Горец III
Шрифт:
Мак-Лауд взмахнул рукой, — и из-за удаляющейся кареты вспыхнула серая молния. Перевернувшись несколько раз в воздухе и сверкая полированным эфесом, зильбер упал на землю в нескольких шагах от Райнхардта.
…Отразив великолепную грациозную атаку, так напоминавшую Дункану о существовании Уолтера Райнхардта, он спросил:
— Где вы учились фехтовать?
Ребекка на мгновение замерла и, улыбнувшись, ответила:
— У меня было много учителей. Я даже кое-чему уже научилась у вас.
Помедлив мгновение, она вновь, как играющая кошка лапкой, заработала зильбером. Совершенно безопасно: мягкой, со спрятанными когтями лапкой, но
Она удивленно посмотрела ему в глаза и тоже замерла.
Все, решительно все с этой странной женщиной складывалось не так, как всегда. Любое движение вдруг обретало какой-то загадочный для самого Дункана смысл, над которым ему предлагалось хорошо подумать. Это раздражало, он все время чувствовал себя не в своей тарелке.
Действительно, ситуация более, чем странная. Вдруг появляется женщина, неуловимо похожая на Уолтера, причем Райнхардт неизвестно еще жив или мертв. Его присутствия Дункан не ощущал. Далее, она приходит в магазин и идет прямо к зильберу, который, кстати, принадлежал именно Райнхардту. Узнать эту саблю из множества других мог бы только тот человек, который видел ее раньше. Потому что с виду это самый обыкновенный, ничем не примечательный клинок. После этого женщина приглашает его к себе домой — и зачем? С какой целью?
Пофехтовать.
Ее стиль так похож на стиль Уолтера, что ошибиться невозможно. И дом именно такой, в каком, наверное, жил бы тот, но его присутствия здесь не ощущается. Все это слишком просто и слишком странно.
Неловко потоптавшись на месте, Дункан подо-шел к Ребекке и, забрав из ее руки зильбер, спросил:
— Так вы хотите купить этот клинок?
Ему вдруг показалось, что она сейчас расхохочется, но лицо Ребекки оставалось каменным, не дрогнул ни один мускул. Только глаза…
— Когда буду готова, — кокетливо ответила она, — я сама за ним явлюсь. А теперь, извините, мне пора уезжать. До свидания.
Она кивнула головой и вышла из фехтовальной залы, а Дункан так и остался стоять на месте с удивленным лицом, держа в руках две сабли.
Простояв так еще минут пять и поразмышляв о странности всего здесь происходящего, Дункан подошел к шкафчику, вернул на место спортивную саблю и, прихватив с кресла брошенную куртку, пошел к выходу.
Похоже, что Ребекка сказала правду. Она жила совершенно одна, и в доме никого не было. Жилище этой удивительной женщины походило на могилу, такая здесь стояла тишина. Все вещи находились точно на своих местах. Казалось, ничего не изменялось уже по крайней мере лет двести.
Дункан вышел наружу. В парке тихо, по-осеннему сумрачно и пахнет мертвой листвой.
«Ну и ну», — подумал Мак-Лауд и пошел к своей машине.
Он сел за руль и совершенно отчетливо осознал, что теперь о спокойной жизни можно забыть навсегда. Вновь эта проклятая игра не оставила ему выбора и придется играть.
Хотя присутствия противника он по-прежнему не чувствовал.
9
Такие дни осенью выдаются не так уж часто. Солнечно, тихо, только листья падают с поникших деревьев и шуршат. Как сказал Ричи, «хорошее время для талантливых людей». Действительно, хорошее время. Муниципалитет закупил Тессину композицию для центрального парка, и теперь Ричи, Тесса и Дункан носят гипсовые громадные кольца и устанавливают их на специально отведенной для этого лужайке. Ричи только и говорит об этом и еще о том, как полезно приносить людям пользу и при этом получать большие деньги. Это у него, наверное, все еще не прошел восторг после устройства на новую работу.
Тесса тоже счастлива, но сейчас ее занимает совсем другое. Поэтому она, не переставая, задает Дункану вопросы:
— А она смертная?
— Очень даже, — отвечает Дункан, проклиная себя за то, что вообще рассказал Тессе о свидании с Ребеккой; этот разговор продолжается уже почти сутки — и интерес Тессы к проблеме не ослабевает.
Она вновь и вновь повторяет одни и те же вопросы, выдумывает новые и никак не может переключиться на что-то другое. Пожалуй, это все-таки для нее слишком сильное потрясение.
— А зачем она к нам приходила?
— Она что-то задумала.
— Только не говори, что за четыреста лет ты ни разу не встречался с роковыми женщинами.
— Все не так просто, — уже наверное в миллионный раз объясняет Дункан. — Сабля, которую она хочет купить, принадлежала Уолтеру Райнхардту.
— А кто такой Уолтер Райнхардт? — влез с вопросами и Ричи, хотя тоже уже слышал эту историю.
Они несли третью скульптуру, последнюю в этой композиции. И Мак-Лауд сделал вид, что перехватывает поудобнее огромное гипсовое кольцо, а сам тем временем попытался выдержать паузу, чтобы перевести разговор на другую тему. Совершенно тем же тоном, что и раньше, он спросил, так и не ответив на вопрос мальчишки:
— Ну а как твоя новая работа, Ричи?
— Ничего, — невозмутимо ответил тот и вдруг добавил. — А я знаю одного Уолтера Райнхардта. Он был крупной акулой на Уолл-Стрит.
— Неси аккуратнее, — посоветовал Мак-Лауд, — это все-таки произведение искусства, а не ржавый аккумулятор.
— Нет, действительно, — никак не унимался Ричи, — был такой человек. Все газеты писали.
— Был, — согласился Дункан, — в своем последнем воплощении.
— Так он тоже бессмертный?!
— Ну, в общем… Я с ним встречался пару веков назад. Так вот Ребекка… Она сражается точно так же, как и он. Тот же стиль, те же движения.
— А Райнхардт все еще существует? — поинтересовалась до сих пор терпеливо молчавшая Тесса.
— Не знаю. Я его встречал в последний раз много лет назад, а потом он исчез.
Они подошли к постаменту, на котором должно было стоять гипсовое кольцо, и принялись примерять подставку к заготовленным ранее крепежным приспособлениям, вмонтированным прямо в бетон. Наконец, поставив громоздкую штуковину на место, Тесса отошла в сторону и полюбовалась скульптурной группой. Затем она вытащила из кармана куртки несколько гаек и принялась прикручивать скульптуру. Занявшись механической работой, она продолжила задавать вопросы.
— Так, значит, он исчез?
— Да, — согласился Дункан. — Я полагаю, с ним расправился кто-то другой.
— Дорогой, а кто обещал мне выбыть из этой игры лет на сто?
— Ну-у, иногда бывает, что у меня не остается выбора.
— Между прочим, — опять влез в разговор Ричи, — я вспомнил. В газетах писали, что Райнхардт умер.
— Вот видишь, детка, — утешил Тессу Мак-Лауд.
— А может быть, — зафонтанировал идеями Ричи, — эта Ребекка… Ну, она, так сказать… Втюрилась в вас всех…