Горец-завоеватель
Шрифт:
– Сначала ты увозишь с собой английскую леди, Сигимор, и наследника английского лорда. А потом убиваешь человека, англичанина, родственника этой женщины и мальчика, который пришел сюда, в Шотландию, за тем, что принадлежало ему. На это дело можно посмотреть и с такой точки зрения.
Сигимор кивнул:
– У меня сохранилось письмо от Питера, в котором он просит меня о помощи. Питер ожидал предательства со стороны Гарольда и боялся за жизнь своего сына. Кроме того, Гарольд бросил меня и моих братьев в подземелье, приковал нас цепями к стенам и собирался всех повесить, хотя мы пришли в Драмвич
Эван одобрительно кивнул:
– Ты все правильно говоришь.
– Кроме всего прочего, к делу можно привлечь и родственников Джолин. Они будут свидетельствовать против Гарольда.
– Разумеется, – подтвердила Джолин слова Сигимора. – Я думаю, что сейчас их уже поставили в известность о том, что случилось. Они всегда любили Питера и с настороженностью относились к Гарольду.
– Значит, Сигимор, ты не хочешь, чтобы мы убивали этого англичанина?
– Его можно убить только в том случае, если он поднимет меч на Макфингелов, – сказал Сигимор.
– Но мы можем спровоцировать его на схватку с нами. Причем так, что никто из наших парней не пострадает. А уж если мечи вынуты из ножен, то убийства не миновать. Мы его прикончим.
Сигимор пристально посмотрел на своего дядю. Тяжело и вздохнул и повернулся к Джолин:
– Может, тебе лучше пересесть поближе к огню? Кажется, мой дядя горит желанием убить Гарольда. Мы сейчас будем обсуждать такие веши, о которых тебе лучше не знать.
Джолин охотно согласилась.
– Ты не хочешь, чтобы я слышала те оскорбления, которые обрушатся на головы англичан?
– Да, жена. Боюсь, это не для твоих нежных ушек.
Джолин поднялась из-за стола и послушно направилась в дальний угол зала к камину. Там стояла большая деревянная скамья. К радости девушки, Фиона тут же пошла следом за ней. Без общества этой жизнерадостной маленькой женщины Джолин чувствовала бы себя непослушным ребенком, наказанным и поставленным в угол.
– Фингал не может отказать себе в удовольствии употребить крепкое словцо, а Сигимор, будучи гостем, не станет его ограничивать в выражениях.
– Да, я понимаю. Я заметила, что Камероны с удовольствием слушали их спор. Сигимор тоже бывает непредсказуем. Иногда вдруг ввернет такое, что просто не знаешь, что делать. У меня уже несколько раз возникало желание как следует отлупить его.
– Всего несколько раз? Значит, он очень старался вести себя прилично, – Фиона весело рассмеялась, сверкнув белыми мелкими зубами, но через мгновение ее бело-розовое личико снова приобрело серьезное выражение. – Его сестра замужем за моим братом Дайармотом. Так что я знаю Сигимора уже несколько лет. Он очень хороший человек.
– Да, я тоже так думаю.
– И, похоже, ты любишь этого олуха?
Джолин вспыхнула, услышав этот такой откровенный вопрос.
– Наверное. Возможно... Но лучше бы все было иначе.
– Почему ты так говоришь?
Во всем облике Фионы было что-то такое, отчего ей сразу же хотелось довериться. И Джолин знала: расскажи она свою тайну
– Я ведь англичанка... И от этого у Сигимора в дальнейшем могут быть неприятности. И знаю я его всего несколько дней. Связывать себя браком после столь непродолжительного знакомства очень рискованное дело. Кроме того, все это время мы существовали под угрозой смерти. Страх заставляет людей видеть все в искаженном свете и делать то, что они никогда бы не сделали в другое время.
– Я тоже почти не знала Эвана, когда выходила за него замуж. Но как только я его увидела, то в ту же минуту поняла, что это тот самый человек, который мне нужен. В тот период жизни у нас были сильные и могущественные враги, но опасность не помешала мне разобраться в собственных чувствах. Многие пытались убедить меня в том, что этот человек совершенно мне не подходит. Они говорили, что он мрачный, холодный и с тяжелым характером. Но где-то в глубине души я знала, что это не так, что это только маска, которую он предъявляет миру.
Что ж, нетрудно понять, что этим хотела сказать Фиона, размышляла Джолин. Но, кажется, у них с Сигимором не все так просто и прекрасно складывается, как у Фионы с Эваном.
– Я не знаю, что скрывает Сигимор, но я очень надеюсь, что именно это мне и нужно.
Фиона кивнула:
– Это его золотое сердце. Знаешь, мужчины бывают такими трусами, когда касается сердечных дел. За мрачными, суровыми лицами они прячут свои чувства. Я хорошо знаю это по своему мужу и брату. Они раскрывают сердце только той женщине, которую любят. Й чаще всего это сердце оказывается настоящим сокровищем. Такой же и Сигимор. Правда, я не знаю, насколько крепки те стены, за которыми прячется это золото, и как долго придется преодолевать эту преграду.
– Вопрос состоит в том, позволит ли он мне ее преодолеть. Может, лучше и не пытаться? Если я не стану прикладывать никаких усилий, чтобы завоевать его сердце, то, наверное, будет не так обидно потерпеть неудачу. А вот если я стану стараться и ничего из этого не получится, то будет гораздо больнее. Ведь он женился на мне только для того, чтобы спасти от Гарольда. Почему вы качаете головой? Вы не верите? Но ведь он сам так сказал.
– Нет, я верю, но не думаю, что им руководило только это желание. Должна быть и другая причина.
Джолин вспыхнула.
– Что ж, он действительно упоминал ее.
– И эта причина – страсть? Он так утверждает, но мужчине не обязательно жениться на женщине, если он хочет удовлетворить свою страсть. – Фиона ласково улыбнулась слуге, который принес им с Джолин по кружке теплого сидра с пряностями. Дождавшись, когда он отойдет от них, рыжеволосая женщина снова заговорила: – Как я уже сказала, мужчина женится на девушке вовсе не для того, чтобы удовлетворить свою страсть. Для этого он всегда может найти какую-нибудь сговорчивую женщину. И если бы дело сводилось только к тому, что Сигимор хотел спасти тебя от преследований Гарольда, то тогда бы он с легкостью подыскал для тебя кого-нибудь из своих родственников на роль жениха. Но он захотел сам жениться на тебе. Он хотел видеть тебя своей женой. Труднее всего ответить на вопрос, почему он не сказал тебе об этом.