Гордость спецназа
Шрифт:
Роман бросил папку на стол босса.
Шеленгер никак не ожидал подобного поведения от всегда такого послушного и тихого Романа и смог только произнести:
– Мне не нужна эта папка. А охрану? Хорошо! Я предупрежу своих парней, что твой статус изменился! Но и ты особо не зазнавайся.
Понемногу банкир пришел в себя.
– Времена нынче ой какие изменчивые, в чем ты имел возможность убедиться сам! Иди! Бориса, охранника, если тот оклемался, пригласи ко мне!
Роман, ничего не ответив, вышел из кабинета.
Борис немного отошел от коварного удара. Он сумел подняться, кривясь от боли. Увидев раба, так внезапно вырубившего его, телохранителя самого босса, прохрипел:
– Ты что, урод? Знаешь, что тебе теперь хана? Ты труп, коз...
И вновь не договорил
Борис охнул, опрокидываясь на спину. Из сломанного носа ручьем хлынула кровь, на скривившуюся, разбитую физиономию, одежду, паркет.
Роман нагнулся над ним.
– Может, еще что-то желаете сказать, господин личный телохранитель самого босса? Но уже третий выпад окажется для вас последним! Я сверну твою бычью шею, скотина! Поднимайся! И следуй к хозяину. Он очень желает тебя видеть.
Сказав это, Роман вышел из приемной.
В холле в тот же камин бросил папку генерала. Поднялся к себе в комнату.
И почувствовал в себе прежнюю силу и прежнее достоинство. Теперь ни одна мразь в этом гадюшнике безнаказанно не посмеет даже повысить на него голос! Особенно те, кого он вскоре будет убивать, мстя и за себя, и за Ольгу.
Глава 5
Чечня. Временное расположение бригады специального назначения Федеральной службы по борьбе с терроризмом. 29 июня 2002 года.
Полковник Скориков сразу же после утреннего развода объявил экстренное совещание с командирами отрядов.
Собрав их в штабной палатке, он довел до офицеров дешифрованный текст полученной из Центра секретной шифрограммы:
«Вчера вечером 28.06.02, предположительно около 22 часов, у себя на квартире застрелился генерал-майор Кедров Ю.С. Причины самоубийства выясняются. По данному факту возбуждено уголовное дело. Полковнику Скорикову Ю.Ф. срочно прибыть в Центр. Майору Таранову с подчиненным подразделением убыть к месту постоянной дислокации для доукомплектования. Исполняющим обязанности командира бригады назначить начальника штаба соединения подполковника Баранова Г.В. Бригаде оставаться в Чечне. Несение службы продолжать в прежнем режиме боевой готовности «Военная опасность».
Директор Службы, генерал-полковник Пахомов В.П.».
Сообщение, прибывшее из Москвы, вызвало в бригаде неоднозначную реакцию. Генерала Кедрова мало кто лично знал, пожалуй, только комбриг, его заместитель и начальник штаба были знакомы с куратором их бригады. Сам же Кедров в Чечне ни разу не появлялся и имел среди боевых офицеров репутацию одного из паркетных генералов, прослужившим все время при штабах или в различных управлениях и ни в одной боевой операции участия не принимавшим. Таких не уважали! Так что большинство офицеров бригады восприняло это известие безучастно. Некоторые недоумевали, с чего это столичному генералу, сидящему на теплом местечке, стреляться? Самоубийство ли это? На что Скориков ответил, что, кроме шифровки, ночью имел личную беседу с директором Службы. Тот сказал, что версия самоубийства следствием подтверждается, хотя не все там ясно до конца. За самоубийство говорит то, что перед тем, как покончить с собой, генерал Кедров облачился в парадную форму. Так и должен был поступить офицер. Затем в его квартире не обнаружено посторонних следов, и выстрел был произведен в упор, рукой генерала. А перед этим он принял солидную дозу спиртного, для храбрости, наверное. Против версии самоубийства говорит лишь то, что он, вполне имея доступ к служебному оружию, хранящемуся у него дома, вдруг использовал трофейный пистолет из арсенала расстрелянного в Келое подразделения внутренних войск. Откуда у генерала оказалось это оружие? Что-то, видимо, связывало Кедрова с Чечней, кроме кураторства над бригадой спецназа? И предчувствие близкого разоблачения могло стать причиной самоубийства. Ну, и так далее! Окончательный ответ даст следствие! И разбирательство, как положено в таких случаях, назначено серьезное, поэтому вместе со следственной бригадой, работающей в столице, в бригаду прибудет специальная комиссия отдела внутренних расследований Службы для выяснения
Более прозорливые офицеры проявляли озабоченность вызовом в Москву Скорикова, нежели самострелом какого-то там Кедрова. Эти понимали и небезосновательно полагали, что полковника вызывают на место покончившего с собой генерала. И бригада лишится командира, к которому все уже привыкли. Которому доверяли и с которым готовы были идти на самые сложные задания. Баранов тоже был мужиком стоящим, своим, но утвердят ли его на должности комбрига? Этого со стопроцентной уверенностью утверждать не мог никто. И только в одном все офицеры были единодушны. В хорошей зависти майору Таранову, которому распоряжением высокого начальства предстояло свалить со своим отрядом из этих проклятых мест и от этой изматывающей физически и психологически службы, от постоянных рейдов по горам и схваток с противником. А Таранов месяца три передышки получал гарантированно! На войне это срок немалый!
Сам же новоявленный майор и кавалер ордена Мужества, полученного за разгром банды Палача, приказ о передислокации воспринял спокойно. Скориков говорил, что наверху вроде уже принято решение о переброске к Переславлю всей бригады, но все планы спутало это самоубийство их куратора. Но отряд самого Таранова все же решили вывести из зоны боевых действий. Да иначе и быть не могло. Не было смысла держать неполноценный отряд. Так что доукомплектование диктовалось и логикой, и тактическими соображениями. Поэтому Таранов был готов к переброске в родной гарнизон, где, впрочем, его никто не ждал! Семьи он не имел. Даже квартиры, и той не было, обитал в офицерском общежитии. И все же он был рад хоть на время уехать отсюда. События последнего времени измотали отряд, да и его самого. Сильный стресс перенес Таранов после гибели одной из своих групп и личного друга Сергея Захарова. Да и на Койота вышел он в ходе полномасштабной операции по зачистке обширного горного района юга Чечни. Именно его ослабленный отряд первым обнаружил противника и связал его боем до подхода основных сил бригады и уничтожения банды. Таранов устал. Это было по нему заметно! И вот теперь гарнизон, размеренная, по распорядку мирного времени, жизнь.
В 16-00 Таранова вызвал к себе полковник Скориков.
– Майор, готовься! В 0-20 с нашей площадки транспортными «Ми-8» летим в Моздок. Оттуда бортом «Ил-76» на военный аэродром в Переславле. Там твой отряд будут ждать машины десантного полка, ну а я в столицу!
– Где в торжественной обстановке получите по шитой звезде на золотые генеральские погоны и займете должность ушедшего в небытие Кедрова, – продолжил речь полковника майор.
Скориков, взглянув на Таранова, спросил:
– А что, если и так? Не заслужил, по-твоему?
– Да что вы, полковник! Мы все будем только рады, я имею в виду личный состав бригады. Вот только вопрос один беспокоит...
Полковник перебил Таранова:
– Не волнуйся, Женя, если мне действительно придется уйти из бригады, то командиром ее будет Баранов! Я добьюсь его назначения, будь уверен!
В 0-20 два транспортных вертолета в сопровождении звена машин огневой поддержки «Ми-24», оснащенных оборудованием для полетов в темное время суток, поднявшись ввысь, взяли курс на северо-запад. На аэродром Моздока, где, разгоняя реактивные двигатели, их уже ждал «Ил-76».
Тем же утром 29 июня, когда бригада спецназа узнала о происшествии в Москве, из усадьбы Шеленгера в сторону Переславля направился джип с водителем Романом и пассажирами, Палачом и Доулетханом. Перед отъездом Мурза имел разговор с банкиром и, отъехав от усадьбы примерно на километр, обратился к своему новому помощнику:
– Слушай, Рома! А ты у нас, оказывается, еще и мастер рукопашного боя? Вот бы никогда не подумал!
– А в чем дело? – спросил Доулет.
Палач рассказал о том, как их молодой коллега вчера вечером разделал телохранителя Шеленгера, когда тот решил борзануть. А банкир в собственную охрану подбирает парней крепких, прошедших специальную подготовку.