Гордые и одинокие
Шрифт:
— И всем было плевать на твое разбитое сердце.
— Да, — согласилась она.
— Теперь я понимаю, почему ты не любишь свадьбы.
— Я ничего не говорила Джен. Я понимаю, что у нее и Эндрю все по-другому. Они любят друг друга, и я счастлива за них. Но... Кертис тоже говорил, что любит. И так легко бросил меня. Я не верю в вечную любовь. По крайней мере, в то, что это случится со мной.
Лили посмотрела ему в глаза. Может быть, Жасмин все-таки права? Сколько времени потратила Лили, оплакивая несбывшиеся мечты, вместо, того чтобы придумать себе новые? Когда у нее в последний раз были отношения? У нее наконец-то появился дом, но он был пуст. Впервые за долгое время она дала волю чувствам и теперь стоит на грани повторения той же ошибки.
— Моя мама всегда говорила, что жизнь слишком коротка, чтобы любить всего один раз. Она назвала меня предсказуемой и банальной, когда я сказала, что не хочу жить так, как живет она.
— Она счастлива?
Вопрос удивил Лили. Была ли Жасмин счастлива? Она всегда утверждала, что да. Ее мать любила свободу, любила жить одним моментом. Любовники приходили и уходили. Некоторые нравились Лили, и она втайне надеялась, что один из них станет ей отцом. Но этого так и не произошло. Счастлива ли мама сейчас? Лили не в курсе. Если не считать традиционных открыток на дни рождения и Рождество, она не общалась со своей матерью уже много лет.
И ей стало стыдно. Она вздохнула:
— Я не знаю. — И спросила его: — А твоя мама? Она показалась тебе счастливой?
— Нет. Она провела всю жизнь в поисках счастья. Но так и не нашла его. Ни с моим отцом, ни со своим вторым мужем. Я уже не сержусь на нее. Хотя очень трудно простить тех, кто причиняет нам боль. Тех, кому мы доверяли, а они нас предали. — Ноа помолчал, затем продолжил: — Она слабая женщина, Лили. — В темноте его глаза казались почти черными. — А ты — сильная.
Еще никто не называл ее сильной. Надежной — да. Готовой помочь — да. Но никто и никогда не мог разглядеть в ней то, что увидел Ноа. Лили, рассказывая ему о своем прошлом, ожидала, что Ноа отступит. Но вместо этого он разрушил последний барьер между ними.
И Лили стало страшно. Потому что Ноа уйдет, как уходили все. Что же делать? Выходить замуж? Она не представляла себя женой военного. А дети? Что будет с детьми, которым придется переезжать вместе с ними с базы на базу, меняя школу за школой? Она знала, каково это.
Она встала, вытирая слезы.
— Я, наверное, выгляжу ужасно. Сейчас вернусь. Налей себе кофе.
Прежде чем Ноа успел ответить, Лили взбежала по лестнице к себе в комнату.
Ноа не будет с ней вечно. Она должна помнить об этом.
Скоро он окончательно поправится, а через несколько недель и она выйдет на работу.
Теперь, когда свадьба позади, следует сделать перерыв. Так будет лучше для всех.
Глава 10
Сегодня был явно не его день. Работа заняла больше времени, чем предполагал Ноа. Фея больно лягнула его в правый бок, когда он отводил ее в стойло, и искалеченная рука до сих пор ныла. Вдобавок ко всему, он смог заснуть только к утру.
Он лежал, думая о Лили, прокручивая в голове все, что она сказала ему, размышляя о ней, о свадьбе брата, об армии и о своем будущем, пока все не перемешалось. От этого Ноа проснулся лишь еще более озадаченным.
Чего она ждет от него? Дружбы? Чего-то большего? Лили сама не доверилась ему, и пришлось поднажать на нее. С ним такого раньше не случалось. Если Ноа и встречался с женщинами, то только для того, чтобы убить время, чтобы не скучать и не быть одному, но он никогда не любил. На это не было времени. Он никогда не тешил себя надеждами, которым не суждено сбыться.
Но Лили совсем другая.
Он поморщился, пытаясь открыть пачку макарон. Она так легко преодолевает барьеры. А прошлой ночью... Прошлой ночью он забыл обо всем, кроме того, что безумно желает ее.
Он неудачно разорвал упаковку и порезал палец.
— Черт!
Ноа отшвырнул упаковку, сунув палец в рот, и макароны рассыпались по всей кухне.
Он и без того был зол и очень устал, а сейчас не в состоянии даже наклеить пластырь. Иногда Ноа чувствовал, что, делая два шага вперед, совершает один назад, продвигаясь к цели совсем не так быстро, как хотелось бы. Почему самыми сложными вдруг оказываются самые простые вещи?
— Ноа!
Голос Лили заставил его повернуться. Она стояла на крыльце, заглядывая в кухню через стеклянную дверь. Он вынул палец изо рта, и на нем тут же выступила кровь. Ноа схватил полотенце со стола и замотал им палец.
— Подожди. — Прибираться времени не было, и он выключил газ и пошел к двери.
Сегодня Лили была одета в джинсы и облегающую медно-красную майку. На ногах — блестящие сандалии. Однако выглядела она не менее привлекательно, чем вчера, в вечернем платье и жемчугах.
— Заходи.
Она шагнула внутрь и открыла свою сумочку.
— Ты забыл это, — тихо сказала она, доставая его галстук.
Ноа уставился на него, вспоминая, как снял галстук и прижал Лили к себе.
— В магазине его потребуют вернуть вместе с костюмом. — Она помахала галстуком, выводя его из ступора.
Он протянул было руку, собираясь взять его, но сообразил, что нельзя заляпать белый галстук кровью.
— Что случилось? — Лили положила галстук на стол, схватила Ноа за руку, сдернула кухонное полотенце и взглянула на палец. — Ты порезался.
— Всего лишь картонной упаковкой. Ничего серьезного.
— Где у тебя лейкопластырь? Я помогу.
— Я сам. — Он отдернул руку, не желая выглядеть беспомощным, Ноа развернулся и отправился в ванную. Она не должна делать за него все на свете. Господи, он и сам может позаботиться о себе! Он достал аптечку из-под раковины и открыл ее зубами. Таким же образом Ноа оторвал кусок лейкопластыря и попытался обмотать им палец.
Лента смялась и склеилась. Он отгрыз еще кусок, испортил и его. Ноа выругался и прислонился к раковине тяжело дыша.