Гори, бабочка, гори

Риверс Риз

— Сделай мне прическу, проверь мои…

Он визжит, притворяясь, что перекидывает длинные волосы через плечо, и останавливается, когда видит, что я за ним наблюдаю.

— Привет, Ти, не видел тебя сегодня утром. Чем занимался?

Подхожу к холодильнику, беру бутылку с водой, открываю и выпиваю половину, прежде чем ответить ему.

— Я ездил в город. Ходил к ней.

Лопатка в его руке замирает на мгновение, прежде чем он еще раз подбрасывает жареное мясо, затем выключает нагрев и поворачивается ко мне с настороженными глазами.

— Как все прошло? Как она?

Закрываю крышку и провожу прохладной

бутылкой по шее.

— Она… тверже… чем была раньше. Физически, как будто вся мягкость, которая у нее была раньше, была выжжена, но это делает ее еще красивее. Честно говоря, она выглядела уставшей.

— Хм, если она не спит, значит, ее что-то тяготит. Или кто-то тяготит.

Киваю.

— Да, она быстро меня отшила. Сказала, что больше нет шансов. Также сказала, чтобы я передал остальным, чтобы они не пытались устроить ей засаду, потому что она в этом не заинтересована.

Джуд прислоняется к стойке и трет рот, но, когда снова смотрит на меня, на его лице появилась ухмылка.

— Жаль, что куколка больше не управляет этим шоу. Она может сколько угодно говорить, что ей неинтересно, но она лжет. Сави покончила с нами так же, как и мы с ней.

Откидываю назад свои потные волосы, когда сомнения переполняют меня.

— Я не знаю, чувак. Она была довольно ясна сегодня утром.

Он смеется, поворачивается и вываливает свой обед на тарелку.

— Хочешь знать, в чем я уверен? — Я поднимаю бровь, и он говорит мне. — Оранжевый и синий. Вчера утром, когда я перепрыгнул через ее забор, на ней не было черного. На ней была моя старая синяя футболка Cannon's и твоя оранжевая толстовка Hennessy Academy. Если бы наша девочка отпустила нас, она бы не спала в нашей одежде. Мы не сдадимся, Ти. Это был только первый выстрел.

Мысль о том, что Сави носит мою толстовку после всего этого времени, наполняет мою грудь теплым светом, поэтому я киваю.

— Хорошо, тогда мы наращиваем темп. — Оглядываю комнату и спрашиваю: — Где Эш и Бек?

— Эш сегодня начал обмен с ортопедическим отделением больницы. Он будет работать там в течение следующей недели. Бек пошел в зоопарк.

Быстрым движением выхватываю кусок брокколи из его тарелки.

— Я пойду в душ. Давай составим план, что делать дальше, позже, когда остальные вернутся.

Джуд машет мне вилкой в знак согласия в перерывах между засовыванием в рот жареной картошки.

Когда я вхожу под горячую воду, откидываю голову назад и позволяю себе погрузиться в фантазии о том, на что будет похожа жизнь, когда моя малышка наконец-то вернется в мои объятия.

САВИ

Стою у задней двери, сердито нахмурившись. Мо дрожит у моих ног, чтобы его выпустили, и я подумываю о том, чтобы обменять его на собаку злой породы, которая разорвет на части незваного гостя, поджидающего меня на заднем дворе. Джуд уже третье утро подряд поджидает меня на улице, и я начинаю понемногу сходить с ума. Первые два дня я просто выпускала Мо и захлопывала за ним дверь, а потом пряталась в комнате наверху, выходящей на задний двор, и целый час наблюдала, как он бросает мяч, играя с Мо, пока наконец не сдавался, перепрыгивал через забор и уходил. Я загуглила компании, которые устанавливают шипы или осколки стекла поверх забора, но до сих пор не могу заставить себя позвонить,

чтобы они это сделали.

Несколько мгновений я грызу ноготь большого пальца, глядя на Джуда и его взгляд, которым он смотрит в ответ, но когда Мо скулит и шаркает, давая мне понять, что ему надо скорее выйти или он устроит беспорядок на моем полу, то я уступаю с рычанием. Распахиваю дверь и топаю наружу. Мо бросается к ближайшей лужайке, а Джуд приветливо смотрит на меня.

— Доброе утро, куколка. Снова в черном?

Игнорирую его приветствие и комментарий по поводу черной шелковой пижамы, которую я заставила себя надеть вместо его футболки, и начинаю свою тираду.

— Хватит! Хватит приходить сюда, Джуд! Ты мне не нужен, и, если ты будешь навязываться мне, я усилю охрану, чтобы тебя не пускать.

Он наклоняет голову и поднимает кофе, которое принес мне.

— Еще не пила кофе, да?

Топаю ногой и издаю небольшой вопль.

— Какого хрена тебе от меня надо?

Он поднимается на ноги, ухмылка сменяется напряженным взглядом.

— Все… блядь… все. Я хочу от тебя всего, куколка, и я не сдамся, пока ты не дашь мне это.

Насмехаюсь и отбрасываю волосы назад, раздраженная, что не уложила их перед тем, как спуститься вниз сегодня утром.

— Я уже дала тебе это, а ты и остальные все изгадили! Пошел ты, Джуд. Мне нечего дать тебе или кому бы то ни было! — кричу я на него.

Он приближается ко мне, как охотник, преследующий свою добычу, и по моей спине пробегает дрожь, а дыхание учащается.

Он подходит прямо к моему лицу и говорит:

— Чушь собачья. Дерьмо, Сави. Ты не дала мне все. Ты дала мне чертову возможность заглянуть за стену, за которой ты прячешься. Маленький проблеск того, кто ты есть на самом деле, и это заставило меня влюбиться в тебя с головой. — Он показывает пальцем на стену заднего сада. — Это только первая стена, которую мне пришлось преодолеть, чтобы добраться до тебя. Я знаю, что настоящая стена та, которую ты обернула вокруг себя, и ее будет гораздо труднее преодолеть, но, куколка, это может занять десять долбаных лет, но я все равно продолжу карабкаться, чтобы добраться до того проблеска, который видел тогда.

Делаю мучительный вздох, и его глаза опускаются к моему рту, прежде чем он притягивает меня к своей груди и прижимается своими губами к моим. Четыре с половиной года сдерживаемых эмоций, боли и желания выплескиваются наружу, когда наши языки сталкиваются и сражаются. Мои пальцы вцепились в его футболку, а его в спину и бедра, достаточно сильно, чтобы оставить синяки, но этого все еще недостаточно. Он рычит и покусывает мою нижнюю губу, а я стону и дергаю его за футболку, но тут в нас врезается большая голова Мо, заставляя меня пошатнуться в сторону. Он роняет слюнявый мячик у ног Джуда и смотрит на него большими карими умоляющими глазами.

Делаю два шага назад и провожу руками по своим длинным волосам, пока мозг проясняется от бомбы Джуда, которая только что взорвалась во мне. Он тянется вниз, чтобы подобрать мяч, и бросает его в другой конец двора, а затем ругается, оглядываясь на меня.

— Нет, не надо, детка. Оставайся со мной.

Но я уже качаю головой и закрываюсь от него.

— Тебе нужно уйти. Я ничего не могу тебе дать, Джуд. Четыре года, десять лет, это не будет иметь значения. Тебе нечего предложить, нечего увидеть. Ты мне не нужен.