким образом, из его рук выскользнула
904
Bobrowski T. Pamietnik. T. II. S. 494 – 497. Описания других случаев конфискаций встречаются в воспоминаниях: Talko-Hryncewicz J. Z przezytych dni 1850 – 1908. Warszawa, 1930. S. 89; Kadzielski S. Wspomnienia woly'nskie. Pozna'n, 1909. S. 23 – 24. Нескрываемый мелочный антипольский характер принимаемых законов освещен в: Громачевский С.Г. Ограничительные законы по землевладению в Западном крае, с историческим обзором их, законодательными мотивами и разъяснениями. СПб., 1904; Сборник правительственных распоряжений по водворению русских земледельцев в Северо-Западном крае. Вильна, 1886.
Большинство высокопоставленных чиновников оказались первыми на очереди и получили лучшие куски. Киевский губернатор Н.Г. Казнаков занял Лисянку, имение князя Вильгельма Радзивилла в Звенигородском уезде; Ерчики, другое поместье Радзивилла, попало в руки генерала Трепова. Остальное владение семьи Плятеров разделили между собой генерал Карчев, попечитель Киевского учебного округа П.А. Антонович и преемник Казнакова М.К. Катакази. Товарищу попечителя А.П. Ширинскому-Шихматову досталось имение Эразма Михаловского – Соловиевка; именно там крестьяне убили польских студентов, распространявших «Золотые грамоты», с помощью которых те хотели привлечь украинских крестьян к участию в восстании. Графиня А.Д. Блудова, будучи камер-фрейлиной при дворе, получила имение Бриков в Острожском уезде, отобранное у ссыльного Даниэля Менжинского. После завершения основных «завоеваний» Безак вспомнил о данных за год до этого в Царском Селе обещаниях.
15 января 1865 г., сразу после назначения на новую должность, он поручил трем подчинявшимся ему губернаторам составить полный перечень поляков, сосланных в Сибирь, на Север и во внутренние губернии России «по политической неблагонадежности без следствия и суда». Ответы поступили только в феврале 1866 г.: из Киевской губернии было сослано 28 помещиков; из Волынской – 80; из Подольской – 86. Эти 194 старательно описанные имения, к которым была прибавлена информация о месте ссылки владельца и состоянии собственности (секвестр, долги и т.п.), хотя полностью не оправдали надежд Комитета западных губерний, были все-таки неплохой добычей, из которой можно было уже выбирать.
Валуеву удалось уберечь от разграбления имения сибирских ссыльных. 10 июня 1866 г. он объяснил генерал-губернатору, что каторга или ссылка приравнивается к смерти, а потому взрослые наследники имеют право на получение наследства. Ему не удалось помешать продаже имений тех, кого осудили к ссылке во внутренние губернии России. В таких случаях к владельцам имений была проявлена жестокая «снисходительность»: им разрешалось приехать на несколько месяцев на Украину, чтобы лично заняться продажей имений, а затем вернуться в ссылку. Среди материалов генерал-губернатора хранятся дела о десятках подобных «отпускников», находившихся под надзором полиции 905 .
905
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 815. Спр. 490 – Список сосланных без суда и переписка по этому вопросу Безака с министром внутренних дел П.А. Валуевым.
После этого пришел черед воспользоваться случаем и русским более скромного положения. На каждого из них заводилось отдельное дело, к которому скрупулезно подшивали подтверждение принадлежности к дворянству и к православию, т.к. только в этом случае они могли принимать участие в публичном аукционе по продаже польских имений. Прошения следовали одно за другим, их формулировка была почти одинаковой: «Имея счастье по вере и происхождению принадлежать к русской национальности, я намерен(а) участвовать в торгах…» Этого было достаточно, чтобы получить разрешение 906 . Т. Бобровский, несомненно, преувеличивает количество желающих, но зато очень выразительно передает царившую атмосферу: «Предоставление таких возможностей тысячам русских помещиков на территориях, находившихся в польских руках, стало для них, зачастую стоящих на грани банкротства в материальном, а временами и моральном плане, настоящим открытием Калифорнии».
906
Ibidem. Спр. 179 – О выдаче лицам русского происхождения свидетельств на право приобретения имений в Юго-Западном крае. 9 апреля 1866 – 14 июня 1867 г.
Впрочем, он подчеркивал, что русскому дворянству, привыкшему со времен Петра I к государственной службе и жизни в городах, было нелегко прижиться в сельских усадьбах, за которыми стояла целая традиция gentlemen farmers 907 , чуждая им привычка. Заграничные наблюдатели подтверждали, что мечта министров отстранить поляков от земли в скором времени столкнулась с тем, что подобное времяпрепровождение не было в традиции русской аристократии. А. Гакстгаузен в 1840-е гг., А. Леруа-Больё в 1880-м, Ф.Г.Е. Палмер в 1901 г. отмечали, что идеалом российского дворянина был город, тогда как деревня была всего лишь источником прибыли, а не местом для приятного времяпровождения.
907
Дворянин, занимающийся сельским хозяйством; фермер-джентльмен. (Прим. пер.)
К этому традиционному препятствию в скором времени добавились финансовые проблемы. Кандидаты на приобретение земель надеялись улучшить свое финансовое положение в России благодаря финансовой поддержке государства. Однако проект, как и предусматривал Валуев, провалился. После принятия указа от 5 марта 1864 г. фонд помощи покупателям так и не был создан. Он появился 26 июня 1866 г., когда Комитет министров утвердил устав Товарищества приобретателей имений в Западных губерниях. Шла речь о специальном банке с капиталом в 5 млн руб., который, по обещаниям Зеленого, должен был быть доведен до 50 млн в случае возможной поддержки со стороны частных лиц 908 . Финансовая помощь могла составлять половину стоимости имения. Однако фонд не смог накопить даже изначально заложенной суммы, и его фонды растаяли как снег на исходе зимы. Тем, кто заявил о своем желании в июле, отказали, заявив, что «назначенный на этот предмет фонд уже израсходован» 909 . Через год Товарищество было закрыто. С другой стороны, распределение земель тормозила необходимость проверки долгов, которые следовало покрыть до продажи имения. Палаты государственных имуществ провели большую работу в области права, подсчетов и налогообложения (неуплаченные налоги оказались крайне важной частью оценки) и к 7 ноября 1866 г. составили обширные итоговые таблицы, на основании которых оказалось, что нераспределенными остались 36 имений в Киевской губернии, 24 – в Волынской и 10 – в Подольской 910 . Подобная жадность со стороны царских чиновников все больше выводила из себя Валуева, тем более что одновременно с этим в Вильне и Варшаве не утихали репрессии. 23 сентября министр вновь написал Александру II: «…западные дела внушают мне не отвращение, но омерзение». Он заявил, что предпочтет скорее эмигрировать, чем быть причастным к подобному столь низкому ожесточению. Между тем на место Кауфмана виленским генерал-губернатором был назначен Баранов, однако в Киеве все так же был оставлен Безак.
908
РГИА. Ф. 1283. Оп. 1. Д. 3214 – Устав утвержден царем.
909
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 816. Спр. 179 – Ответ от 19 июля 1866 г.; Валуев П.А. Дневник. Т. 2. С. 205 – 217. [О закрытии Товарищества и использовании 5 млн руб. в интересах новоучрежденного Общества взаимного поземельного кредита см.: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ. М., 2005. С. 220 – 225. – Прим. ред.]
910
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 408. Спр. 10 – Перечень имений с долгами, предназначенными для продажи после конфискации, 29 декабря 1865 – 7 ноября 1866 г.
Осознавая тщетность своих попыток и безрезультатность ударов, наносимых полякам и в то же время будучи не в состоянии остановить поток антипольской ненависти, Валуев прозорливо заметил, что подобная политика по отношению к полякам является признаком слабости, которую Европа не осознает: «Мы так слабы, так малоумеющи, что не надеемся на центральную власть и не верим в собственную силу в Западном крае. Если бы поляки знали, как мы их боимся! Если бы Европа знала, как мы неустрашимы на словах и малодушны на деле!» 10 октября 1866 г. среди его записей в связи с этим читаем: «Мы должны внушать чувство отвращения к нам всей Европы». 18 марта 1867 г. он с возмущением писал о тех, кто хотел бы без хлопот добиться русификации поляков своими «полицейско-татарскими мерами»: «Я повинуюсь царской воле, но с полным сознанием ее неисполнимости… Никого нет, кроме меня, кто бы смотрел на дело с точки зрения общечеловеческой… четыре года уже длится вивисекция Западного края. Никакого результата не добыто». В связи с размышлениями о том, что подобная политика может длиться не один десяток лет, его охватывало трагическое предчувствие: «Одно из двух: или распадение, или обновление, а если обновление – то переворот» 911 .
911
Валуев П.А. Дневник. Т. 2. С. 33, 151, 194 – 195.
Значительное расхождение в предпринимаемых действиях и в их оценке самой же властью объясняется незначительностью достигнутых результатов по сравнению с лелеемыми надеждами. Подробное описание имений в публикуемых властями документах, включавших в числе прочего таблицы, на практике усложняло их раздачу. В связи с этим прибегали к уловкам. Например, в Подольской губернии, где предусматривалось передать крестьянам достаточно большую часть земель, вместо названия зачеркнутых крестьянских общин были вписаны имена русских дворян, получивших преимущество по неизвестным причинам. Однако в итоге количество раздаваемой земли оказалось гораздо меньше ожидаемого 912 .
912
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 96. Спр. 279 – Ведомость по имениям, конфискованным по мятежу 1864 г. в Подольской губернии. В 30 огромных таблицах (50x70 см) было представлено всего 16 имений, проданных в 1869 – 1870 гг.
Согласно имеющимся оценкам в 1863 – 1873 гг., на Правобережной Украине было конфисковано и действительно продано 144 имения площадью около 150 тыс. десятин, причем больше всего в Волынской губернии – 78 имений 913 .
После 1865 г. трудности, с которыми пришлось столкнуться при замене польских владельцев русскими, были связаны с упорнейшим сопротивлением богатых поляков, а, кроме того, с непоследовательностью в политике властей, обусловленной внутренней ситуацией.
913
Kaczkowski J. Konfiskaty na ziemiach polskich pod zaborem rosyjskim po powstaniach 1831 i 1863. Warszawa, 1918; Serczyk W. Historia Ukrainy. S. 259.