Горилла в бронежилете
Шрифт:
Полковник Ким покорно опустил лысеющую голову со слишком прямым пробором, что выдавало его скрытое тщеславие – по утрам он проводил полчаса с расческой в руке, чтобы добиться геометрической точности пробора.
Уходя, председатель поманил Кима в коридор и там жестко и требовательно произнес:
– Не спускать глаз! Я им еще не до конца поверил! В случае чего – спросим с вас строжайшим образом!
5
Сначала
Затем Корнелий Удалов вернулся в кабинет к Минцу.
Минц был задумчив.
Корнелий подумал, что причиной задумчивости был полковник ФСБ в штатском, что сидел на диване в углу кабинета и молчал.
При полковнике заседать не было возможности.
Так что постепенно все участники операции «Зеленый шум» разошлись по домам, чтобы собраться завтра поутру.
Последним уходил Удалов.
Минц вышел его проводить.
– Лев Христофорович, – попросил его на прощание Корнелий Иванович, – главное, не выдавай ему источников финансирования. Они об этом знать не должны.
– Я постараюсь, Корнелий, – сказал Минц.
Он знал, что Удалов не имеет представления о финансировании грандиозной операции.
Дверь за Удаловым закрылась.
– Чем он так обеспокоен? – сверкнул бирюзовыми глазами полковник.
– Беспокоится, откуда у меня деньги на спасение фауны.
– Ох и копает твой Удалов! Может, ликвидировать его?
– Ким Никитич! – возмутился Минц. Даже лысина вспотела. – Попрошу не лезть в наши дела!
– Кто платит, – ответил полковник, – тот и заказывает музыку.
– Но ведь я к вам не обращался. Вы сами предложили!
– Без наших денег ваша глупая затея рухнула бы в первый день, – сказал полковник.
– Вы оказались первыми...
– У нас всюду свои люди. И неглупые люди. Они знали, куда доложить, а мы, наверху, знали, что перспективно. Вот и взыграл в нас свойственный чекистам гуманизм.
– Мы не беспризорники, – сказал Минц. – А вы не Макаренко! Если наша программа по спасению фауны закроется, вы первый вылетите с работы. Я вам это гарантирую.
Наглый полковник несколько сбавил обороты.
– Мы оба, – сказал он, – заинтересованы, чтобы все осталось шито-крыто. Вы думаете, вас друзья погладят по головке, если узнают, на чьи деньги вы спасаете своих носорогов?
– На народные!
– Без демагогии, профессор! Эти деньги народ отдал нам, его защитникам.
– А вы их пожертвовали нам, чтобы с нашей помощью проникнуть в чужие страны. Чтобы прикрепить микрофоны к китам-полосатикам, американским кондорам, суматранским носорогам и даже герцогу Мекленбургскому. Вам нужно было залезть в швейцарскую форель, пометить французских соловьев и тайских певчих сверчков!
– Вы возражаете?
– Я не возражаю, – сказал Минц, – до тех пор, пока вы не мешаете нам спасать редких животных! Я хочу, чтобы гориллы отстреливались, а носороги совокуплялись. А вы подслушивайте, только Удалова не трогайте!
– Ну и рискуете же вы, профессор, – вздохнул полковник.
– Лучше скажите, как вы проникли в Интерпол? – спросил Минц.
– Как только мы узнали, что Интерпол вами заинтересовался, мы сразу стали добиваться, чтобы меня включили в коллегию, а потом подвели этих чинуш к мысли о том, чтобы наблюдение за вами поручили именно мне. Так что пока спасайте, выручайте своих носорогов. Сколько вам нужно на текущий квартал?
– Вот вам список, – ответил Минц.
Бывает же так – все есть, и деньги, и помощники, а на сердце неладно...
Полковник пробежал глазами список и сказал:
– Впишите еще пингвинов, акул и чего-нибудь глубоководного.
– Почему? – удивился Минц. – Мы не планировали пингвинов.
– А я планировал, – сказал полковник Ким. – Мне нужно, чтобы вы получили у нас в кассе три миллиона долларов. Из них на руки два с половиной.
Минц тоже был не промах.
– Тогда я пишу заявку на три с половиной миллиона!
– Ох, уж и не знаю, удастся ли мне вам помочь!
– Постарайтесь.
6
Они мне дадут три миллиона, думал Минц. Из них два с половиной я кину на продолжение операции «Зеленый шум», а на полмиллиона построим новое здание для городской библиотеки.
Полковник Ким в то же время думал так: дадут не больше трех миллионов, из них я профессору отдам два с половиной, двести тысяч – генералу Петрову, а триста... триста придется перевести на мой английский счет, скоро Ваське в Оксфорд поступать, декану придется сто тысяч фунтов на лапу дать, не говоря уж о попечителях. Ну ничего, образование важнее.
Корнелий Удалов устраивался на ночь и думал: если я отстегну от пенсии рублей сто, заметит Ксения или не заметит? Но не отстегнуть нельзя. Ведь Лев Христофорович каждую копейку считает, недоедает, только бы спасти горилл и носорогов...
Вскоре все они заснули.