Горькие ягодки
Шрифт:
Я уже не знаю, что и думать, потому что владелец этого мягко поблёскивающего чёрного красавца, по словам проклятого Петра Дормидонтыча, давным-давно уже должен быть в своём офисе на Садовом кольце, а сам автомобиль стоять на стоянке бизнес-центра и смиренно ждать, пока подельники Петра Дормидонтыча приклеят взрывчатку на днище.
Первая радость от нежданной находки в нежданном месте давно прошла, на смену пришли растерянность и раздражение. Мне давно пора самой быть на работе. Пётр Дормидонтыч, наверное, рвёт и мечет, хотя я и предупредила, конечно, Марь Григорьевну, наврав,
От души надеюсь, что я не накликала на себя кошмар всех молодых мам… Мама меня прикроет… Как хорошо, что моя мама мой самый лучший друг… Что бы я без неё делала… Пропала бы, это точно…
Надо же, владелец машины живёт где-то здесь… В любом из домов, что высятся в нашем совсем не плохом райончике. Да что там неплохом, вполне себе престижном. Вон сколько дорогущих машин стоит рядом с моей подопечной. Одни уезжают, на их место тут же втискиваются новые. Вся наша улица заставлена автомобилями всегда.
Честно говоря, если бы я не увидела Эльку, я покинула бы свой пост и так, потому что больше терпеть попросту не могу. Я быстро-быстро объясняю Эльке, что ей нужно любыми путями задержать владельца вот этой вот тачки до моего прихода, умоляю её не подкачать и, уже мало что соображая, схватив ключи от блока, несусь в спасительную общагу.
– Попей там чайку! Он ещё горячий! – кричит мне вслед Элька.
– Не говори мне ничего о питье! – смеясь и плача, на бегу отвечаю хихикающей Эльке.
Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Или хотя бы одного, но такого понятливого и быстро схватывающего суть, как Элька. Всех благ тебе, Элька! Пусть старшекурсник Глеб, по которому ты тайно страдаешь, наконец обратит на тебя внимание и полюбит больше жизни!
Я влетаю на наш этаж, чуть не сбивая с ног попавшихся навстречу девчонок, быстро-быстро открываю Элькин блок, и пусть весь мир подождёт. Потом я сцеживаю молоко, потому что грудь давно зудит и противно чешется, потом пью горячий чай в Элькиной комнате. Потому что мне нужно пить много жидкости, чтобы не пропало молоко.
Моя мечта – докормить Алёнку грудью хотя бы до года. Чтобы моя дочка была защищена всем тем ценным, что содержится в моём молоке.
Я согрелась, расслабилась, меня тянет в сон. Думаю, маловероятно, что владелец лексуса придёт прямо именно в те пятнадцать минут, что меня нет. Да даже если и придёт… Элька намелет ему что-нибудь и задержит. Элька большая выдумщица. Прямо Шахерезада со своими огромными тёмно-карими глазищами. Дурак Глеб, конечно…
Я, совершенно успокоившись, от души напиваюсь ароматным горячим чаем, заваренным какими-то вкусными травами с Элькиной родины. Потом экспроприирую Элькину тёплую домашнюю жилетку из козьего пуха, чтобы не замёрзла грудь, и в прекрасном расположении духа спокойно иду на свой пост, сменить стойкого солдатика Эльку Ронтиди. Теперь я готова стоять хоть до вечера.
– Слушай, Прохоренко, вообще-то у меня сейчас контрольная по французскому, – укоряет меня Элька.
– Да ладн тебе, беги, – благодушно разрешаю я, – я смотрю, этот козёл так и не появился…
Элька в ответ смотрит на меня немного странно.
– Почему же не появился?
глава 25
Марианна
Медленно-медленно, начиная потихоньку сгорать от стыда, я поворачиваюсь к обладателю властного голоса. Аааай, пусть время потечёт назад, и я этого не ляпну, пусть!
Наконец усилием воли я всё же оказываюсь лицом к лицу с человеком, ради которого примчалась глубокой ночью в Москву и которого ждала сегодня так долго.
На меня с холёного породистого лица мужчины в возрасте смотрят холодные, словно две льдинки, голубые глаза. Но холод мгновенно сменяется теплотой, а лицо мужчины освещается улыбкой.
– Привет, девочка! – весело говорит он. – Как хорошо, что ты меня нашла!
Мужчина приветливо улыбается мне, он явно искренне рад меня видеть. Я растерянно переглядываюсь с Элькой. Что она ему наговорила? Но Элька отвечает мне недоумённым взглядом. Элька сама заинтригована и, похоже, уже забила на свою контрольную.
– Не узнаёшь? – спрашивает мужчина, протягивая для приветствия руку, – Эдуард Андреевич, – представляется он.
– Марианна Прохоренко, – пищу я, робко протягивая свою руку. Мужчина легонько пожимает мою руку тёплой суховатой ладонью.
Я не знаю этого мужчину, возможно, он меня просто путает с кем-то. Но сейчас этот вопрос мало интересует меня, потому что передо мной стоит задачка посложнее: как начать разговор.
Не бахать же на улице, при Эльке, что-то вроде: а Вы знаете, Вас хотят прихлопнуть? Да и за спиной этого Эдуарда Андреевича маячат двое мужчин крепкого телосложения. Наверное, телохранители. Откуда я знаю, можно ли им доверять? Может, они шпионы нашего Петра Дормидонтыча, кто их знает.
Представляю, как я тогда влипну. Ну уж нет. Посторонних ушей в нашей беседе не будет. Повезло, что мужчина явно хорошо относится к той, с кем он меня путает. Легче будет провернуть моё тёмное дельце, ха, ха. Гм.
– Эдуард Андреевич, – робко говорю я, – мне очень нужно с Вами поговорить.
– Я к твоим услугам, – улыбается мужчина и нажимает на кнопку пульта. Лексус обрадованно мигает габаритными огнями и зазывно мелодично сигналит.
– Ой, нет! – дёргаюсь я. – Только не в машине! – Я и правда испугалась, хотя и понимаю, что взрывчатку только должны подложить, сейчас её там нет и быть не может. Адрес-то был назван другой. Но мой страх иррационален и непобедим.
– Пожалуйста, Эдуард Андреевич, разрешите пригласить Вас к нам, ну, то есть, – я умоляюще смотрю на Эльку.
Подружка понимает меня с полуслова: «Ладно, ключики потом на вахте оставишь», – машет рукой Элька, убегая на свою контрольную.
– Нам нужно пройти немного. Здесь недалеко, мне правда очень нужно поговорить с Вами, – мне кажется, что я смотрюсь по меньшей мере странно, но мужчина с готовностью идёт со мной, отослав своих спутников кивком головы. И нисколько не удивляется, когда я привожу его в Элькину комнату. А перед этим покорно оставляет свой паспорт у нас на вахте.