Гориллы в тумане
Шрифт:
Через год после смерти матери Симба стала сооружать себе гнезда и было жалко смотреть на нее, как она собирает листья в кучу, не заботясь об обрамлении. Даже в возрасте пятидесяти месяцев она строила гнезда, как двухмесячный детеныш, и гнездо не уберегало ее от холода и сырости горного климата. В особенно холодные ночи она перебиралась в гнездо к Дядюшке Берту. Более года молодой самец продолжал ухаживать за Симбой с прежним вниманием. Будучи объектом такой заботы, Симба обретала все большую уверенность в себе и даже в какой-то мере избаловалась. При малейшем приставании со стороны Августы, Тигра или Папуз, приглашавших ее поиграть с ними, ей достаточно было пискнуть, как Дядюшка Берт призывал непосед к порядку хрюканьем или клацаньем зубов.
Первые робкие попытки Симбы включиться в игру получили
Дядюшка Берт пользовался тем же приемом по отношению к людям, когда Симба обрела достаточную уверенность в себе и не скрывала своего любопытства к наблюдателям. Готовый в любой момент защитить свою подопечную от людей, он начинал зевать (не от нервозности, а якобы от скуки), делая вид, что занят кормежкой, с непринужденным видом подходил к наблюдателям и рявкал на Симбу — та отскакивала подальше. Нам приходилось ретироваться, а сделавший свое дело Дядюшка Берт возвращался к группе.
Молодому серебристоспинному самцу пришлось проделать долгий путь, пока он освоил роль вожака группы 4, за сплоченность и безопасность которой отвечал. Он был вожаком-новичком в июне 1971 года (в тот месяц скончалась мать Симбы), когда две оставшиеся в группе молодые самки, Мэйзи и Мачо, перешли в группу 8, где властвовал Рафики. Тогда я решила, что Дядюшка Берт потерял двух потенциальных жен. И при этом не учитывала, что Рафики, Самсон, Гизер и Пинатс приобрели двух столь необходимых для них самок. Кроме того, с переходом в группу 8 престиж Мачо и Мэйзи заметно возрос, так как в группе 4 главенствующее положение в женской иерархии занимали Старая Коза и Флосси.
За четыре года наблюдений группа 4 пережила много трагических событий. Сначала она потеряла своего вожака Уинни, умершего естественной смертью. Кровная связь позволила старшему сыну Уинни, Дядюшке Берту, сохранить сплоченность группы с помощью властной Старой Козы. В том, что группа 4 смогла сохраниться как единое целое, не было ничего удивительного. Она является ярким примером, как в сообществе горилл с течением времени сохраняются родственные связи. Молодые, достигшие половой зрелости самки группы 4 разошлись по чужим серебристоспинным самцам. А Дядюшка Берт со временем превратился в опытного вожака. И наконец, что немаловажно, черноспинный Диджит стал вникать, как до него и Дядюшка Берт, в секреты предводителя группы. К июню 1971 года будущее группы 4 находилось в надежных руках.
Глава десятая
Группа 4 продолжает крепнуть
Уход Бравадо, Мэйзи и Мачо из группы 4 в 1971 году означал, что Диджит лишился трех единокровных сестер, партнерш по играм в переходный период жизни — от подростка до взрослого черноспинного самца. Достигнув к этому времени возраста девяти лет, он был слишком стар, чтобы играть с однолетней Августом, сорокамесячной Симбой, сорокапятимесячным Тигром или пятилетней Папуз, но слишком юн для вступления в близкие отношения со старшими самками группы 4 — Старой Козой, Флосси и Петьюлой. Может быть, именно поэтому Диджит привязался к людям сильнее, чем любая другая горилла из изучаемых групп, имеющая братьев, сестер и сверстников.
У меня создалось впечатление, что Диджиту просто нравились ежедневные контакты с наблюдателями из Карисоке и они служили для него источником развлечений. Со временем выяснилось, что он отличает мужчин от женщин: на первых он игриво нападал и награждал их легкими оплеухами, а в присутствии вторых им овладевала застенчивость. Он всегда первым выбегал посмотреть, кто из наблюдателей прибыл в этот день. Ему нравилось, когда я приводила незнакомцев: в таких случаях он полностью игнорировал меня и изучал моих спутников, обнюхивая их или осторожно касаясь их одежды и волос. Если я приходила одна, он часто приглашал меня поиграть с ним, опрокидывался на спину, размахивал в воздухе своими короткими ногами и, глядя на меня с улыбкой, как бы спрашивал: «Неужели ты можешь устоять передо мной?» Должна признаться, что в такие моменты мои серьезные намерения заняться чисто научным исследованием молниеносно улетучивались.
Как и Пак из группы 5, Диджит питал пристрастие к термосам, блокнотам, перчаткам и фотоаппаратуре. Он всегда внимательно изучал, обнюхивал и перебирал в руках эти предметы, а иногда возвращал их владельцам. Делал он это не от сознания, что эти предметы принадлежат не ему, а лишь потому, что не любил присваивать вещи, принадлежащие людям.
Однажды, отправляясь на встречу с группой 4, я взяла с собой зеркальце и устроилась в зарослях так, чтобы Диджит заметил его. Без малейшего промедления он подошел ко мне, улегся, опершись на локти, и стал обнюхивать зеркальце, не прикасаясь к нему пальцами. Но вот молодой самец увидел свое отражение, и его губы вытянулись в трубочку, голова недоуменно склонилась набок, а из груди вырвался глубокий вздох. Диджит некоторое время спокойно созерцал себя в зеркальце, а затем протянул руку и стал искать за ним тело. Ничего не обнаружив, он молча рассматривал свое отражение еще минут пять, потом вздохнул и отодвинулся назад. Меня удивило, с каким спокойствием Диджит отнесся к зеркальцу и с каким неподдельным удовольствием гляделся в него. Трудно сказать, узнал он себя в отражении или нет, но по отсутствию посторонних запахов, по-видимому, догадывался, что другой гориллы поблизости нет.
Чтобы привлечь туристов в Вулканический национальный парк, руандийское бюро по туризму попросило меня сфотографировать гориллу для рекламного плаката. Поскольку я была гостем этой страны, то решила удовлетворить просьбу так же, как несколько лет назад передала в почтовое ведомство Руанды снимки с лесными видами и гориллами для использования в первой серии почтовых марок, посвященной гориллам Вулканического национального парка. На диапозитиве, представленном мною в бюро по туризму, был изображен мой любимый Диджит. Вскоре после этого по всей стране — в отелях, банках, управлении парка, аэропорту Кигали, а также в бюро путешествий во всех странах света — появились большие разноцветные плакаты с изображением Диджита, вцепившегося зубами в кусок дерева. На плакате красовалась надпись: «Приезжайте в Руанду повидать меня!» При виде плаката меня охватили противоречивые чувства. До сих пор Диджит был неизвестен миру, теперь молодой самец, живущий в своей родной семье, приобрел всемирную славу. Я не могла отделаться от чувства, что нашей близости приходит конец. Меня не устраивало, что группа 4 может стать объектом паломничества бесцеремонных толп туристов в то время, когда она была на грани превращения в устойчивую семейную ячейку.
В августе 1971 года Флосси родила от Дядюшки Берта Коле. Это произошло ровно через год после исчезновения их первого отпрыска. Коле появилась на свет в нескольких сотнях метров от того места, где Флосси в 1967 году родила Симбу. С этой точки, названной Скалой рождения, хорошо просматривалась окружающая местность. Поскольку речь идет о скалистом выступе в широком ущелье с крутыми склонами, попасть на него было нелегко, во всяком случае людям.
Флосси впервые проявила себя настоящей матерью по отношению к Коле, второму выжившему детенышу из пяти, отцом которых был Дядюшка Берт. Повышенное внимание Флосси к Коле я объясняла тем, что под более умелым предводительством Дядюшки Берта группа 4 становилась более устойчивой, а серебристоспинный вожак превратился в надежного защитника детенышей в группе. Молодой вожак продолжал набираться опыта в улаживании отношений в группе, однако понадобилось несколько лет и множество контактов с гориллами, прежде чем он смог проявить себя подобающим образом при встречах с другими группами.
В октябре 1971 года группа 4 встретилась с группой 5 на юго-восточной окраине своей территории. Во время двухдневного контакта Бравадо, перешедшая в группу 5 за десять месяцев до этой встречи, заново «познакомилась» с членами родного семейства. Все, кроме малых детенышей, сразу же узнали ее. Диджит и Папуз оживленно играли с Бравадо, а также с Икаром, Пентси и Пайпер. Дух товарищества, воцарившийся между ними, дал кое-какие представления о том, как молодые гориллы соседствующих групп знакомятся друг с другом в переходном возрасте до достижения половой зрелости.