Горький шоколад с ароматом ванили
Шрифт:
Открыв глаза, первое, что я увидел, была она, растянувшейся на пол кровати и сладко спящей. Это мне показалось таким правильным, словно так и долго быть. И уже не мог представить, чтобы в этой постели просыпалась любая другая девушка. От этой мысли стало мерзко.
Ровно в восемь утра телефон на тумбочке завибрировал от звонка, и пришлось нехотя прерывать наглое рассматривание россыпи родинок на девичьем плече.
Я знал, что сегодня друг должен позвонить, но не в такую же рань. Каждые две недели мы встречались, по желанию выходили в свет: рестораны, фэшн вечеринки или просто клубы. Наша дружба была крепче алмаза, скорее из-за того, что
Черт.
Хватаю уже действующий на нервы телефон и иду на кухню, чтобы не разбудить Алексию.
— Здравствуй.
— Отвлекаю? — спросил он через несколько секунд, услышав мой недовольный тон. — Ты долго не брал трубку.
— Нет, ну что ты. Что я могу делать в восемь утра? — язвлю, выпуская в трубку всё свое гадское настроение за ранний подъем. — Куда сегодня пойдём? — нехотя спрашиваю по привычке, по инерции.
На той стороне телефона затяжное молчание, что сразу удивило.
— Санёк?
— Да, я слышу тебя. Просто знаешь, — протянул друг в несвойственной его манере ходить вокруг да около. — Я тут встретил кое-кого и предлагаю нашу традицию отменить.
Теперь молчу я, пребывая в неожиданном шоке. Черт, да лучший друг в такой же заднице, как и я.
— Вот как. Даже не перенести, а отменить? — мой бурчащий тон сменяется весельем, и я даже мог представить, как в этот момент мой собеседник закатил глаза. — Знаешь, я надеялся на твой отказ, на самом деле, — с облегчением произнес я.
— Почему?
— Я тоже встретил девушку и желания смотреть на кого-то ещё сошло на ноль.
— Она настолько хороша? — теперь в его голосе появились злорадствующие нотки.
— О-о да, мой друг, самая сладкая, — я кинул взгляд в сторону открытой двери спальни, где мирно и крепко спала Алекса.
— Похоже, мы с тобой попали, — послышался смех друга, — У меня та же ерунда. Боюсь её спугнуть своим напором. Она ангельски нежная, но чертовски сексуальна. Еле себя сдерживаю, — тяжелый выдох в трубку, и я понимал его, ведь сам был на голодном пайке. — Надеюсь, всё решить до Нового года. Поэтому я и звонил предупредить, что мы сегодня в обед уезжаем с ней и ещё несколькими сотрудниками на турбазу. А ты? Со своей девушкой будешь встречать?
Его слова что-то колыхнули во мне. Девушкой… Мы не оговаривали с Алексией наш статус отношений. Да и были ли они вообще? Только в этот момент я понял, что образ девушки, которую я хочу видеть рядом с собой на постоянной основе, окончательно сложился, и он имел четкие черты Алексии.
— Да, надеюсь на это, — ответил после продолжительной паузы, представляя у себя в голове прекрасную перспективу встретить вместе с желанной девушкой Новый год.
— Что ж. Я рад за тебя. Значит встретимся уже в Новом году. Удачи.
— И тебе, друг мой.
Нажав на кнопку отбой, я принялся прикидывать план по очарованию Алексии.
Давай
Умный борется со страстью, глупец — становится ее рабом.
Эпиктет
Прошло уже минут десять или около того, а я всё продолжаю пялиться на чёрный потолок, в котором вижу себя. Тёмные кудри разметались в разные стороны по белой подушке, а широко раскрытые глаза почти не моргают.
Этого просто не может быть...
Я твердила как мантру, что это сон и что сейчас проснусь, но всё было тщетно. Я всё-таки проснулась в чужой постели. Реальность и похмелье ударило обухом, вознаграждая головной болью и лёгкой тошнотой. Я протяжно простонала, уткнувшись лицом в подушку, не помня, как вообще здесь оказалась и где это — здесь.
Помню Киру, клуб, много алкоголя. Кислый вкус на языке и эйфорию, что текла по венам, и сосудам вместо крови. В сознании мелькает лицо Даниэля слишком часто, чтобы быть плодом воображения.
Подушка вытерпела ещё один крик, когда я вспомнила, что ехала с этим мужчиной в машине, а потом... Темнота.
В страхе я откинула пуховое одеяло, подтверждая свои ощущения. На мне было только нижнее бельё.
Если между нами с Даниэлем что-то было, то почему я ничего не помню? И зачем надевать нижнее бельё после секса? А если ничего не было, то на кой черт вообще меня раздевать?
Я могла ещё долго лежать в мягкой постели и заниматься самокопанием, но нос учуял аппетитный запах блинчиков, и живот скрутило голодным спазмом. Пробежав по комнате взглядом, я не нашла своей одежды, к вселенескому прискорбию. Пришлось позаимствовать из шкафа обычную светло-серую футболку, что доходила очень кстати до середины бедра, имела плотный материал, из-за чего не просвечивала.
Стараясь ступать как можно тише по паркету, я шла на звук ужасного пения, которое с каждым моим шагом становилось всё громче. Я прикрыла рот ладошкой, чтобы не засмеяться и не выдать себя раньше времени.
Даниэль стоял ко мне спиной и мастерски переворачивал блины на двух сковородках, напевая что-то на ломаном английском. Хлопковые штаны бежевого цвета сидели низко по бёдрам, открывая прекрасный вид на поясничные впадинки и шикарную задницу, которая, кажется, была без белья. А вот футболка отсутствовала точно, не оставляя ни единой фантазии о его подкаченном теле. Я позволила себе полюбоваться несколько минут, как лопатки красиво перекатываются под смуглой кожей и как Даниэль пытается двигать в такт плечами, танцуя под собственный хит. И как бы часто он не попадал в ноты, и как бы сильно не резало по ушам его пение, но готова была смотреть и слушать это представление, наверное, не один час.
Короткий смешок всё-таки вырвался из меня, стоило перейти к куплету песни. Даниэль тут же обернулся, замолкая. Завидев меня, его губы расплылись в широкой улыбке.
— Сладкая, ты уже проснулась. А я хотел принести тебе завтрак в постель, — он развернулся обратно к плите, наливая на сковороду последний половник смеси.
— Даниэль, — начала я нерешительно, делая два маленьких шага к нему. — Мне нужно домой. Где моя одежда?
Я не сбегала. Ну, может быть немного. Только вот мне действительно нужно было идти. В 12 дня Александр должен подъехать к моему дому и забрать меня с друзьями на турбазу. Вещи ещё не были собраны, а время на прикроватных часах в спальне показывало 8:30 утра.