Горький лимонад
Шрифт:
— Я только что вспомнила, что мне нужно подыскать себе жилье.
Мне нужна нормальная жизнь! Это должно быть несложно... или нет.
— Ну, я не рекомендую мотель Sawdust.
От мысли о том, что буду жить в мотеле, я поджимаю губы. Это невыносимо, я опять возвращаюсь к этой ситуации. У меня нет вариантов.
— Так как насчет того, что я отвезу тебя к Кэли и Танго? Я думаю, ты можешь остаться сегодня у них? — спрашивает Джегз.
— Время только три часа. Тебе не нужно остаться на работе? — спрашиваю я его, думая, что будет лучше,
— Бэмби... эээ... Грета сказала, что я могу отсутствовать в течение дня, чтобы помочь найти тебе жилье, — говорит он.
Хочу сказать, что очень удивлена, услышав это. Я думала, что Грета наоборот хотела, чтобы он все-таки остался и работал до конца рабочего дня.
— Ооо…
Джегз подходит ко мне и щипает за щеку.
— Ты ревнуешь? — его губы искривляются в однобокой улыбке, словно он рад услышать, что я ревную его.
— Почему это я должна ревновать? — возражаю я. — Я не твоя, а ты не мой, а это значит, что здесь нет места ревности.
Он поджимает губы, задумавшись и царапая ногтем щетину на своем подбородке.
— Я уверен, существует исключение.
— Например? Если, скажем, ты просто захотел залезть ко мне в трусики, в этом случае я должна ревновать? — я не знаю, почему только что сказала это. Не нужно было даже допускать подобную мысль в своей голове. — Знаешь, сегодня в машине я ступила, подумав, что ты не тот человек, с которым я знакома. Это не сработает, Джегз. Я не одна из тех низкопробных девочек, которые просто хотят переспать с тобой, а затем улизнуть из спальни через двадцать минут. Я — леди. Мужчины зовут меня на свидания, чтобы узнать поближе, а не пытаются затащить в постель.
Ну... мужчины, за исключением Лэндона, которого я даже мужчиной уже назвать не могу. Он — трус и неудачник. До нашего знакомства мне было всего двадцать два года, и я тогда ходила на свидания.
Улыбка Джегза становится шире, и это только бесит меня.
— Что с тобой? Нет никакой необходимости вешать на все ярлыки. Почему бы не наслаждаться настоящим, каждым моментом? Ты могла бы умереть сегодня, а сейчас стоишь здесь и целый час беспокоишься о том, сколько дерьма происходит в твоей жизни. Тебе нужно быть менее закомплексованной, куколка. Ты упускаешь самое главное путешествие.
Я понимаю, что снова хватаюсь за свою сумку.
— Путешествие?
— Жизнь... это то, что происходит каждый день, когда просыпаемся, делаем несколько вдохов, едим пищу, иногда нам везет, иногда нет, а затем все по новой. Это путешествие. Ты можешь двигаться по своему жизненному пути медленно, как червяк, или нестись по ней быстро, чувствуя только, как ветер дует в лицо, а сердце хочет выпрыгнуть из груди. Решать тебе, но лично я предпочитаю, чтобы меня даже хоронили с зажженным косячком во рту.
Кто знал, что Джегз может быть настолько проницательным. Я не смотрела на свою жизнь под таким углом. Все, что происходило со мной, казалось правильным, и я не уверена, что мне нравится идея окунуться в безумное путешествие и идти напролом.
— Я не знаю…
— Не знаешь что? — спрашивает он. — Хочешь ли ты жить?
— Нет, я имею в виду, хочу ли жить так, как ты предлагаешь.
— Я не предлагаю тебе жить так, как я. Ты должна прожить свою жизнь так, как этого хочешь ты, но ты можешь позавидовать тому количеству удовольствий, которые есть в моем варианте по сравнению с твоим.
Если бы Джегз не говорил все это с приподнятыми бровями вместе с дерзким выражением лица, я решила бы, что он — чертов идиот, но думаю, он не понимает, что его слова звучат немного оскорбительно. И думаю, что Джегз не понимает, каким противным придурком бывает большую часть времени.
Чувствую, мы полностью отошли от темы того, что я пытаюсь выяснить суть происходящего между ним и Гретой. Если между ними что-то есть, то прекрасно, я даже не хочу этого касаться. Возможно, я могла бы попытаться, но я — не общедоступная девушка и не хочу быть ничьей любовницей.
— Ну, я знаю, что не смогу жить по твоему варианту, потому что у меня не бывает столько парней за один раз. Но полагаю, может быть, могла бы попробовать объездить какую-нибудь скоростную трассу.
— Стой, стой... У меня тоже нет столько бойфрендов. На самом деле, у меня нет никаких бойфрендов, — я наклоняю голову набок, щурясь одним глазом на него. Он прекрасно знает, что я имела в виду. — И для заметки, у меня также нет многочисленных подруг. И никогда не было.
— Тогда как ты называешь женщин, с которыми спишь?
— Женщинами, — смеется он.
— Это все, чего ты хочешь от меня? — спрашиваю я его.
На его губах появляется улыбка, глаза прищурены, а брови приподняты вверх.
— Думал, я недавно сказал тебе: ты мне нравишься. И уверен, что выглядел со стороны, как двенадцатилетний подросток, говоря тебе все это. Если бы я хотел от тебя только секса, поверь, ты бы уже знала об этом.
Мне нужно больше пространства и воздуха, поэтому я делаю несколько шагов назад. Удушье — это новое ощущение, которое появилось у меня после всех этих злоключений с Лэндоном. Я чувствую, что после всего случившегося со мной то, что происходит сейчас, ничем не отличается от жизни с Лэндоном. В прошлом я доверяла всем в своей жизни, если они, конечно, не давали мне повода не доверять им. Теперь я думаю, что все вокруг уже заочно являются плохими до того момента, пока не докажут свои искрение чувства по отношению ко мне. И я, очевидно, заставила Джегза стать первым, кто должен доказать мне свои благие намерения.
— Это не значит, что тебе не хочется узнать, как я выгляжу без одежды.
— Честно говоря, я уже видел тебя голой. Конечно, мне действительно понравилось то, что я увидел, и нет ничего плохого в том, что я хочу увидеть тебя в одеянии Евы еще раз, но это потому, что мне нравишься ты — понимаешь? Нет, забудь это дерьмо. Ты чертовски сексуальна, Саша. Мне нравится, как ты смеешься, хотя я очень редко слышу твой смех. Мне нравится, как ты улыбаешься, даже если этого и не случается достаточно часто. Мне нравится, как ты можешь постоять за себя, чтобы защититься, и мне нравится твое упрямство, благодаря которому ты съехала на обочину прямо перед самым носом у торнадо.