Горец-победитель

Хауэлл Ханна

Было ясно, что для Кестера слово Сигамора – закон.

– Он сказал, как только Арджлин станет ваш, я смогу носить брюки, – продолжал отчет Кестер.

– Не понимаю, почему он велел тебе подождать. – Кайра подозрительно посмотрела в сторону Арджлина. – Что-то их уж очень долго нет.

– Лорд Сигимор сказал, что они должны увидеть побольше, а хорошее наблюдение, если его правильно вести, требует времени.

Сигимор стал для Кестера новым кумиром. Этот человек был очень терпелив с мальчиком. Кайра удивлялась, как после черствого обхождения

со стороны родственников Кестер горячо принимает руководство старших мужчин. Ко взрослым он относился без злобы и неприязни. Надо будет найти к нему такой подход, который сделает из него настоящего мужчину, подумала она.

– Я здесь, сэр Арчи. – Кестер замахал руками. – Идите прямо, на пути ничего нет. – Он взглянул на Кайру: – Понимаете, движение он видит.

Сэр Арчи благополучно преодолел расстояние от лошадей до Кестера и похлопал его по спине:

– Ты хороший парень.

Ветер взлохматил волосы сэра Арчи, и Кайра увидела рваный шрам, идущий по верху лба к правому уху.

– Вы говорили, ваши глаза пострадали после того, как вас ударили по голове?

– Да. Меня долго лечили. Зрение должно было улучшиться после того, как рана заживет, но она так и не зажила.

– Она сильно гноилась?

– Сэр Арчи, леди Кайра – целительница. Очень хорошая целительница, – поспешил сообщить Кестер.

– Думаю, никакой целитель тут не справится, рана гноилась несколько недель. Хорошо еще, что отрава дальше не пошла.

Может, и не пошла, но…

– Можно посмотреть? – Кайра протянула руку. Арчи кивнул, и она осмотрела рану. Поверхность была неровной, даже грубой. Кайра опасалась, что под сомкнувшейся кожей могло что-то застрять; она видела признаки того, что время от времени отрава оживляется, но большего не могла сказать, не вскрывая рану. В окружении множества людей она не осмеливалась проявлять свой дар.

– По-моему, сэр, рану нужно открыть и прочистить.

– Думаете, после этого я буду лучше видеть?

– Этого я обещать не могу. – Кайра считала, что шансы на улучшение есть, но не хотела возбуждать лишние надежды. В любом случае она не может быть уверенной, пока не осмотрит рану.

– Оставим пока все как есть, а когда вы вернетесь в свое имение, я об этом подумаю. – Арчи пожевал губами и вздохнул.

– А я обязательно вам напомню, сэр. – Кайра снова посмотрела в сторону Арджлина. – Почему они так чертовски долго не возвращаются?

– Нужно хорошенько осмотреть оборону врага, а это требует времени.

Слава Богу, со слухом у него все в порядке, подумала Кайра.

– Что ж, надеюсь, они скоро вернутся и мы узнаем, что они видели.

– Кайре нельзя об этом рассказывать, – прошептал Лайам, с ужасом глядя на стены Арджлина.

Сначала он ничего не замечал, разглядывая богатые земли, по которым они ехали, и расположившуюся на их пути большую деревню. Потом его внимание привлек всхлип Сигимора и шепот проклятий братьев Кайры, но он не сразу понял, на что надо смотреть, а когда понял, его чуть не вырвало. По всему периметру Арджлина на стенах висели мертвые тела, и эта картина напоминала омерзительное ожерелье.

– Подозреваю, эти люди пытались защищать свой дом и своего хозяина, – пробормотал Сигимор. – Рауф считает, что, казнив их, он этим вселит страх в сердца врагов.

– Вряд ли они испугаются.

– Да, скорее почувствуют то же, что я, – ужасную злость.

– В деревне слишком тихо, – сказал Лукас. – Кто-нибудь из вас видел животных? Еще не ночь. Почему не слышно коров, овец, хотя бы кур, черт побери?

Лайам оглянулся и понял, что Лукас прав: кругом стояла неподвижность и тишина; по деревне даже собаки не бегали.

– Он выскреб все дочиста, – решил Эван.

– Или запихал за стены. Когда приедет сэр Иен, он скажет точнее.

– Похоже, Рауф – как прожорливая саранча из Библии.

– Да, насколько я помню эту историю: все пожирает, но не думает сеять. Ему придется захватывать новые и новые чужие владения просто для того, чтобы не голодать. – Взглянув на пустую деревню, Эван добавил: – Рауфу дела нет, что своей жадностью он приговорил людей к голодной смерти.

– Я вам сразу сказал, что его надо убить, – сказал Сигимор и повернул назад.

Все быстро поскакали за ним, только Лайам задержался, чтобы еще раз взглянуть на крепость. Если Сигимор считает, что таков будет результат деятельности Рауфа Моубри, то неудивительно, что он жаждет избавить Шотландию от этого человека. Лайам понимал, что злодеяния Рауфа скрыть от Кайры не удастся, и думал, как уберечь ее от чувства вины, которое она испытает, хотя ничем его не заслужила. Он стал молиться за души повешенных, ожидающих погребения, а когда повернулся, чтобы ехать за всеми, увидел, что Сигимор все еще ждет его.

– Не совсем расстался с монастырем? – спросил Сигимор, подстраиваясь к шагу лошади Лайама.

– Нет, но… – Он пожал плечами. – Просто им нужна молитва.

– Послушай, а ведь она узнает. Скрыть не удастся.

– Я понимаю и постараюсь, насколько возможно, держать Кайру в стороне от этого безобразия. Ей нельзя на него смотреть, потому что она похоронит себя под чувством вины.

– Вины за что?

– Что она была не с ними и несколько месяцев не приходила на помощь.

– Ну и дура. Если бы она осталась, то уже умерла бы или жалела, что не умерла. А насчет ожидания – ее дело лечить, а у нас начинается период битв. Не вижу причин для чувства вины.

– Я тоже, но она не скоро от него освободится. Разве что когда она увидит, что никто из оставшихся в живых ее не обвиняет.

– Всегда найдутся люди, которым надо кого-то обвинить при любой беде. Подозреваю, большинство местных жителей удивится, что она вообще вернулась им помочь. Она же совсем недолго пробыла хозяйкой Арджлина.

– Это правда.

– А теперь у меня к тебе вопрос, пока мы не догнали остальных. Меня он мучает с тех пор, как мы выехали из Скаргласа.

– Ну так спрашивай.