Гордые и свободные
Шрифт:
– Это еще неизвестно, – возразила Элайза. – Например, в вопросе с Южной Каролиной Джексон проявил твердость. Он отправил в Чарльстон несколько военных кораблей и пригрозил ввести в Каролину войска, если штат будет настаивать на отделении. Если Джексон готов пойти на такие крайние меры, лишь бы защитить конституцию, значит, он не позволит джорджийцам нарушать закон.
– Джексон не станет вмешиваться, можете быть в этом уверены, мисс Холл, – скептически заметил Клинок. – У него разный подход к белым и к индейцам. Поэтому Южная Каролина, с точки зрения президента, виновата, а Джорджия –
– Я слышал, что Джексон боится злить джорджийцев – вдруг они объединятся с южнокаролинцами и вместе захотят выйти из федерации, – вставил Нэйтан. – В этом случае гражданская война неминуема.
– Джексон ничего не боится, – ответил Клинок. – Вильям Вирт пишет, что после грандиозной победы Джексона на выборах он при желании может оставаться президентом хоть до конца жизни. Будем смотреть правде в глаза: наш враг силен, и в дальнейшем ситуация будет только изменяться к худшему.
– Ничего, мы выживем, – спокойно сказал Уилл.
– Как? – резко обернулся к нему Клинок. – Или у вождя Росса есть план?
Возникла напряженная пауза. На октябрьском совещании Клинок, поддержанный Джоном Риджем и Элиасом Будино, предложил отправить в Вашингтон делегацию, которая обсудила бы с президентом условия нового договора. Уилл Гордон и большинство членов Совета пришли в ужас от этого предложения. Они по-прежнему считали, что переселение на запад обсуждаться не должно. Таким образом, впервые в парламенте произошел раскол, единство было утрачено.
– Сейчас не время и не место обсуждать подобные проблемы, – отрезал Уилл Гордон. – Сегодня день мира, не будем его нарушать.
– Согласен, – кивнул Шавано Стюарт, с упреком поглядев на сына.
Войдя на кухню, Фиби увидела, что Шадрач, закатав рукава по локоть, вовсю драит котлы и сковородки. Оглянувшись через плечо – нет ли поблизости матери, – девушка сунула руку в карман платья и достала маленький сверток.
– Вот. Это тебе. – Она подождала, пока Шадрач вытрет мокрые руки. – Я же знаю. Ты любишь.
Он взял сверток, принюхался, и глаза его радостно вспыхнули.
– Это что, медовое печенье?
– Да.
Он аккуратно развернул платок и с вожделением посмотрел на аккуратные брикетики.
– Мисс Темпл наготовила его целую кучу, – объяснила Фиби. – Я взяла совсем чуть-чуть, она не заметит.
Шадрач отломил маленький кусочек печенья (конопляные семечки, сваренные в меду) и сунул в рот.
– Только не хрупай так громко, – сказала ему сестра. – Мама услышит и подумает, что это ты у мисс Виктории своровал.
– Миз Виктория в этом году печенье не делала, – сообщил Шадрач с набитым ртом.
– Все равно лучше спрячь в карман. Иначе мама начнет орать, что воровство до добра не доведет, и все такое.
– Ничего, она и так все время орет. – Но Шадрач все-таки послушался и, завернув печенье, спрятал его в карман. – Ты видела, как она сегодня готовила? Отсюда откусит, оттуда. Говорит, что пробует. Напробовалась так, что чуть не лопнула.
– Могу себе представить.
Фиби с улыбкой смотрела на братишку, который за последние месяцы здорово подрос.
В прошлый раз он едва доставал ей до плеча, а сейчас почти сравнялся.
– Ты растешь, прямо как лопух в огороде.
– Еще бы, тебя вон сколько не было. Без тебя стало хуже, – неохотно признал он. – Поговорить стало не с кем. Мама виду не показывает, но я-то знаю, как она по тебе скучает.
– Я тоже скучаю.
Фиби очень любила Дье и была с ним счастлива, но иногда ей ужасно не хватало родителей и брата. Шадрач тоскливо посмотрел на сестру и отвернулся.
– Рассказала бы, что ли, как на Север ездила. Ты правда видела все эти города, про которые Дье рассказывал?
– А как же, все города видела, и не раз. Мастер Клинок много раз давал нам пропуск, чтобы мы погуляли, пока они с мисс Темпл из гостиницы отлучаются. Я видела большой белый дом, где живет президент Соединенных Штатов. Туда все время народ идет, с ним повидаться. Нас, конечно, туда не пустили. Еще мы были в Филадельфии. Дье показывал мне зал Независимости. Там Америка родилась. Еще там висит большой колокол. Дье говорит, на нем написано: «Провозгласи свободу всем жителям страны сей». Это вроде как из Библии. И еще Нью-Йорк повидала… – Она закатила глаза, покачала головой. – Ну и шумное же место. А народу – просто прорва. Дье хотел пойти погулять, но я боялась, что потеряемся. Так и сказала ему: ты, мол, иди, а я из гостиницы ни за что на свете и шагу не ступлю. Вот Бостон мне понравился. Уж больно там хорошо было. – Фиби призадумалась, потом посмотрела на брата и пожаловалась: – Зимы на Севере ужас какие холодные. У меня прямо волоски в носу замерзали. Один раз я видела, как у кучера дилижанса вся борода была в сосульках, представляешь? А снегу-то, снегу! Прямо до самого пупа. А один парень нам рассказывал, что иногда наваливает по самое окно, а то и до крыши. Зима там тянется, тянется и все не кончится. Я жутко по дому истосковалась. Когда увидела нашу плантацию, прямо разревелась. Конечно, интересно было на Севере побывать, но жить там я бы ни за что не согласилась.
– А черные там есть?
– Есть, только рабов нету. На Севере вообще рабов не бывает. Только свободные.
– С образованием?
– Откуда мне знать? – пожала плечами Фиби и заговорщицки понизила голос: – Знаешь, Дье все время учит меня чему-нибудь. Мастер Клинок разрешает ему брать книги из библиотеки. Мы читали про одного рыцаря, его зовут Айвенго, и еще про греческого мудреца. Кажется, Платона или как-то вроде этого.
– Я тоже учусь, – просияв улыбкой, сообщил Шадрач. – Миз Элайза оставляет для меня учебники и помечает все задания. Иногда оставит немножко бумаги, чтобы я написал упражнение. Потом я подкладываю их ей под подушку.
– Ишь какая тихоня, – удивленно покачала головой Фиби. – Вечно чего-нибудь выкинет.
– Это точно, – кивнул Шадрач.
Внезапно лицо его погрустнело, улыбка исчезла.
– Что с нами-то будет, а?
– В каком смысле? – не поняла Фиби.
– Ну, с этими, с джорджийцами. Вдруг заявятся сюда и скажут, чтобы мастер Уилл уезжал? Мастер Джордж, правда, взял рабов с собой, но я слыхал, как он говорит, что всех их продаст. Ему нужны деньги, чтобы новый дом в Теннесси построить. Вдруг с нами будет то же самое?