Горький мед
Шрифт:
Старик весело рассмеялся. Мсье Гри-Лишен явно не пользовался большой любовью у сент-эмильонцев.
— Ага, — произнес Фредрик, поглощенный созерцанием листвы.
— Зато мсье, который сидит за тем же столиком, — продолжал Шармак, — совсем другого склада человек. За каких-нибудь два года скупил целых пять поместий в округе, все — замки класса «Гран Крю». Мсье Филибер Бержаль… Говорят, тут замешан иностранный капитал. Этак скоро весь Медок и Сент-Эмильон перейдут во владение иностранцев. Настоящая беда для Франции!
Старик разгорячился
Этот Филибер Бержаль производил какое-то смутное впечатление. Фредрик пытался расшифровать его. Неясные письмена… Элегантный, явно образованный. Но выражение глаз не отвечало мимике. Что-то мешало…
На краю площади остановилась машина, и двое мужчин вынесли из нее коляску с беднягой Кардилем из Шато Лео-Понэ. Повинуясь его жесту, помощники покатили коляску к столику, за которым сидели Фредрик и мсье Шармак. Они поздоровались с Кардилем и освободили место для коляски.
— Как насчет партии в шахматы, мсье норвежец? — слабо улыбнулся Кардиль. — Не желаете взять реванш?
— С удовольствием. — Фредрик не имел ничего против шахмат.
— Когда ждать вас в Шато Лео-Понэ для маленькой дегустации? Не пожалеете, — продолжал Кардиль, расставляя фигуры.
— Может быть, завтра. Во второй половине дня. Вас это устроит?
— Конечно. Скажем, в пять часов.
Фредрик кивнул.
Приступая к игре, он поймал себя на ощущении, что где-то уже встречался с мсье Кардилем. Было что-то знакомое в чертах лица, в манере улыбаться. В нем чувствовалось благородство, но и какая-то слабохарактерность, возможно, следствие его увечья. Интерес Кардиля к людям не был назойливым; он явно был начитан, много знал. В конце концов Фредрик не выдержал:
— Извините, мсье Кардиль, вам не доводилось бывать за границей?
Кардиль печально посмотрел на Фредрика.
— Никогда. Так и не пришлось, хотя до несчастного случая двенадцать лет назад я мечтал совершить кругосветное путешествие. Наблюдать, изучать. Теперь даже подумать страшно — коляска не отпускает. Но я убедился, что странствовать можно не только в пространстве, есть ведь еще и воображение. На крыльях фантазии я совершаю удивительнейшие, увлекательные путешествия. Вам странно это слышать? Шах. — Он сделал ход ферзем.
Фредрик отрицательно покачал головой и защитился. Нет так нет, сказал он себе. Значит, раньше не встречались. Возможно, видел кого-то похожего на мсье Кардиля.
Ему удалось выиграть эту партию. Он поглядел на церковные часы. Четверть второго. До встречи с Женевьевой еще есть время. За столиками прибавилось посетителей. Фредрик внимательно рассматривал каждого. Мсье Шармак встал и попрощался. Его место занял один знакомый Кардиля; представился: Анри Табуи, старший механик в Шато Ла Гафельер.
— Плохи дела у нашего друга Марселя, — сообщил он мсье Кардилю. — Уволили его с работы в Шато Озон.
Фредрик навострил уши.
— Печально, печально… Он неплохой управляющий. Партию в шахматы? — Кардиль указал на доску.
— Ты ведь знаешь,что я не умею играть, — растерянно произнес механик.
— Извини, совсем забыл, — смутился Кардиль.
— Ага, — сказал Фредрик и поспешил добавить, когда они вопросительно посмотрели на него: — Вонгде птичка сидит. Я не сразу определил, откуда звук.
Он показал на ветку, на которой выводила свои трели какая-то пичуга.
Немного погодя Фредрик встал и простился, заверив мсье Кардиля, что завтра ровно в пять прибудет в Шато Лео-Понэ.
В гостинице его ожидало письмо. Английская почтовая марка, штемпель Кембриджа. Ясное дело: письмо от Стивена Прэтта, археолога, с которым он успел подружиться, работая над одним вопросом. Фредрик вскрыл конверт и прочел:
«Дорогой друг.
Есть потрясающие новости для тебя. Недавно поблизости от Сент-Эмильона, где, надеюсь, ты еще пребываешь, обнаружены следы поселения доледникового периода. Речь идет о деревушке Гитре, расположенной к северу от Сент-Эмильона. Там в нескольких пещерах найдены костные останки и наскальные росписи. Причем среди росписей, что должно тебя особенно заинтересовать, есть знаки, напоминающие иероглифику. Непременно загляни туда, если у тебя есть время. У меня все в порядке. Жду результатов твоих исследований линейного Б.
Ух ты! Фредрик ощутил прилив энергии. Не каждый день находят новую, неизвестную иероглифику. Он взял карту, отыскал Гитре. Каких-нибудь восемь километров от Сент-Эмильона. Фредрик тотчас решил отложить посещение замков и попросить Женевьеву отвезти его в Гитре.
Прежде чем выходить из номера, он посидел у письменного стола, пристально изучая листок бумаги, на котором записал две фамилии. Взял одну из них в скобки и добавил еще две. Четыре сложных ребуса… Закрыв глаза, он запечатлел буквы в сознании. У Руки должно быть Лицо.
Фредрик весело насвистывал, расхаживая перед церковью в ожидании Женевьевы. Искал глазами ее лимонно-желтый «ситроен».
Она явилась ровно в два часа.
— Когда тебе надо быть на работе? — спросил он, поцеловав ее в щечку.
— Около четырех, но если немного опоздаю, ничего не случится. А что, до замков ведь совсем недалеко? — Она нажала на стартер.
— Изменение планов, — весело произнес Фредрик. — На очереди — экспедиция в пещеры у Гитре.
— Пещеры? — удивилась она.
— Вот именно, мадемуазель, пещеры. — Он объяснил Женевьеве, в чем дело.
В пути он заметил, что она время от времени испытующе поглядывает на него. «Пытается составить себе представление обо мне и моих затеях… Надеюсь, результат будет не слишком негативным».
— Мне нужно купить пленку и лампы-вспышки для моего фотоаппарата, — сказал Фредрик. — И хороший фонарик. Ты можешь остановиться у магазина?
Женевьева кивнула.