Горький шоколад с ароматом ванили

Бауэр Алика

Он многообещающе замолчал, ожидая пока мои шестерёнки в голове начнут свою активную работу. С наслаждением и упоением карие глаза наблюдали всё буйство эмоций и стадий от отрицания до принятия, которое сопровождалось ярким румянцем на моем лице.

— Только не говори, что...

— Да... — его широкой улыбке позавидовал бы сам чеширский кот.

А я нервно сглотнула, пытаясь прогнать картинку перед глазами, где на дне коробки лежит тот самый подарок.

— В натуральный размер? — почти пропищала я.

—

И форма и размер ... Прям как у настоящего, — его взгляд горел.

Внутри вс"e закипело, словно кто-то пустил раскалённую лаву по моим венам.

— Даниэль, — голос охрип, воздуха не хватало, а я всё ближе видела его губы и могла смотреть лишь на них. — Зачем тебе всё это? Ты же говорил, что я не вписываюсь в твой сформировавшийся вкус?

Он кивнул.

— Ты рвешь к чертям все мои шаблоны. И этим прекрасна и желанна.

Сжав бедра, поняла, что вожделение сковало меня своими крепкими цепями, прямо как этот невероятный, просто безумно наглый и такой сексуальный хам.

— Что на тебе под одеждой? — его взгляд пожирает, осушает до дна, спускаясь от моего лица вниз по шее, ключице, гриди и обратно.

—Чёрное, — сглотнув, еле произнесла я.— Чёрное бельё.

—Хорошая девочка, — я прикрыла глаза наслаждаясь как томно невинная похвала прозвучала из его уст, а горячее дыхание коснулось щеки. — Опиши его.

Боже...

— Верх — бралет...

— Это без каркаса? — кончик его носа стал медленно водить по ушной раковине.

— Да. Чисто кружево, — в горле пересохло. Мурашки забегали по позвоночнику, ощущая тяжелое мужское дыхание совсем рядом. Глаза прикрыты, а голова чуть откинулась назад, наслаждаясь происходящим. — Чашечки треугольной формы...

— Твоя грудь безумно аппетитно выглядит, даже в этой изумрудной блузке. Я представляю, как она... Когда не обременённая ни каким материалом. Нежная... Прекрасная... — шептал он, дразня шею своим дыханием. — Сочная... А соски чуть темнее оттенка твоих губ. Я прав?

— Даа... — я протяжно выдохнула, разгоряченная похотью и его близостью.

Он умело подбирал слова, что вкачивали в меня бешеную дозу алкоголя и возбуждения, наполняя тело приятной негой.

От этих ощущений и от мужчины, что мне их дарил — невозможно было отказаться.

Даниэль чуть отстранился и нежно двумя пальцами взял меня за подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Можно?

Я не сразу поняла, о чем он просит разрешение, но готова была согласиться на всё в этот момент.

Продолжая острым взглядом приковывать к себе, он пальцами одной руки начал медленно расстёгивать мою блузку. Дыхание прерывалось каждый раз, когда освобождалась очередная петлица. Голая кожа, что больше не была прикрыта лёгкой тканью, горела.

Даниэль опустил глаза на бюстгальтер. Еле касаясь кончиками пальцев, он проводил по тонкому кружеву сверху чуть задевая кожу.

— Очень красиво.

Соски

затвердели, выдавая мое и так плохо скрываемое возбуждение.

Его безумный взгляд в этот момент, стал той самой точкой, после которой я поняла, что возрата нет. Канула в пропасть и лечу в неизвестность, манящую тьму, которая лижет меня своими языками. Мужская рука заскользила по моей обнажённой спине под блузкой вверх, останавливаясь на шее, и пальцами обхватывает её сзади, притягивая ближе. И не могу сопротивляться, теряя связь с действительностью, когда ощущаю его дыхание на своих губах.

Горячо и так желанно.

— Алекса, ты не представляешь, какая пытка была не видеть тебя неделю, пока я был во Франции. И чуть не сорвался в начале занятия, чтобы не прижать твою попку к этому столу на глазах у всех. Я скучал, — шептал Даниэль.

Он уткнулся носом в мою щеку, прикрывая глаза, вырисовывая им медленно узоры на моей коже, опаляя дыханием, активируя на теле чувствительные точки, о которых я не знала. Он мучил, просто издевался, когда кружил около моих губ.

— Так чего ты ждёшь... Целуй, — с мольбой прошептала, не узнавая свой собственный голос.

Это не было обдуманным решением. Это даже сложно было назвать решением. Импульс. Глубинный порыв. Необъяснимый. Иррациональный. Необходимый.

Мои слова, вылетевшие сами раньше, чем я успела об этом подумать, стали спусковым крючком, и Даниэль впился в меня в жадном поцелуе, притягивая властно за шею. Его губы невероятно мягкие, несмотря на жёсткость поцелуя. И снова стону, всасывая в себя их вкус. Это словно горький шоколад с виски. Такой вкусный, манящий. Я никогда не пробовала ничего более опьяняющего в своей жизни. Меня пьянит его запах, его дерзость, его пошлые словечки и то, как его руки блуждают по телу сейчас.

Он оторвался лишь на секунду, и сразу почувствовала себя неполноценной, пустой, что чуть не захныкала. Даниэль подхватил меня под бедра и, задрав юбку, усадил почти голым задом на столешницу. Я моментально свела ноги вместе, прикрывая чёрный треугольник кружева, что был виден через почти прозрачные телесные капронки.

Развратно, пикантно.

Под его пожирающим взглядом, изучающий мои бедра, точно сгорю.

Я не дышу, а лишь наблюдаю за ним, как мужчина довольно улыбается, смотря на кусочек моего белья.

Он раздвинул рывком мои ноги и встал между ними.

— Ты ещё слаще, чем я представлял. А представлял себе очень многое... и часто...

Снова накрывая мои губы своими, но уже более неторопливо, распробуя, покусывая каждую. Я не замечала ничего вокруг, пока моих влажных до чёртиков трусиков не коснулись его пальцы.

— Ах, — вырвалось у меня прямо в его рот, когда большой палец надавил на возбуждённый клитор.

—Алекса, жду не дождусь, когда смогу попробовать тебя везде.