ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ
Шрифт:
– Да это же самое главное. – Мне сразу вспомнился недавний разговор с Лерой и Дианой. Лера оказалась права: никто из них не захотел уступать.
– Видимо, нет. Ты знаешь, Маш, мне самому надоели эти отношения. Неделя в месяц – это так мало.
– Ты её не любишь.
– Люблю.
– Если бы любил, для тебя даже один день в году был бы огромным счастьем, а ты жалуешься, что не хватает недели.
– Может, ты права. Но сама посуди – какая у нас с ней перспектива? У меня здесь свой бизнес, она молодая девушка. Сколько она будет работать моделью? Сейчас возрастная планка отодвинулась до тридцати-сорока
– Вот оно что… И с каких это пор Даня решил остепениться?
– С недавних.
– И так серьезно!
– Нет, не то что я готов на ней жениться завтра же. Просто пора уже определяться с выбором. У некоторых моих друзей уже по двое детей – а я что? Кому всё это достанется?
– А ты уже и завещание составил? Про меня там не забыл?
– Хватит шутить, я серьёзно.
– И я серьёзно. Я с тобой провела лучшие годы своей жизни. Надеюсь, я могу рассчитывать на небольшую компенсацию? Мы ведь, можно сказать, родственники.
– Хорошо-хорошо, обязательно тебя включу в список. Только ты можешь меня выслушать?
– Теперь могу. Только, Дань, я так есть хочу. Может, пойдём выпьем кофе? За завтраком ты мне всё и расскажешь.
– Я не хочу есть.
– А я хочу, так что у тебя нет выбора.
Даня пошёл со мной на кухню. Пока я варила себе кашу, делала тосты и кофе, он со скучающим видом смотрел за всеми моими движениями и неторопливо рассказывал о том, что его вдруг так осенило.
– Понимаешь, Маш, вот когда мы с тобой были вместе, я вообще не думал, что получится у нас. Жил как жил. Вместе хорошо, нет – значит, не судьба. Уверен был, что встречу ещё.
– Ах вот так, значит?
– Ну ты же понимаешь…
– Ладно-ладно, шучу. Я слушаю.
– А теперь я так в этом не уверен. Мне кажется, что я уже не встречу ту единственную, которая мне нужна. Может, она где-то и есть, но где она? А время-то идёт. Я старею… – Здесь я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. – Хочется спокойствия, заботы, внимания, хочется видеть, как растут твои дети, путешествовать с ними. Я понимаю, что детей можно и в шестьдесят лет завести – но кто я тогда буду? Старичок, которому нужна забота. Или буду ворчать на них и поучать. А сейчас я мог бы быть для них другом, советчиком. А Настя… Настя – она молодая, у неё столько времени впереди. Какие ей сейчас дети? Она и не заметит их, если родит. У неё в уме только контракты, съемки, показы. И я её понимаю. Я сам в двадцать лет был таким же, мне вообще не хотелось от кого-то зависеть. Я встречался с девушкой неделю, и мне казалось, что прошла целая вечность и мы слишком приелись друг другу.
– Но ты забываешь, что женщины – другие. Многие из них и в двадцать готовы стать матерями.
– Многие, но не Настя. Да и вообще, даже если внутренне они готовы, на деле всё равно выходит иначе. Можно быть ответственной, но всё равно не захочется ограничивать себя, менять свою жизнь. Вот тебе сколько сейчас?
– Не напоминай.
– Ну сколько? Двадцать два, три?
– Двадцать четыре.
– Двадцать четыре… Ты готова сейчас бросить всё, выйти замуж, нарожать детей и сидеть с ними дома?
– Сейчас нет. Но это только потому, что со мной никого нет рядом. Однако я не могу с уверенностью сказать, что отказалась бы от семейного счастья ради карьеры. Женщины более чувственные. Нам хочется всего – реализовать себя в семье и в карьере. Мужчины тоже хотят семьи, но если мы на первое место ставим семью, то вы – работу. Я, конечно, говорю о большинстве – бывают и исключения.
– То есть ты хочешь сказать, что, если встретишь мужчину своей мечты, оставишь всё и будешь с ним?
– Не знаю, я ничего не знаю… И вообще мы говорим о тебе.
– Ну да, обо мне. Так вот, подумал я обо всём, поговорил с Настей. Пришли к выводу, что не судьба.
– Расстались-то хоть друзьями?
– Да. Но разве можно поверить, что это дружба будет, у неё нет ни на что времени.
– Когда она будет приезжать в Москву, пусть останавливается у нас.
– Этого не будет в ближайшие два года – у неё же новый контракт.
– Значит, через два года. Мы с Настей подружились. Буду рада видеть её у нас.
– Вот видишь, ты знаешь, что через два года мы будем всё так же вместе. Почему?
– Просто знаю. Я чувствую, что ты всегда будешь в моей жизни. – Я обняла его и поцеловала. – Мой лучший друг.
– Почти как собака. – Он рассмеялся своей шутке. – Ладно, а ты как провела выходные?
– Нормально. Встретилась с Дианой и Лерой. Впрочем, как всегда, ничего особенного.
– С кем-то познакомилась?
– Как тебе сказать… Познакомилась. Только это была полностью моя инициатива.
– Так ты осмелела, малышка.
– Просто я так разозлилась, что подошла к молодому человеку и выложила ему всё, что думаю о таких, как он.
– Он не убежал?
– Смеёшься. Вот и ты такой же. Я, да и, наверное, все девушки на свете устали от того, как вы сначала пожираете нас взглядами, а затем делаете вид, что перед вами неодушевлённый манекен. Он, конечно, не убежал, дал телефон, но, наверное, подумал, что я дура. Вряд ли я стану звонить.
– Почему? Позвони. Если он сам дал телефон, значит, хочет, чтобы ты позвонила. Может, ему понравилось такое нестандартное знакомство. Действуй… Между прочим, уже весна.
– И что?
– А то, что пора обзаводиться ухажёрами.
– Это те, что любят уху. Я не интересуюсь рыбной ловлей.
– Конечно, ведь золотая рыбка – это ты. Это они тебя должны ловить.
– Тогда зачем мне звонить?
– Поступай как знаешь.
Даня ушёл к себе в комнату. А я сидела перед телефонным аппаратом, держа в руках визитку Георгия, и размышляла, стоит позвонить или нет. По моим подсчётам, прошло три дня. Сразу стало противно от этой цифры – терпеть не могу, когда после знакомства кто-то выжидает три дня, а потом звонит. Кто и когда придумал, что нужно обязательно ждать три дня, а не два или четыре? Почему нельзя позвонить на следующий день или через пять дней, например? Конечно, это поддаётся какому-то логическому объяснению: если позвонить сразу на следующий день – значит, показать, что ты не просто заинтересован в новом знакомстве, а, можно сказать, влюбился с первого взгляда или что у тебя никого нет. Если звонишь через пять дней – тебе неважно, с кем провести этот вечер, а телефон был перехвачен по случаю. Всё выходит правильно, и идеальными становятся именно три дня. Но почему же тогда от этого такое мерзкое ощущение? Всё же я решила позвонить.