Гормон
Шрифт:
Тарасов взял бинокль, и вместе с полковником и двумя солдатами заняли удобную позицию в одном из окопов — для наблюдения за недавно принадлежащим им штабом. Первые лучи солнца осветили туманный горизонт.
— Не понимаю, — сказал Тарасов.
— Что? — спросил полковник Дехтерев.
— Я не вижу немцев. Судя по тому, сколько они отбили атак, их должно быть не менее 30 человек, но…
— Что? Говори Тарасов. Есть идеи?
— Да. С юга надвигается небольшой туман, он уже покрыл часть строений штаба. Думаю, что через каких ни будь 30–40 минут туман
— Это хорошо, — произнес Дехтерев.
Так и произошло. Через 50 минут, когда клубни тумана частично закрыли здания, майор вместе с полковником и еще шестью солдатами, под прикрытием белой полосы тумана, добрались до зданий штаба, а затем проникли через окно внутрь.
На полу лежало несколько трупов советских солдат. Немцев не было видно. Команда во главе с Тарасовым двигалась медленно, осматривая каждый угол помещений. Впереди, почти бесшумно шел Тарасов. В следующем помещении они обнаружили двух бездыханно лежащих на полу немецких солдат. Пройдя еще несколько комнат, они увидели аналогичную картину — трупы немецких солдат в камуфляжной форме.
— Без единого выстрела, — удивился Тарасов.
— Так это же здорово. Штаб наш, — сказал улыбаясь, полковник.
— Это странно, ты не находишь?
— Что странного? Мы ведь захватили наш штаб, — полковник снял каску. — Признаюсь, я рассчитывал на серьезное сопротивление фрицев. А тут лишь только трупы. Сами подохли.
— Тебе полковник, не кажется это странным? — сказал майор Тарасов. — Что или кто их убил? Их тела не пострадали от пуль, но они и не дышат.
— Мне все равно как, главное, что они мертвы, а штаб вернулся в наши руки. Готовь дырочку на мундире. За это тебе еще медаль дадут, — сказал полковник. — А на счет фрицев, пусть наши медики изучают, от чего эти фрицы умерли. Хоть отравились от яда, когда нас увидели. Хотя, конечно, язык бы нам не помешал. У них ведь рация была. Вот она, разбитая. — Он пнул ее ногой. — Наверняка своим сообщили о выполнении задания. Сволочи.
На рассвете в штаб прибыло несколько генералов. После осмотра штаба, было решено отправить несколько трупов немецких солдат в лабораторию научного института — для выявления причины их внезапной смерти. Через сутки профессор НИИ (научно исследовательский институт) вызвал к себе в кабинет Тарасова.
— Это вам поручено, отчет подготовить о смерти немцев? — спросил профессор.
— Да, это дело поручили мне, — ответил майор Тарасов.
— Мы провели ряд опытов и сделали вскрытие трупов. Я готов с вами поделиться результатами.
— Я вас внимательно слушаю.
— Первое, на что мы обратили свое внимание, так это лица трупов немецких солдат. Они были все с ужасающими выражениями лица, мимические мышцы свело сильной судорогой, как будто перед смертью они испытали какой-то ужас или боль. Их зрачки сильно расширены. По началу, мы подумали, что это действие какого-то парализующего и быстродействующего газа, но после ряда исследований их лёгких, а так же анализа крови, мы не обнаружили ни газа, ни каких-либо
— От чего же тогда они умерли? — спросил Тарасов.
— Они умерли от внезапной остановки сердца. Удалось установить, что в их крови находилось много норадреналина. Его концентрация в крови превышала норму в 200 раз.
— То есть, профессор, они умерли от перевозбуждения? — спросил Тарасов.
— Я не уверен. Мы еще кое-что обнаружили. В крови мы нашли какой-то гормон, который нами не был идентифицирован. Полагаю, что он еще сделает открытие в науке. Его содержание в крови было так же велико. Однако установить, что это за гормон мы так и не смогли.
— Вы хотите сказать, что эти немцы приняли какой-то препарат, который воздействовал на них.
— Не совсем. Этот гормон не искусственного происхождения.
— Что это значит? Поясните.
— Это значит, что его синтезирует сам человек. Однако он нам не известен. Вот это-то и загадка. Не понятно, какая железа способна синтезировать и выделять его в кровь. Мы назвали этот гормон «Ф1». Нам удалось отделить часть этого вещества Ф1, только потому, что его было слишком много. Мы провели над ним несколько опытов на крысах.
— Интересно. И, что же?
— Это не просто интересно, это потрясающе. Так проработать в НИИ более 20 лет, и однажды приходит военный и дарит тебе открытие.
— Так… рассказывайте.
— Животные поначалу вели себя так же, как и другие крысы, спокойно. Однако через каких ни будь пять минут, они словно сошли с ума. Начали бегать по периметру клетки. Я подумал, что они встревожены. Крысы начали кричать, а через каких-то полминуты они все замолкли и встали на задние лапы. И вот тут…
— Что, профессор?
— Я такого еще никогда не встречал в поведении животных. Их действия были разумными. Они следили…
— Что значит, следили? За кем? — удивился майор.
— Они все следили за лаборантом, находящимся около клетки. Я предложил выйти из помещения и понаблюдать за крысами из маленького окна. Они не могли нас видеть. Крысы словно по невидимой команде начали бегать по периметру клетки и…
— Что?
— Они искали.
— Что искали?
— Они искали выход из клетки. Вы понимаете? Их действия были коллективными. Они все вместе, сообща начали грызть клетку в ее слабых местах.
— Думаете, это действие этого вещества? — поинтересовался Тарасов.
— Несомненно. Это было действие Ф1. Вероятно этот гормон воздействовал на центральную нервную систему крысы, в частности на кору головного мозга. Крысы стали разумными. Вот, что удивительно. Я не спал всю ночь, проводя эксперименты, один за другим. Мы поместили животных в клетку с их родичами, которые не были инфицированы препаратом Ф1.
— Так, и, что же произошло?
— Поначалу крысы принюхивались к чужакам, а затем они стали собираться в углу клетки. Через мгновение, крысы набросились на своих сородичей и через несколько минут уничтожили их всех. И это были тоже коллективные действия.