Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика
Шрифт:
— Ты видел меня за работой, — возразил Джим. — Разве они читают быстрее?
— Намного, — убежденно ответил Адок. — Намного быстрее.
— Это не беда, — сказал Джим. — Отведи меня в наземный центр.
Адок не стал пожимать плечами — трудно было судить, способны ли на подобный жест его могучие плечи — но послушно, перенес Джима в подобие древнегреческого храма. Сплошной лес колонн и ни одной стены. Само собой, имелись пол и крыша. Сквозь колонны проглядывали зеленые лужайки и голубое небо. На равных расстояниях друг от друга,
На появление Джима и Адока никто не обратил внимания.
Джим остановился за спиной подростка лет десяти—двенадцати, едва ли не одного с Джимом роста. Впрочем, фигура его была тоньше и изящнее. По экрану с невообразимой скоростью бежали строчки на имперском языке. Попробовав, как обычно, разделять их на отдельные слова, Джим, к своему глубочайшему удивлению, не смог этого сделать.
Его словно ударило током, в нем пробудилась ярость. Он не привык отступать. Более того, был убежден, что дело не в его несовершенстве — ведь он видел текст точно так же, как и дети Высокородных. Скорее, мозг его не был приспособлен к сумасшедшей скорости восприятия.
Джим решился на последнюю отчаянную попытку. Все вокруг — пол, потолок, колонны, даже мальчик перед экраном — перестало существовать. Внимание целиком сконцентрировалось на бегущей строке. От напряжения трещала голова, шум в ушах делался все громче…
Он почти добился своего. На миг показалось, что строчка распалась на гирлянду слов, в мозгу отложился даже смысл нескольких фраз: похоже, речь шла об организации Старкинов.
Потом он расслабился, иначе организм не вынес бы столь чудовищного испытания. Из пустоты мало-помалу выступило окружающее.
Внезапно он ощутил на себе взгляд. Сидящий перед экраном мальчик наконец-то заметил незнакомца и в крайнем изумлении уставился на Джима.
— Ты кто? — спросил он в замешательстве.
Не ответив, Джим коснулся руки Адока и перенес его к себе домой.
В привычной домашней обстановке Джим почувствовал облегчение. Уселся на подушку, сделал знак Адоку сесть рядом. Тот повиновался. Вскоре дыхание Джима стало ровнее, на губах появилось даже некое подобие улыбки.
— Отчего ты не говоришь: «ведь я же предупреждал тебя»? — обратился Джим к Адоку.
Старкин покачал головой, давая понять, что не приучен высказывать вслух подобные вещи.
— Между прочим, ты оказался прав, — признал Джим.
Минуту он поразмыслил, затем продолжал:
— Причина, кстати говоря, несколько иная, чем ты думал. Дело в языке. Просто я не слишком хорошо знаю язык Империи. Окажись текст на каком-нибудь из языков Земли, я читал бы не хуже Высокородных.
Тут он резко повернулся и бросил в пространство:
— Ро!
Ответа не последовало. Впрочем, все было в порядке вещей:
Тогда Джим отправился к ней сам. Обнаружив комнату Ро пустой, оставил записку с просьбой прийти к нему сразу, как только она освободится.
Ро появилась два часа спустя.
— Торжество намечается грандиозное, — с порога заявила она. — Будет весь высший свет. Видимо, кто-то прослышал, что банкет будет не простой, а…
Она умолкла на полуслове.
— Джим, я совсем забыла! Ведь ты хотел меня видеть?
— Слушай, — сказал Джим. — Ты не могла бы установить у себя дома один из учебных экранов?
— Что?.. Ну, конечно! Раз тебе нужно… Но почему бы не поставить его здесь?
Джим покачал головой.
— То, что я им пользуюсь, не следует знать никому. А если ты, Высокородная, установишь у себя дома подобный экран, никому в голову не придет заподозрить неладное. Ведь так?
— Разумеется, это в порядке вещей, — согласилась Ро. — Хорошо, я все устрою. Но объясни, в чем дело?
Джим поведал о своей попытке состязаться с юным Высокородным в скорости чтения и о том, что из этого вышло.
— Ты считаешь, что тренировка поможет тебе. — Ро нахмурилась. — Может, не стоит слишком на это надеяться?
— Я и не надеюсь, — отвечал Джим.
Часа через три экран висел в углу одной из пустующих комнат покоев Ро. Отныне все время, ранее посвящаемое занятиям в подземном учебном центре, Джим проводил за персональным экраном.
Успех, достигнутый за неделю напряженных трудов, оказался незначительным. Посему в последующие дни, разочарованный в своих способностях, Джим бродил в сопровождении Адока по городу слуг, наблюдая и изучая Немой Язык.
К тому времени он свободно владел системой знаков, однако увиденное и расшифрованное большей частью являлось слухами и сплетнями. Впрочем, при верном истолковании и сплетни могли сослужить добрую службу.
Из очередной вылазки Джим вернулся приблизительно за час до начала банкета и обнаружил, что дома его ждет Лорава.
— Тебя хочет видеть Вотан, — отрывисто бросил Высокородный, едва завидя Джима.
Джим вдруг очутился в помещении, где никогда раньше не бывал. Лорава находился рядом, по левую руку Лоравы стоял Адок — стало быть, приглашение касалось их обоих.
Вотан сидел за небольшим пультом, на котором располагались разноцветные рукоятки. Небрежно, словно играючи, Вотан двигал ими, а насупленные брови давали понять, что дядя Императора занят важным и безотлагательным делом. Тем не менее едва указанная группа соткалась в воздухе, он немедленно вышел из-за пульта и направился к Джиму.
— Я позову тебя позже, Лорава, — кинул он на ходу.
Юноша исчез.
— Волк, — начал Вотан, хмуря густые желтоватые брови. — На твоем банкете будет присутствовать сам Император.