Горький привкус его поцелуев
Шрифт:
Только однажды ее интерес к нему слегка ослаб. В ту ночь в саду, во время поцелуя, который не должен был случиться.
Когда они въехали в деревню, Альберт приказал кучеру остановиться возле таверны, спешился и подвел лошадь к карете. Передавая поводья кучеру, он сказал:
– Теперь ты можешь вернуть лошадь в Эвермор. На обратном пути я сам поведу карету.
– Да, милорд.
Карета закачалась, когда кучер слез с нее. Альберт подошел к Джулии и протянул руку. Она взялась за нее и почувствовала силу
– Я подумала…
Она осеклась, чувствуя себя дурочкой.
Слегка наклонив голову, Альберт изогнул бровь:
– О чем ты подумала?
Внимательно глядя на лицо любимого, она вдруг спросила себя, почему у нее было так много сомнений.
– Я подумала, что ты взял лошадь, потому что не хотел провести время со мной.
Подняв руку, он поцеловал ее пальцы, обтянутые перчатками.
– Прости, Джулия. Мне такое даже в голову не приходило… Я хотел выглядеть более властным. Я думал, что на лошади буду казаться более устрашающим, чем в карете.
Она коснулась пальцами его подбородка.
– Ты выглядел великолепно. Я испугалась, когда ты схватил его.
– Он не слушал. Мне следовало принять меры. И, честно говоря, я вышел из себя, когда он сказал, что я не такой, как мой отец.
– Что ты ему сказал?
– Что земля, на которой он живет, принадлежала короне и была передана во владения графу Грейлингу несколько столетий тому назад. Он находится здесь исключительно благодаря моей милости. Если он не заплатит то, что причитается, я лично соберу его вещи и выставлю их вон. Он заверил меня, что возместит убытки в течение двух недель и больше меня не потревожит.
– И ты ему поверил?
– Я заставил его сомневаться. Если Раунтри солгал, то через две недели он исчезнет. И ничто на этой земле не вернет моей благосклонности к нему. Я не мстительный, но обид не прощаю.
Она не знала, что ее муж может быть настолько сильным и решительным. Таким она его никогда не видела. Это очаровывало.
– Мне никогда прежде не доводилось видеть, чтобы ты вел дела таким образом.
– Будет лучше, если тебе не придется наблюдать такое и в будущем. Я бы не хотел, чтобы ты считала меня тираном.
– Наоборот, я уважаю то, как ты заботишься о своем имуществе. Я тоже его часть.
Он почувствовал себя неловко и покраснел. Или это от морозного воздуха?
– Мы должны сейчас же выпить чаю, – сказал он, помогая ей выйти из кареты.
Подав Джулии руку, он проводил ее к таверне. Над дверью раздался звон колокольчика.
К ним подошла почтенная женщина и всхлипнула:
– О, лорд Грейлинг, я сожалею о вашей утрате.
– Спасибо, миссис Поттс. Мы с графиней хотели бы освежиться.
– Конечно, милорд. Садитесь за ваш любимый столик.
Миссис Поттс сделала широкий жест, а молодая леди, сидящая за маленьким столиком
Альберт помог Джулии сесть, прежде чем занять свое место напротив нее за маленьким квадратным столом. В воздухе витали запахи корицы, масла и ванили.
– Вам как обычно – лимонное пирожное, милорд? – спросила миссис Поттс.
– Нет, в память о моем брате я полакомлюсь клубничным.
– А вам, ваша милость?
– Мне то же самое.
– Какой сорт чая вам подать?
– Дарджилинг.
– А вам, ваша светлость?
– То же самое.
– Я мигом вернусь, – сказала владелица и поспешила прочь.
Джулия начала снимать перчатки.
– Тебе необязательно было заказывать клубничное пирожное, – заметил Альберт.
– Но это мои любимые пирожные. Я люблю клубнику. Летом, когда ты не видишь, я объедаюсь ею. Интересно, что еще общего было у нас с Эдвардом?
Выглянув в окно, он снял перчатки и засунул их в карман пальто.
– Не думаю, что много.
Миссис Поттс вернулась с чайником и пирожными. После того как владелица ушла, Джулия налила чай себе и мужу.
– Мне нравятся запахи этого места.
– У меня от них разыгрывается аппетит.
– Не думаю, что ты ел выпечку в Африке.
Он покачал головой:
– Давай не будем говорить об Африке. Лучше расскажи, что ты делала в мое отсутствие.
– Я даже не знаю, с чего начать.
Было так много моментов, которыми она хотела бы поделиться с ним, но теперь, когда он спросил, Джулия не могла найти подходящих слов. Она сделала глоток чая и собралась с мыслями.
– Я изменилась, Альберт.
Он слегка наклонил голову и спросил:
– Прости?
– Я переживаю, что ты почувствовал изменения во мне. И отчасти это является причиной… неловкости между нами.
– Она не имеет никакого отношения к тебе.
– Когда ты так говоришь, у меня нет причин не верить тебе, потому что ты никогда не лгал мне. Но все же я не та, какой была прежде. Пока тебя не было, я делала вещи…
Он сощурился:
– Какие вещи?
В его голосе слышалось раздражение, и у нее сложилось впечатление, что он пытается не выйти из себя.
– Впервые в жизни я была предоставлена самой себе. Сначала обо мне пеклись родители, и я должна была беспрекословно повиноваться им. Когда они умерли от гриппа, мой кузен немедленно взял меня под свою опеку, диктовал мне, как вести себя на протяжении всего сезона, и ясно дал понять, что от меня ожидалось.
– Что от тебя ожидалось?
– Выйти замуж по окончании сезона. Слава Богу, я встретила тебя. Я обожаю тебя, ты это знаешь. Я считала себя самой счастливой девушкой в мире, потому что вышла замуж по любви. Но из дома своего кузена я сразу же попала в твой дом…