Горе господина Гро. История, рассказанная сэром Кофой Йохом
Шрифт:
— Что?! — изумленно спросил я.
То есть я уже привык, что от Джуффина можно ожидать чего угодно и при этом учитывать, что рано или поздно он все равно ухитрится выкинуть нечто неожиданное. Но брать с меня деньги за избавление от Хумхи… Нет слов.
— Сейчас я все объясню, — он едва сдерживал смех. — Вам придется выкупить у меня свою жизнь, которую я прошлой ночью выиграл в карты у вашего батюшки.
— Вы играли на меня? Как на последнего куманского раба? — не веря своим ушам, спросил я.
— Ну, не сказал бы, что как на последнего. Лично я поставил сотню корон. Где это видано, чтобы куманские рабы столько стоили? За лучшего из лучших хорошо если дюжину
— Я чрезвычайно польщен, — ухмыльнулся я, усаживаясь в кресло. Водрузил на стол увесистый кошель с деньгами. — Есть чем похвастаться перед куманскими приятелями. Пересчитывать будете?
— Поверю на слово. Тут ровно сотня?
— Как вы и просили.
— Добавьте еще одну корону, пожалуй, — задумчиво сказал Джуффин. — Должен же я хоть что-то наварить на этой операции.
Обшарив карманы, я кое-как набрал мелочи на нужную сумму и аккуратно пересыпал ее в загребущие лапы Кеттарийца. Тот заулыбался еще шире, спрятал деньги в ящик стола и протянул мне кружку, над которой клубился благоуханный пар.
— Нынче камра в «Обжоре» как-то особенно удалась. Специально по случаю вашего освобождения.
— А теперь рассказывайте, — потребовал я. — По порядку.
— Рассказывать особенно нечего, — пожал плечами Джуффин. — У вас достаточно информации, чтобы воссоздать всю картину. Но если хотите, я готов.
— Картину-то я примерно представляю. Вы приохотили несчастного старика к азартной игре, давали ему выигрывать, чтобы он чувствовал, что силы равны, потом предложили делать ставки — дескать, так интереснее — и как-то уговорили его поставить на кон мою горемычную голову. А вот как? Что вы предложили ему взамен? Сотню корон? Неплохая сумма, не спорю, но зачем призраку деньги?
— Собственно, делать ставки предложил не я. Собирался, конечно, но не успел, он в первую же ночь заявил, что на интерес играют только неразумные дети и нищие орденские послушники. Думаете, я стал возражать? Тогда вы плохо меня знаете! — Для пущей убедительности Джуффин скорчил гримасу, символизирующую крайнюю степень алчности, но долго не продержался, снова расплылся в улыбке. — Зачем призраку деньги, говорите? Я его не расспрашивал, но догадаться несложно. Сэр Хумха, видите ли, очень переживает, что завещал почти все состояние дальним родственникам, ущемив таким образом ваши права. И, как я понимаю, хотел исправить эту несправедливость. Поскольку я поддавался ему довольно часто, сэр Хумха решил, что у него появился неплохой шанс подзаработать. Копеечка к копеечке, а лет пятьсот спустя, глядишь, целое состояние скопилось, можно приятно удивить наследника…
Я внутренне содрогнулся. Пятьсот лет, подумать только! Хорошие же у отца были планы, нечего сказать. Даже не верится, что он их изменил.
— Ну вот, — продолжал Джуффин. — Я, понятно, следил, чтобы сэр Хумха всегда оставался в небольшом выигрыше. Откладывал его деньги в специальную шкатулку, он-то не мог держать их при себе, даже в руки взять затруднялся. Но мне, хвала Магистрам, вполне доверял, пересчитывал свои сокровища всего дважды в день, а не каждые полчаса — по-моему, я произвел на него очень неплохое впечатление, как вы считаете?
Я не выдержал и рассмеялся. Ему бы на ярмарке в Нумбане выступать, конечно. Великий был бы комедиант, со всех концов Соединенного Королевства поклонники съезжались бы.
— Все, как видите, было предельно просто, — скромно сказал Джуффин. — Мне только и оставалось — дождаться момента, когда на сэра Хумху низойдет подлинный азарт. Такое рано или поздно случается с каждым игроком. Он
— Поразительно, — вздохнул я. — До чего только люди себя не доводят. Выходит, и Хумха таков? Вот уж не подумал бы.
— Любой настоящий игрок через это проходит, — пожал плечами Джуффин. — А сэр Хумха — настоящий игрок, просто до сих пор у него не было возможности как следует развернуться. Пока не встретишь достойного соперника, любая карточная игра — довольно скучное занятие.
— Вам виднее, — согласился я. — И что, Хумха продул все свои денежки, и тогда вы предложили большую ставку?
— Ну да. Но сперва все же дал ему чуть-чуть отыграться. Чтобы предчувствие удачи превратилось в уверенность. Сказал, дескать, что это мы, как студенты, на мелочь играем. Когда, к примеру, у меня есть лишняя сотня корон. А у вас — отцовская власть над моим лучшим сотрудником, который всерьез вознамерился уйти в отставку, чтобы посвятить вам, сэр Хумха, как можно больше времени. Я отставку пока не принимаю, потому что без Кофы мы, ясное дело, пропадем, но не могу же я вечно силой удерживать человека на службе. Ну и все в таком духе. Можете себе представить.
— И он поверил, что я собираюсь выйти в отставку?
— Представьте себе, поверил. С точки зрения сэра Хумхи, вы были просто обязаны это сделать. И тянули время исключительно по причине мальчишеского упрямства.
— Ох как все запущено! — Я схватился за голову. — Даже хуже, чем я думал.
— Обычно так и бывает, — сочувственно кивнул Джуффин. — Но нам с вами повезло. Дело в том, что сэр Хумха сам уже не был уверен, что ему действительно хочется проводить с вами все двадцать три часа в сутки. [15] То есть явился-то он именно с такой целью. Но понемногу стал понимать, что в Мире есть великое множество гораздо более интересных вещей, чем домашние перебранки. Ну а я ему еще кое-что рассказал — об иных Мирах и о том, как легко путешествовать между ними, будучи призраком. Мне удалось разбудить в нем былое любопытство — качество, без которого человек никогда не станет по-настоящему могущественным магом. А сэр Хумха, что бы вы о нем ни думали, в свое время был одним из лучших.
15
Это не опечатка и не косвенное указание на то, что призрак намеревался расставаться с сыном на один час в сутки. Согласно системе отсчета времени, принятой в Соединенном Королевстве, в сутках именно двадцать три часа, причем каждый час имеет свою индивидуальную продолжительность, что делает ощущение времени несколько более зыбким и неопределенным, чем, скажем, привыкли мы. Историки объясняют этот факт тем, что первые часы были изобретены специально по просьбе и при активном участии древнего Короля Халлы Махуна Мохнатого, а потому измеряют не время как таковое, а его личное, субъективное ощущение времени. Возникающие в связи с этим технические сложности сформировали у жителей Соединенного Королевства привычку ориентироваться больше на такие незыблемые события, как закат, рассвет, полдень и полночь, чем на показания часов, которые по большей части воспринимаются как украшение интерьера, чья практическая польза далеко не всегда очевидна.