Гордячка

Крюкова Тамара Шамильевна

Хозяйка бала Фортуна подошла к Доле и, ласково взяв её за руку, произнесла:

– А сейчас тебе предстоит приготовить для своей подопечной эликсир жизни.

По знаку Фортуны розовощекий купидон с белыми крылышками подал Доле хрустальный флакон, а хозяйка дворца продолжала:

– Каждое твоё пожелание превратится в волшебное снадобье. И ты будешь давать его крестнице раз в год в течение шестнадцати лет.

Доля взяла флакон в руки и на одном дыхании произнесла:

– Я хочу подарить девочке здоровье, доброту, ум, честность, трудолюбие и весёлый

нрав.

Стоило ей это произнести, как флакон доверху наполнился тягучей жидкостью золотистого цвета. Доля очень огорчилась, что не успела пожелать девочке красоты, но Фортуна словно угадала её мысли.

– На правах хозяйки, я тоже хочу сделать новорождённой подарок. Люди говорят: "Не родись красивой, а родись счастливой". Вопреки этой поговорке, я, фея удачи, хочу подарить малышке не только счастье, но и необычайную красоту, - с этими словами Фортуна опустила во флакон маленькую розовую жемчужину.
– Эта жемчужина растворится, когда

девочка выпьет последний глоток волшебного эликсира. Гадкий утёнок превратится в дивную золотоволосую красавицу.

– Благодарю вас, фея счастья!
– обрадовалась Доля.

– Погодите!
– раздался вдруг голос Злыдни.
– Или вы позабыли, что и я родом из тех мест, а значит, тоже имею право стать крёстной матерью новорождённой.
– Суденица щёлкнула ножницами, и на её лице заиграла недобрая усмешка.

Феи в замешательстве переглянулись, а Фортуна с достоинством произнесла:

– Дорогая Злыдня, нам и в голову не пришло, что вы захотите прясть нить судьбы, ведь вы, кажется, никогда не отличались любовью к рукоделию. К тому же, как видите, флакон уже полон.

– Ничего, для моего подарочка место найдётся, - зло хихикнула Злыдня и бросила во флакон чёрную жемчужину.

– Ах! Что это?
– вскрикнула Доля.

Сердце её сжалось от предчувствия беды.

– Это ложка дёгтя в твою бочку мёда. Всего лишь один порок на все добродетели, и зовётся он гордыней, - сверкнув глазами, сказала Злыдня. Эта жемчужина растворится вместе с жемчужиной красоты. Если девчонка выпьет последний глоток зелья и станет красавицей, то её обуяет непомерная гордыня - грех, тяжелее которого нет.

– Нет! Сёстры-феи, помогите отвести беду!
– воскликнула Доля, но Фортуна лишь грустно покачала головой.

– Увы! Это волшебный флакон. Ничего изменить нельзя.

Злыдня со злорадством поглядела на подругу.

– Коли пожелаешь, можешь девчонку от гордыни уберечь. Пускай всю жизнь страхолюдиной остаётся, зато нравом будет кроткая и добрая, точно агнец, жестокосердная суденица подошла к светящемуся Колесу Фортуны, где попрежнему была видна уютная комнатёнка.

Повитуха поднесла к матери новорождённую дочь. Измождённая женщина потянулась к малышке, но была ещё слишком слаба, чтобы взять её на руки. Нить её жизни едва заметной паутинкой тянулась к веретёнцу Доли. И тут случилось непоправимое. Злыдня схватила свои ножницы и в один миг перерезала тонкую нить. Женщина на постели глубоко вздохнула и безжизненно откинулась на подушку. Суденица развернулась и, громко хохоча, пошла

прочь из зала. Во дворце повисла зловещая тишина, только издалека доносился хрипловатый голос Злыдни:

После молодости - старость.

После бодрости - усталость.

И печаль - всему венец.

Где начало - там конец!

Фортуна подошла к Доле и ласково обняла её за плечи.

– Не печалься, может, правду говорят, не родись красивой... Девочка проживёт счастливо и без красоты.

– Чувствую я недоброе. Положит чёрная жемчужина конец счастью малютки, - со слезами на глазах сказала Доля.

– Что такое конец? Это лишь начало чего-то нового, быть может,

более увлекательного и прекрасного, - улыбнулась в ответ Фортуна.

ГЛАВА 2. РАДОСТЬ ВОДИТСЯ С ПЕЧАЛЬЮ

Далеко от горы Фатум на окраине небольшого городка стояла бедная бакалейная лавка. Хозяин её был человеком трудолюбивым, но очень добрым, а потому богатства так и не нажил. Бакалейщик и его жена жили дружно и появления первенца ждали, как величайшего счастья. Однако недаром говорят в високосный год жди беды. Вот и в их дом месте с большой радостью пришла большая печаль. В ночь на двадцать девятое февраля у бакалейщика родилась дочь, но жена не вынесла родов и оставила его вдовцом. Да и девочка была такая слабенькая, что отец, не надеясь, что она выживет, решил её поскорее окрестить.

Утром в день крестин в лавку постучалась бродяжка: ноги босые, вся в лохмотьях, рваный платок низко надвинут на лоб, так что лица не разглядеть. Дал ей бакалейщик несколько монет и сказал:

– Добрый тебе путь, странница, помолись за мою девочку, видно, недолго ей жить осталось.

– Не печалься, мил-человек, на каждую хворь лекарство есть. Я могу твою дочку вылечить, - ласково сказала нищенка.
– Только будет у меня одно условие: позволь мне стать крёстной матерью твоей дочери.

Трудно было бакалейщику дать согласие, но чего не сделаешь ради спасения собственного ребёнка?

– А как ты думаешь дочку назвать?
– спросила странница.

– Марфой, как жену мою звали, - не задумываясь, ответил бакалейщик.

– Нет, пусть зовут её Златой, и будет у неё золотое сердце, - сказала незнакомка, а про себя с грустью подумала: "Но не быть ей никогда красавицей и не иметь золотых волос".

Бакалейщик не стал перечить пришелице и, лишь тяжело вздохнув, сказал:

– Будь по- твоему. Злата - так Злата, лишь бы выздоровела.

Странница велела отцу оставить её наедине с девочкой. Стоило ему выйти из комнаты, как бродяжка достала из складок ветхой накидки дорогой хрустальный флакон с тягучей, словно мёд, жидкостью, дала девочке глоток снадобья, и тут произошло чудо. Дыхание малютки стало ровнее, жар начал спадать.

В тот же день девочку окрестили и нарекли Златой. Соседи недоумевали, почему бакалейщик взял в крёстные неизвестную нищенку, но, немного посудачив, вскоре об этом забыли. Отец малышки хотел отблагодарить бедную женщину, но та как сквозь землю провалилась. Зато с того дня любая хворь обходила девочку стороной.