Гордость Завоевателя
Шрифт:
— Даже не знаю, какие у вас основания это утверждать… — сказал Арик. — Почему Севкоор не должен иметь такие же права на выживание, как, скажем, Центавр?
— Я говорю не о выживании, — возразил Бокамба. — Я говорю скорее о неестественном распределении власти. У всех империй ограничен срок существования, господин Кавано, и когда этот срок истекает, империя становится историей. Римская империя возвысилась и погибла, то же самое случилось с владычеством монголов, британцев, советов и американцев. Японская Гегемония и Всеарабский Халифат появились и
— Однако Севкоор — не империя, — напомнил Арик. — И Севкоор обладает не большей властью, чем любой другой член Содружества.
Бокамба отрицательно покачал головой:
— Вы смотрите на это со своей колокольни, господин Кавано. Никакая империя не кажется гнетущей и деспотичной тому, кто стоит у власти. Возможно, на бумаге все члены Содружества имеют одинаковые права. В действительности же над всеми ними господствует Севкоор. Военные Севкоора командуют миротворцами, Парламент Севкоора устанавливает законы, по которым должно жить все Содружество. Администрация канцлера Севкоора определяет, как следует вести торговлю, как надлежит управлять промышленностью по всему Содружеству, и даже в самых отсталых мирах, — Бокамба взмахнул рукой, показывая на свою комнату, — действуют эти законы. Вы видите, как живут гранпаррцы. Объясните мне, почему мы так живем? И почему мы здесь живем?
Арик отхлебнул из чашки, стараясь припомнить историю малых сателлитов Содружества. Гранпарра была провозглашена мексиканской территорией примерно пятьдесят лет назад, после того как представители нескольких других наций осмотрели планету и решили с ней не возиться. Мексиканцы основали колонию на острове Пуэрто Симоне — единственном месте на планете, где заросли винограда полностью вытеснили всю другую растительность, в том числе и смертоносные туземные виды. Колония несколько лет боролась за существование и в конце концов проиграла. Следующие двадцать лет здесь никто не жил, а потом прибыло нынешнее население — согласно принятой Содружеством программе предоставления свободных территорий переселенцам с Земли.
— Потому, что вы хотели владеть собственной планетой, — сказал Арик. — И потому, что не поверили тем, кто доказывал, что существование колонии на Гранпарре невозможно.
Бокамба мрачно ухмыльнулся:
— Да, многие из нас прилетели сюда именно поэтому. Но причина, по которой нас сюда направили, — другая.
— Я не понимаю.
— Что произошло двадцать пять лет назад? — спросил Бокамба. — Далеко отсюда, примерно в тридцати световых годах.
Арик поморщился — он догадался, к чему клонит Бокамба:
— Мы столкнулись с яхромеями.
— Вот именно, — кивнул Бокамба. — И Севкоор счел их самой страшной угрозой человечеству после паолийцев. И тогда… — он снова обвел рукой комнату, — нас отправили сюда. Чтобы оправдать размещение боевой станции миротворцев возле нашей планеты. — На щеке у Бокамбы дернулся мускул. — И чтобы обеспечить яхромеям мишень, на которую они бы не смогли не польститься в первую
Арик посмотрел на Квинна. Тот пожал плечами. Очевидно, он когда-то уже обсуждал с Бокамбой этот вопрос.
— Я считаю, очень хорошо, что яхромеи все-таки не польстились на эту мишень, — проговорил Арик. — По-моему, вы находите в ситуации чуть больше злого умысла, чем было на самом деле.
— Неужели? — резко возразил Бокамба. — Разве это простое совпадение, что новая колонизация Гранпарры началась как раз в то время, когда возросла напряженность в отношениях между Содружеством и Яхромейской Иерархией? Разве это случайность, что платформу Мирмидон переправили сюда от Бергена, хотя жители Бергена просили укрепить оборону планеты от возможного вторжения яхромеев? И разве случайно гражданам Севкоора запретили путешествовать на Гранпарру до тех пор, пока не закончится Умиротворение и не будут четко определены запретные зоны?
— На платформе Мирмидон служит немало граждан Севкоора, — спокойно напомнил ему Квинн. — И они наверняка принимали участие в Умиротворении.
Бокамба фыркнул.
— Люди из Севкоора предпочитают роль охотников. А роль приманки почему-то всегда отводят для своих подопечных.
— Вполне возможно, что очень скоро они станут одновременно и охотниками, и приманкой, — сказал Арик. Злой огонек в глазах Бокамбы померк.
— Да, чужаки… — пробормотал он. — На этот раз, похоже, смертей будет столько, что хватит на всех.
Бокамба пробормотал что-то совсем неразборчивое, отхлебнул из чашки, и на пару минут его взгляд затуманился — бывший командир крыла «Мокасиновых змей» погрузился в воспоминания. Потом он глубоко вздохнул и вернулся к действительности.
— Адам, в письме Андерса говорится, что тебе нужна моя помощь. Чего ты хочешь?
Квинн весь подобрался, прежде чем сказал:
— Я слышал от Андерса, у тебя есть один из наших старых «Контрударов» в рабочем состоянии. Хочу одолжить его на время.
— Да пожалуйста. И кто будет на нем летать? Квинн сглотнул:
— Я.
Бокамба вскинул брови:
— Правда? Ну, только ради того, чтобы это услышать, стоило отогнать от вас Савву и его банду. — Он посмотрел на Арика. — Интересно, каким таким калачом удалось снова заманить Адама Квинна за штурвал?
Арик перевел дыхание. По пути с Земли он подготовил целую филиппику, со всеми приемами убеждения, которыми в совершенстве владел. Но теперь, встретившись с Бокамбой, Арик понял, что только зря потратил время.
— Мой брат был капитаном на «Киншасе», — сказал он. — Мы имеем основания полагать, что его взяли в плен завоеватели. Мы хотим его найти и вернуть.
Бокамба посмотрел на Квинна, потом снова на Арика:
— У вас есть какие-нибудь доказательства, что его взяли в плен?
— Только косвенные, — ответил Арик. — Ничего столь существенного, чтобы мы могли подтолкнуть миротворцев к каким-либо действиям.
Бокамба заглянул в свою чашку:
— Ты собираешься сделать это в одиночку?