Горизонты любви
Шрифт:
— Добрый вечер, Уимонд! Надеюсь, вы представите меня вашей племяннице. Она похожа на первый подснежник.
— Добрый вечер, ваше высочество! — ответил лорд Уимонд. — Это дочь моего брата, Айна. Вы, возможно, помните Роланда.
— Помнится, я видел его несколько лет назад в Каире, — прозвучало в ответ, — но он сказал, что ему там не нравится, и уехал на следующий день.
Айна улыбнулась. Это было так похоже на ее отца.
— Айна, это — князь Иван Романовский. Не знаю, помнишь ли ты вашу поездку в Египте?
— Конечно,
— Какая катастрофа, — заметал князь. — А часто ваш отец рисовал вас?
— Только когда никого другого не было под рукой, — улыбнулась Айна. — Он говорил, что я плохая модель, потому что не способна постоять смирно.
— Думаю, ни один художник не смог бы пройти мимо вас.
На протяжении этой беседы князь не выпускал ее руки.
Его хватка была крепкой и властной, и, высвободив наконец руку, Айна подумала, что не хотела бы снова ощутить эту хватку.
Ничего предосудительного она не заподозрила, но у нее появилось ощущение, словно он без разрешения вторгся в ее мир.
— Мы должны поговорить о вашем пребывании в Египте. И мне интересно, где еще вам приходилось бывать.
— Но мы с отцом побывали во многих странах!
— Я готов слушать, как бы много их ни оказалось.
Его манера разговаривать с ней насторожила Айну. Он напоминал ей надоедливых старичков, которые приставали к ней со своими поцелуями, когда они с отцом как-то проводили зиму в Италии. Этим старикашкам почему-то очень хотелось усадить Айну к себе на колени.
— Оставьте ребенка в покое! — раздраженно говорил им отец. — Девочка уже слишком большая для детских шалостей!
Один из них, совсем уже старый, был особенно настойчив. Он приносил ей подарки и желал, чтобы Айна выражала свою благодарность за них. К счастью, вскоре отец, как всегда неожиданно, заявил:
— Я сыт по горло этим местом! Мы уезжаем в Ниццу.
Айна была очень рада, потому что ей надоело постоянно повторять» нет» этому старикану.
Она надеялась, что князь, хотя это и казалось маловероятным, не станет вести себя подобным образом.
И все же она обрадовалась, когда дядя представил ее еще одному джентльмену, и тот, для приличия сказав ей пару приятных слов, тут же перевел разговор на лошадей.
— Сегодня у нас только небольшой домашний вечер, — услышала Айна голос маркизы. — Завтра будет играть оркестр, и к обеду съедутся все наиболее уважаемые люди графства. Но я считаю, что по пятницам все сильно утомлены, и лучше пораньше отправиться ко сну.
Айна подумала, что всем собравшимся не с чего было переутомиться. Никто из них не работал, и все были озабочены только тем, как доставить себе удовольствие. Она предположила, что танцы и азартные игры до утра не шли им на пользу.
Столовая, куда их пригласили, так очаровала ее, что она плохо слышала, о чем велись разговоры вокруг.
Никогда не видела она подобного великолепия. Фрески покрывали стены между колоннами розового мрамора, а стол сам по себе был поэмой.
Маркиз сидел на одном его конце, Люси — по правую руку от него. Его мать сидела на другом конце между лордом Уимондом и князем.
Айна, которая боялась за столом оказаться около князя, с облегчением обнаружила, что ее место в середине стола, Рядом с ней с одной стороны сидел Гарри Тревелин, с другой — молодой человек, погруженный в весьма интимную беседу с леди, сидевшей рядом.
На столе было много золотых украшений, а посредине стоял очень красивый букет орхидей. Айне комната напомнила декорации в опере или в наиболее замечательных спектаклях, которые она видела в театрах Парижа.
Она было собиралась сказать что-нибудь по этому поводу, но вспомнила слова Ханны:
— Ваш отец может брать вас в театр, но если бы вы жили в Англии, вы не могли бы себе это позволить.
— Почему же? — спросила Айна.
— Молодым леди не положено смотреть те пьесы, которые написаны не самим Шекспиром или кем-нибудь, столь же признанным.
— Хорошо, что я не в Англии и мне не надо изображать из себя настоящую леди, — сказала на это Айна.
— Да, я не вижу, чтобы визиты в театр приносили вам вред, — заявила Ханна, как всегда решительно, — но я не знаю, как ваши родственники отнеслись бы к этому.
— Откуда они узнают? — спросила Айна. — А если бы и. узнали, им-то какое до этого дело?
Теперь она сказала себе, что это еще одно событие ее прошлой жизни, которое ей придется хранить в секрете, или, как сказал бы отец, «за пазухой».
— Полагаю, Чейл произвел на вас впечатление, — начал беседу Тревелин.
— Безусловно! — откликнулась Айна. — Это совершенно сказочный дом, я даже не смогла бы вообразить ничего подобного, не доводись мне побывать здесь.
— Я тоже так подумал, когда впервые увидел его. — — Вы часто бываете здесь? — поинтересовалась Айна.
Немного помолчав, ее собеседник признался:
— Фактически я живу здесь!
— Как же вам повезло!
— Да, пожалуй!
Он не вдавался в объяснения, и Айна задумалась о том, какое положение в доме занимал этот человек.
Но вскоре она забыла о нем, наблюдая за маркизом, сидевшим во главе стола. Ей пришло в голову, что на своем стуле с высокой спинкой, обитом красным бархатом, он напоминает ей короля.
«Ему бы еще корону на голову, и он будет выглядеть в точности как король из рыцарского романа», — размышляла девушка.
Затем в поле ее зрения попали сережки тети Люси, которые раскачивались, когда она поворачивалась к маркизу, и Айна решила, что такая красавица, как ее тетя, непременно должна тоже играть роль в том романе, который складывался в ее воображении.