Горький привкус его поцелуев
Шрифт:
– Нет, просто я… Кажется, мне не удается оправиться после смерти брата.
– У тебя все получится. – Она погладила его по плечу и повторила: – У тебя обязательно все получится. Мне нужно присесть. Меня ужасно мучают ноги.
Он обернулся:
– Тебе больно? Почему ты ничего не сказала?
– Это всего лишь ноги. В последнее время они начали опухать. Мне просто нужно поднять их. Альберт…
Он поднял ее на руки, как будто она весила не больше пушинки, и огляделся, не зная, что делать дальше. Ее сердце колотилось, пальцы сжимали его плечи. Альберт не носил ее
Ей стало теплее от мысли, что они снова сближаются как муж и жена. Конечно, пока что они не были на грани безумной страсти.
Широким уверенным шагом Альберт направился к кровати и положил ее так бережно, как будто она была стеклянной вазой, изысканной и хрупкой. Быстро подсунув подушки ей под спину, спросил:
– Тебе удобно?
– Да, но стула было бы достаточно.
– Где твой крючок для застегивания пуговиц?
– В верхнем левом ящике туалетного столика, но если я сниму туфли, то не смогу спуститься к обеду.
– Ты можешь пойти босиком… – Он покачал головой и отошел от кровати. – Нет, ты не пойдешь в столовую. Я принесу тебе поднос с едой.
– Я не могу игнорировать своих гостей.
Резко остановившись у двери, он сердито посмотрел на нее.
Джулия не сводила взгляда с мужа, пытаясь вспомнить, когда этот мужчина был настолько решительным, как сейчас. Она не могла понять, почему он показался ей особенно привлекательным в этот момент. Ее всегда тянуло к нему, но в это мгновение она почувствовала нечто большее. Альберт всегда полагался на Эшбери, рассчитывая на его поддержку. Не то чтобы у него были причины, но все же…
Вздохнув, он провел рукой по волосам. Затем приблизился к кровати и взялся за столбик.
– Мы же не хотим рисковать ребенком.
Она с сожалением кивнула:
– Я устала. Последние несколько дней были изнурительными. Но я буду чувствовать себя ужасной хозяйкой, если…
– Я думаю, им будет лучше в отсутствие моей угрюмой персоны.
Его слова поразили ее.
– Ты не собираешься присоединиться к ним?
– Я не собираюсь оставлять тебя здесь в одиночестве после такого трудного дня. Только не сейчас, когда ты устала, занимаясь похоронами моего брата.
– Все будет хорошо.
– Просто хорошо – недостаточно.
Прежде чем Альберт отвернулся, ей вдруг показалось, что он покраснел.
– Давай снимем туфли, – после паузы сказал он.
Она наблюдала за тем, как он подошел к туалетному столику, снял пиджак и бросил его на соседний стул. Она заметила, что за эти несколько месяцев его плечи стали шире, а кожа под палящим африканским солнцем приобрела бронзовый оттенок. Она была поражена, когда поняла, что, несмотря на ее интересное положение, в ней зарождается желание. Как же эгоистично с ее стороны было полагать, что он не уделяет ей внимания, в то время как он делал для нее намного больше. Она хотела, чтобы их отношения стали такими же, какими были до его отъезда, но понимала, что легкость в их общении будет возвращаться медленно. Джулии оставалось лишь верить, что в конце концов все вернется на круги своя.
Альберт сел в
– Боже мой, – сочувственно произнес он.
– Я знаю, они ужасно опухли. Боюсь, что скоро мои лодыжки будут выглядеть так, как будто принадлежат слону.
– Ты должна была сказать мне об этом раньше, – заявил он, медленно снимая вторую туфлю.
– Не сердись.
– Я не сержусь, – сказал он, не отводя взгляда от ее лодыжек, – я беспокоюсь о тебе, Джулия.
– То, что у меня опухают ноги, следовало ожидать. Я не думаю, что существует опасность потерять ребенка.
Он согласно кивнул и произнес:
– Передай мне одну из подушек, которые ты не используешь. – Затем, с чрезвычайной нежностью подложив подушку ей под ноги, сказал: – Мне кажется, нужно улучшить приток крови.
Он коснулся руками ее лодыжки, забрался под юбку и нашел завязки чулка. От ожидания у нее перехватило дыхание. Его пальцы находились так близко к ее интимному месту, что все обернулось сладкой пыткой. Муж медленно ослабил ленты, затем еще медленнее снял чулок и отложил его в сторону. Его руки переместились на другую ногу, и она почти растаяла. Она так отчаянно желала его прикосновений! Отложив второй чулок, он вернулся к первой ноге и начал массировать лодыжку. Его рука скользнула к колену, помассировала его, а потом вновь вернулась к лодыжке.
– Скажи мне, если будет больно.
– Мне приятно.
Кожа на его ладонях и пальцах казалась грубее, чем раньше. Она подумала о том, что он долгое время не носил перчаток. Если бы он их носил, его руки не были бы такими загорелыми.
– Мне есть за что благодарить беременность и опухшие ноги. Ты никогда прежде не массировал их.
На секунду он остановился, но затем продолжил свои мягкие и успокаивающие движения. На его лице промелькнула виноватая улыбка.
– Какой же я подлец.
Она слегка рассмеялась, чтобы поддразнить его. Она скучала по этому. Скучала по возможности быть с ним без ожиданий и тягот.
– Ты также никогда не ругался при мне.
– Кажется, я перенял у Эдварда некоторые плохие привычки за время нашего путешествия.
– Вы, наверное, видели много удивительного.
Он переместил руки на вторую лодыжку и кивнул:
– О да.
– Жаль, что я не могла поехать с вами.
– Тебе вряд ли понравилось бы, если бы Эдвард засунул яйцо в твой ботинок и заставил тебя пройтись в нем.
– Ты шутишь!
Он посмотрел на нее, и впервые за последнее время она не увидела печали в его глазах. В ней поселилась надежда, что траур Альберта по брату не продлится до конца его жизни.
– Это предотвращает буллезное поражение.
– Как он это узнал?
Альберт пожал плечами:
– Прочитал где-то. Он всегда много читал, чтобы обеспечить нам комфортное путешествие.
– Вы, наверное, весело проводили время вместе.
– Да. Было замечательно, а потом внезапно все оборвалось…