Горький шоколад
Шрифт:
Иногда, когда погода выдавалась особенно противной, Максу даже становилось почти жалко парней, вынужденных мокнуть или морозить уши, оберегая его «светлость» от возможных покушений папарацци или идиотов, решивших срубить легких денег на нападении на богатея. Почти жалко.
Он вернулся в комнату, натянул тренировочные штаны, балахон с капюшоном, прихватил плеер и спустился вниз. Уже на улице встретил озадаченного Сэмюеля.
— Доброе утро, Сэмюель, что-то случилось?
— Доброе утро, мистер Ван Дорт. Боюсь, в бассейне
— Хорошо. Наша гостья уже встала?
— Да, минут десять назад. Я проводил ее на кухню.
— Зачем?
Макс сам удивился собственному вопросу. Проголодалась, наверное, зачем еще идут на кухню?
— Полагаю, она хотела что-то приготовить.
— Кому?
— Себе… — на лице Сэмюеля появилось выражение растерянности. — Она сказала, что хочет банановых панкейков на завтрак. Я сказал, что передам ее пожелание месье Градену, но ваша гостья попросила разрешения сделать их самой. Я не возражал. Месье Граден, насколько могу судить, тоже.
Макс пожал про себя плечами. Тина никогда не готовила самостоятельно, да и Марго, насколько он знал, максимум, на что была способна, — настрогать бутербродов. Женщины его окружения вообще не особенно торопились на кухню, предпочитая выказывать свое к нему расположения иными способами.
Нет!
Еще не хватало, чтобы Эль взбрело в голову приготовить для него завтрак. Да, она действительно волнует его, но вся эта романтическая ерунда с ее стороны будет совсем некстати. Хотя… с чего бы ей стараться для человека, который ее обидел? Только идиот не поймет, что в его доме девчонка чувствует себя, как рыба на сковороде. Была бы возможность — давно бы сбежала.
— Все хорошо? — Голос Сэмюеля вырвал его из размышлений. — Мне не следовало позволять ей…
Макс усмехнулся, отмахнулся рукой.
— Все хорошо. Ты поступил правильно. Пойду, посмотрю, что там творится.
Он вернулся в дом и тихонько направился к кухне.
«Идиот — он и есть идиот. Крадется в собственном доме».
[1]Волчья яма — ловушка для добывания диких животных. Углубления в земле в виде усечённых конусов глубиною в рост человека (1,75 метра), диаметром по дну 0,5–0,7 метров, с вбитыми в дно короткими, заострёнными наверху кольями, расположенными в шахматном порядке в 4–5 рядов. Сверху волчья яма маскировалась (википедия)
Макс заглянул в кухню и тут же встретился взглядом с Клодом — французом, который уже не первый год работал у него личным поваром. Предвидя реакцию Клода, Макс вскинул палец к губам, призывая того молчать. Эль стояла спиной немного в стороне от варочной панели и что-то размешивала.
Француз вскинул на нанимателя удивленный взгляд. Макс развел рукам и вошел в кухню, жестами давая понять, что сегодня больше не нуждается в его услугах. Клод посмотрел сначала на него, затем на Эль, затем
— Привет, — негромко произнес Макс, надеясь, что не напугает гостью.
Эль резко обернулась, ее глаза расширились, заметались по кухне.
— Добро утро, — проговорила неуверенно. — А где мсье Граден?
— Я его уволил, — отмахнулся Макс. — Зачем мне такой повар, если мои гости сами вынуждены готовить.
— Уволил?! — В голосе Эль звучало неприкрытое удивление. — Нет! Я же сама… — она осеклась, увидев самодовольную ухмылку Макса. — Обманул меня, да?
— Немного, — улыбнулся тот. — Не думал, что ты сразу поверишь.
— А я и не поверила, — насупилась было Эль, но почти тут же потупилась. Ее щеки заметно покраснели.
— Прости, если помешал, но мне жутко интересно. Правда. Что ты тут делаешь?
— Что девушка делает на кухне? — вскинула брови Эль.
— Я к тому, что у нас же есть первоклассный повар. Или он все-таки не столь хорош в готовке, как я думал?
Гостья снова уставилась в пол, разглядывая свои странные тапки… тапки — она их сегодня впервые одела? Большие и лохматые, как два меховых шарика, к тому же с ушами, глазами-пуговицами и носом.
— Какие звери… — взгляд Макса потянулся выше, по оголенным ногам, чуть задержался на коленках, поднялся до коротких свободных шортиков, по животу, едва прикрытому топом, остановился на груди.
Габриэль выглядела одновременно и сексуально, и невинно. Почему-то сейчас Максу она напоминала одуванчик — едва дотронься, дунь — и исчезнет, как мираж.
Эль поежилась под его взглядом, переступила с ноги на ногу. Руки ей явно мешали — девчонка просто не знала, куда их деть.
Смешная и неопытная…
Макс почувствовал, как в штанах становится непокойно.
Неопытная…
Да, он бы мог ее научить… так многому.
— Завтракать будешь? — тихо проговорила Эль.
— Только если это будут те самые знаменитые панкейки, — улыбнулся он. Усилием воли заставил себя перестать раздевать ее взглядом и усаживать прямо на стол, чтобы раздвинуть ей ноги и попробовать на вкус.
Девчонка сразу оживилась, перестала пялиться на свои лохматые тапки.
— Ты ешь бананы? — спросила несколько поспешно, как показалось Максу.
— Утром я ем все.
«Особенно люблю краснеющих девственниц…»
Эль ответила ему улыбкой, развернулась к столу.
— И я тебе помогу, — Макс быстрым шагом направился к ней, — даже если ты против.
Уж лучше чем-то занять руки и отвлечься, чем пялиться на ее задницу, как подросток с острым приступом спермотоксикоза.
— Ты умеешь готовить? — Эль посмотрела на него с недоверием.
— Нет. Но отлично умею помогать.
— А как же пробежка?
— Что ж, придется пропустить, — вздохнул Макс. — Это же будут диетические панкейки, правда?