Горький мед
Шрифт:
Прекрасно понимая, что третьей части не избежать, Ираклий с Николашей остановились, естественно, на варианте «необитаемого острова».
— Кое-что из средств нам удалось отправить в небезызвестный своей надежностью банк в Европе, — вздохнул он, заканчивая свое печальное повествование, и по его горестному вздоху можно было понять, что в его представлении этого было явно недостаточно. — А теперь вот, изволите видеть, сидим буквально на чемоданах и ждем документов, чтобы отплыть, так сказать, в теплые края.
У Ольги складывалось впечатление, что Ираклий просто рассказал ей какой-то приключенческий боевик, изменив только
Ольга невольно улыбнулась, представив немую сцену из «Ревизора» у них в редакции, если бы сотрудники в подробностях узнали о ее приключении. Наверняка не все поверили бы ей или по крайней мере поверили бы не всему, что она могла рассказать. Да, порой действительность похожа на игру воспаленного воображения даже больше, чем любые фантазии.
Однако во всей этой захватывающей истории ее больше всего, конечно, волновала участь подруги.
— Видите ли, Ольга Михайловна, — произнес Ираклий, с трудом подбирая слова, — у меня только одно желание: чтобы Светлана уехала со мной. — Он тяжело вздохнул. — Сначала она согласилась, и я был безмерно счастлив, но… но потом вдруг наотрез отказалась.
Он встал и в волнении прошелся по комнате.
— А у меня нет выбора, и остаться здесь со Светланой означает для меня верную гибель, и притом очень скорую. Я, конечно, готов пожертвовать ради нее жизнью, но, поверьте, моя жертва не нужна Светлане: это ни в коей мере не облегчит ей существование и даже не решит ее проблем.
Ираклий снова сел в кресло и нервно затеребил кисти пояса.
— К сожалению и моему великому огорчению, Ольга Михайловна, — заговорил он, понизив голос почти до шепота, — Светлана тоже оказалась втянута в эту грязную игру. Ей нельзя сейчас появляться в Москве, это небезопасно. Ее видели со мной, и наверняка им известно не только, где она снимает комнату, но также и адрес ее матери в Курске. Вы не знаете этих людей, Ольга Михайловна, они работают очень ловко, и они способны на все.
— Но… при чем же здесь Света? — Ольга искренне не понимала, какое отношение имеет та к деньгам Ираклия.
— Дело в том, — объяснил он, — что они не постесняются в средствах, чтобы… выяснить у нее, где меня искать. И, поверьте, в данном случае я больше боюсь за нее, чем за себя. — Он внимательно посмотрел на нее и по-доброму улыбнулся. — Ну вот, Ольга Михайловна, и вся моя печальная повесть.
Затем Ираклий добавил, что дня через три-четыре они с Николашей будут уже далеко отсюда, что режиссера известят об их отъезде, поэтому Светлана окажется в полной безопасности. Он сунул руку в карман, извлек оттуда пачку сигарет и закурил.
— А пока, — выпустив дым, сказал он, — пока мы вынуждены держать здесь Светлану даже против ее воли… Да, Ольга Михайловна, против воли, — твердо повторил он, заметив, как та встрепенулась при его словах. — Однако она не понимает всей серьезности ситуации и все рвется в Москву. А на днях пригрозила наложить на себя руки, если я не доставлю вас к ней в ближайшее время. Представляете? — Ираклий затянулся и театральным жестом стряхнул пепел прямо на пол. — Конечно, нам с Николашей негоже появляться сейчас в Москве, но что было делать? Меня до смерти напугала ее истерика…
— А как же вы оставили ее здесь одну? — спросила Ольга, представив себе полный набор из фильма ужасов: Светка, со связанными за спиной руками, прикованная за ногу к кровати и с кляпом во рту.
Но Ираклий остановил полет ее фантазии.
— Не одну, Ольга Михайловна, не одну, — поспешил заверить он. — Нам помогает старший брат Николаши, Георгий Иванович, милейший человек.
Ольга понимала только одно: ее подругу насильно держат в этом доме, не имея на то никаких прав.
— Насильно спасаем от петли, Ольга Михайловна, — возразил Ираклий, — в которую она, по незнанию своему, хочет залезть добровольно. Это разные вещи, согласитесь.
Ей и хотелось верить если не всему, что он рассказал, то хотя бы его искреннему желанию помочь Светке выпутаться из этой истории, тому, что она действительно дорога ему и он хочет, чтобы «ни один волос не упал с ее головы». Но ни уютная обстановка комнаты, ни бархатный голос Ираклия, ни его проникновенный взгляд и добрая улыбка не могли заставить ее забыть пережитый ужас перед свиданием с ним и особенно его поведение в машине. Если он мог рассыпаться перед ней в любезностях и тут же хладнокровно придавить тряпкой с хлороформом, как какую-нибудь мышь, она не поручится, что и в дальнейшем, даже хоть сейчас, он не поступит столь же коварно.
— Да, а который теперь час? — спохватилась Ольга.
— Без семи минут семь, — с готовностью ответил он, отведя рукой широкую бархатную манжету халата и взглянув на часы. — Если учесть, что мы беседуем около часа, то вы очнулись, допустим, в восемнадцать ноль-ноль. Но это ничего не доказывает, Ольга Михайловна. — Ираклий как-то неприятно усмехнулся и, как бы снова прочитав ее мысли, пояснил: — Во-первых, вы не знаете, сколько времени находились под действием лекарства после того, как мы приехали. Во-вторых, ехать мы могли кружными путями, так что время, даже помноженное на скорость, тоже не даст желаемого результата, то есть не поможет определить верное расстояние от Москвы. И мой вам совет, Ольга Михайловна, — он встал с кресла и направился к двери, — не пытайтесь что-либо вычислить, это вам ни к чему. Запомните: кто меньше знает, тот крепче спит. — И, выходя из комнаты, устало добавил: — Сейчас я приведу к вам Светлану.
Оставшись одна, Ольга попыталась сосредоточиться и верно оценить угрозу, нависшую, по словам Ираклия, над подругой. Если все происходило так, как он рассказал, если сам он был чист перед законом и никаких махинаций за его акционерным обществом не числилось, почему бы ему было не обратиться за помощью в милицию? А он тщательно скрывается, и теперь вот удирает за границу, как нашкодивший кот под диван. Хотя глупо было бы ожидать, что он ей, практически незнакомому человеку, раскроет все карты; видимо, он рассказал лишь то, что, по его мнению, ей следовало знать для соблюдения Светкиных интересов, пытаясь донести до нее, что подруга в опасности. Кинематограф цепко держит своими щупальцами сознание современного человека, поэтому Ольга представила себе мощных молодчиков в кожаных куртках, врывающихся к Светке и пытающих ее раскаленным утюгом с целью выяснить местонахождение Ираклия.