Гори, гори ясно
Шрифт:
— Андрей-Андрей-Андрей! — зачастила главная заводила, изменила траекторию бега и чуть не заплелась в ногах на бегу. — Все-таки-приехал-а-привез-подарки? Галка-иди-познакомлю! Ой, тетенька с тобой такая светлая...
На нормальную речь Яра перешла после того, как Таша выступила вперед и загородила меня от мелкой балаболки. Вообще-то она это сделала, чтобы я из рюкзака смог достать леденцы, как раз для мелких с самого верху и уложенных. Но Яра как-то стушевалась, а потом уставилась большими влюбленными глазами на Арктику.
Тем временем до нас
Серега молча получил свой леденец, пощупал с разрешения колесного «ослика» и был таков. Смурная девочка Галочка прилипла к стволу дерева и наотрез отказалась приближаться к незнакомому дядьке. К счастью, сладостей я взял с запасом, и через вторые руки передал мини-презент стесняшке. Для этого предложил Мише побыть рыцарем и угостить прекрасную даму.
Меня тут же начали окучивать на тему: «А можно покататься?» — и, как всегда, энтузиазм Яры пылал ярче всех остальных. Разогнала шебутную компанию хмурая тетка в спортивном костюме.
Я выдохнул. И направился выполнять сложную часть миссии: переправку через Вейнку вброд. Много позже, когда слышал песню «Аквариума», непременно подпевал: «Переходим эту реку вброд», — и вспоминал, как пер по мокрым камням свой байк.
Про брод я знал от Кирилла, тот им пользуется, когда катается к ручью и карьеру с некой исторической ценностью. Антонов на пальцах объяснил мне, как можно выйти (или выехать) к замечательному месту, где речушка широко разливается по камням и становится совсем мелкой, так, что «воробей проскочит, лапы не намочит». Они через него к карьеру с велосипедами перебираются.
Надо тоже будет скататься к этому их Великскому чему-то там. Мне оно надо, как тухлый хвост селедки, зато Арктика, будущий историк, порадуется. Может, сувенир какой археологически ценный из «века рыб» получится взять на память.
Операция «переправка» прошла успешно. С шутками-прибаутками я осторожно толкал байк и тихо радовался, что день выпал нежаркий.
Представил, каково было бы переволочь двухколесного товарища по деревянному мосточку. Прям как вживую увидел себя и байк на серединке моста. Конструкция скрипит, ругается на своем деревянном на тупоголовых болванов и центнеры веса на себе, хрупком. А потом с треском рушится нафиг, отправляет идиотов искупаться. И обломками деревях по кумполу прицельно лупит, чтобы купалось лучше.
Таша, как более легкая, успевает ухватиться за край, но шедевр мысли и труда мостника неумолим: дерево крошится в щепу под хватом тонких пальцев. И Бартош кинематографично, как в замедленной съемке, летит вниз.
А уж как бы обрадовались местные обрушению удобной переправы! На фоне этой яркой картинки брод показался идеальным способом добраться до нашего отшиба.
Уже потом, вечером, узнал от Кирилла, что есть объездная дорога на нашу сторону. Приходится делать приличный крюк, конечно.
За участками деревенских поля, я так понял, колхозные. Это там, где мы мяли колосья после распития самогона на дубовой щепе. Так вот, поля засеяны зерновыми, их же надо ежегодно убирать, для того и организован подъезд для техники.
Кошара надо будет обязательно привезти сюда на замолотки. Пусть поностальгирует мой ворчливый помощничек.
Очень меня тревожил момент знакомства Бартош с Нелидом. Домовик с непростым характером, еще и под действием предсмертного наказа дяди Демьяна. А дядька, по косвенным данным, негативно относился к «ведьмам и прочим ехидам». И тут я привожу в дом Ташу.
Потому с порога задвинул небольшую речь.
— Проходи, не стесняйся, будь как дома, — пропустил вперед коллегу я. — Говорю по праву хозяина: здесь тебе рады. Кров и стол, хлеб-соль и никаких проделок! Слышал, Нелид? Тебя тоже приветствую, соскучился.
— Такой замечательный домовой дух не причинит вреда хозяину и гостье, — непривычно мягко обратилась Арктика к скамье в сенях. — Верно же?
Прода 21.07.2022 (Спасибо за терпение!)
— Уж он-то замечательный, — припомнил я эпизод с обвалившейся лестницей.
Впрочем, затем я вспомнил и то, как корежило нечистика. И как он мне презент от дядьки вручил. Цестус мне уже пригодился, прямо хорошо зашел в дохлую рожу...
— Осмотрись: ты видишь пыль? — слегка склонила голову к плечу Бартош. — Не видишь, потому как ее нет. Чисто, как после генеральной уборки.
Таша не льстила малорослику. Если в прошлый приезд тут пылищей и грязищей можно было обмазаться, то сейчас все выглядело весьма опрятно.
— Моя бабушка была та еще чистюля, — коллега достала из внутреннего кармана легкой куртки носовой платок. — Всякий раз после мытья полов проверяла качество работы. Беленьким платочком по плинтусу проводила. Если оставался след, заставляла перемывать весь дом, в полном объеме.
— Сурово, — впечатлился.
— Отлично дисциплинирует, — пожала плечами Бартош.
Она прошлась до стены, присела на корточки. Провела тканью по лакированному деревянному бруску, что тут плинтусом служил. Продемонстрировала: безупречно белая материя таковой и осталась.
— ЧТД, — Арктика распрямилась. — Ждали тут твоего приезда, за хозяйством следили тщательно. Цени.
— Ценю! — я прищелкнул языком. — Нелид, принимай благодарность. И покажись уже, можно, все свои.
Нечистик ожидаемо выбрался из-под скамьи. Себя он тоже слегка привел в порядок. Подлатал одежки, чтобы края не махрились и швы не расходились. Шевелюру чуток обиходил, бороду подровнял. Тоже, наверное, чтобы в грязь лицом не ударить.
— Драсьте, — буркнул Нелид, сделал своими глазюками «хлоп-хлоп», добавил емкое. — Дела.