Горький обман

Акваа К.

Не знаю, чего я ожидал.

И все же, глядя на слова, на жалобы и снятые обвинения, все это становится намного реальнее.

Конечно, она подала запретительный судебный приказ против фанатов, но все остальные обвинения были направлены против человека в маске, а поскольку она его даже не видела, кроме его глубоких голубых глаз, полиция не смогла ничего сделать.

На следующей странице рассказывается о расследовании, которое остановилось на середине из-за смены следователя, что означало, что дело было приостановлено. Смена следователя не должна

была произойти. Они должны закончить свои дела до того, как перейдут на другую работу, или хотя бы уведомить нового.

Когда я прокручиваю страницу вниз, чтобы прочитать остальную часть отчета, слова словно ледяные ножи вонзаются в мою кожу.

Когда я просматриваю отчет, он словно кинжал вонзается в мое сердце. Я истекаю кровью, и я бессилен остановить это.

Из меня высасывают жизнь, а я просто наблюдаю за этим.

Две недели. Ее похищали две гребаные недели. Как она и сказала.

Физическое насилие, пытки, нападение, потеря некоторых воспоминаний за это время из-за пережитой травмы.

Ярость наполняет меня, как никогда раньше. Мое дыхание становится неровным, а глаза шарят по сторонам, пытаясь найти что-нибудь, что можно уничтожить, потому что я не могу этого не видеть. Я не могу с этим справиться.

Почему, черт возьми, никто ничего не сделал?

Ее подруга, Камари, или тот футболист, который всегда рядом с ней. Почему, черт возьми, никто не сделал ничего быстрее?

Что она пережила за это время?

Найдена истекающей кровью, со слабым сердцебиением. Хижина была спрятана в лесу, в двух часах езды от Лондона. Преступника на месте преступления нет. Жертву нашли благодаря тому, что телефон мисс Авроры Торре включился на две минуты, а затем был выключен. Спасенная, но, к сожалению, потерявшая память и воспоминания о том, как все произошло…

Это продолжается и продолжается, и я больше не могу.

Я отправляю мышь в полет через весь офис. Она разбивается на кусочки с громким треском.

Я встаю с кресла, тяну руки к волосам, пытаясь сделать глубокий вдох, но мне хочется крови. К черту этот план. Мне нужно пойти в дом Мейса и убить его на хрен.

Мои глаза застилает тьма. Я не могу сидеть спокойно, зная, что с ней случилось.

Безумная жажда разрушения овладевает мной.

Я пробираюсь из кабинета в нашу спальню. Заметив спящую Аврору, я тихо подхожу к ней, а затем опускаюсь на корточки, наблюдая за тем, как ее глаза то и дело вздрагивают.

Ей нужен кто-то, кто защитит ее, и вот я здесь.

Но достаточно ли моих слов, чтобы она доверилась мне?

Нет. Я должен показать ей.

Я должен показать ей, что она — это то, что мне нужно. Этот брачный контракт недействителен. Она моя навсегда. Для меня не существует срока годности.

Глава 12

Венеция.

Слово, которое преследует меня и мешает мечтать.

Как будто что-то поставило

меня на паузу, и теперь я ко всему отношусь настороженно.

Я знаю, что и Ремо, и я согласились на этот брак по своим собственным причинам, но насколько глубоки эти причины?

Неужели вся эта забота Ремо и его маленькие жесты были ложью?

Мне больно осознавать, что так оно и было.

Я не могу забыть его слова о том, что он хотел встретиться с Венецией и не предупредил меня об этом.

Никогда не думала, что любовь к кому-то может поставить меня в такое уязвимое положение.

Я не могла посмотреть ему в глаза и сказать, что слышала его. Что я знаю, что он пытается кого-то от меня скрыть.

Для него это может быть кто угодно, но мое сердце не знает этого, оно думает о худших сценариях. Я сама себя не знаю.

Ремо и раньше говорил обидные вещи, пытался убедить меня, что это всего лишь деловая договоренность. Что мешает ему сказать мне, что все это ерунда? Что мешает ему сказать мне, что последние несколько месяцев были ложью?

Неужели я надеялась на слишком многое слишком рано?

Неужели я снова пытаюсь искать любовь не в том месте?

Я готова, но Ремо стоит на месте, его рубашка расстегнута, галстук в руке, он подходит ко мне, где я стою перед зеркалом, и молча протягивает его.

Я поднимаю на него глаза и вижу его ожидающее лицо. Его черные глаза смотрят ясно, как будто двери открылись, и он впервые впускает меня внутрь. Я вглядываюсь в эти окна в его душе, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы дать мне понять, отпустит ли он меня. Если он скажет мне "все кончено", я останусь с кровоточащим сердцем в руке.

— Я только что сменила тебе повязку, и твоя рука, кажется, в порядке. У тебя все получится, — подбадриваю я его, не в силах сдержать улыбку от его детского поступка.

Он пожимает плечами и смотрит в сторону.

Я доверяю тебе, Ремо.

Пожалуйста, не нарушай мое доверие.

Трясущимися руками и с переполняющими меня эмоциями я застегиваю его рубашку, чувствуя на себе его взгляд все это время. Закончив, я беру его галстук и аккуратно завязываю его на шее.

Я киваю, радуясь хорошо выполненной работе, а сердце замирает в горле, когда в голове снова звучит имя.

Венеция.

День проходит как в тумане. Я никак не могу избавиться от тяжести в сердце. Проходя по тихому коридору нашего дома и поднимаясь по лестнице в нашу комнату, я зацикливаюсь на этом имени. В этот момент он близок к тому, чтобы взорваться от переизбытка мыслей.

Я поднимаюсь по лестнице, и с моих губ срывается крик. В коридоре стоит фигура. Дрожь пробегает по моему телу, и я замираю. Паника зарождается глубоко внутри меня.

Рука на моей талии притягивает меня к сильной груди. Я резко вдыхаю, и аромат знакомого одеколона успокаивает мое сердце. Ремо. Он держит меня.