Горн Стихий
Шрифт:
— Следят? — я зябко поежилась, оглядываясь по сторонам. — Кто? Кто-то белый и пушистый, да? — добавила я с робкой надеждой.
— Вполне может быть, белый и пушистый, — Вадим хмыкнул, — и вдобавок кровожадный и голодный.
— Вади-им! — взвыла я. — Ты специально меня пугаешь?
— Просто не хочу, чтобы ты заблуждалась, — спокойно ответил он, — скорее всего, этот мир не слишком уж дружелюбен.
— Потрясающе, — мрачно выдохнула я, — а мы вдобавок еще и безоружные.
Вадим резко остановился.
— Безоружные? — задумчиво произнес он.
Медленно провел ладонью в воздухе, от его пальцев потянулся
Отблески словно живого света скользили между пальцев Вадима, в его ладонь легла витая рукоять, за пару секунд сформировавшаяся из светящихся лучей ментальной энергии. Ловким движением Вадим рассек воздух своим черным мечом, который уже перестал светиться и притворился обычным оружием. Если, конечно, не считать струящейся по клинку тьмы.
— С ума сойти, — выдохнула я, — как же все-таки красиво… Слушай, а у Олега ведь в точности такой же?
— Ага, — Вадим кивнул, — у нас с ним мечи-близнецы.
— Как у Эридана с Андреем два Клинка Истины? — спросила я.
— Нет, тут другое, — Вадим покачал головой, — Клинок Истины на самом деле один. По крайней мере, теперь один. А то, что он может возникать у двоих одновременно объясняется только тем, что они по сути один человек. Клинок Истины вообще крайне загадочная штука. Быт может, даже Эридан до конца не знает всей его мощи. Ну а у нас с Олегом мечи-близнецы, не путай с парными артефактами.
Я не стала уточнять, что про парные артефакты вообще слышу впервые. Хотя, наверное, Священные Узы — это как раз таки парный артефакт. Я быстро шагала за Вадимом, стараясь не упустить ни слова.
— Это как две стороны медали, — размышлял он, — вот смотри, есть добро и есть зло. Чисто теоретически. Не сомневаюсь, что ты уже успела понять относительность этих сил. Нет абсолютного добра, как и нет абсолютного зла. А легенды гласят, что раньше были. Но за вечность противостояния эти силы отчасти, пусть и невольно, что-то друг от друга переняли. Так добро бывает порой жестоким в достижении своих светлых целей, так и зло нет-нет да и проявляет нехарактерное ему благородство. Вот взять того же Алагира. Он какой? Добрый или злой?
— Эмм, — глубокомысленно выдала я, — и какой же? Злой?
— Ну теоретически да, — неопределенно ответил Вадим, уже сам малость запутавшийся в своих философских размышлениях, — но с другой стороны у него все равно есть какое-то понятие о совести и чести. Наверное, — добавил он менее уверенно.
— Так а что с мечами-то? — напомнила я, стараясь увести тему от Алагира.
— А да, — спохватился Вадим. — И получается, что если бы не было зла, то и не было бы добра, без тьмы нет света, как и без света нет тьмы. Наши мечи, конечно, не древнее Клинка Истины, но были созданы тоже на заре существующей Вселенной. Интересный такой парадокс. Для войны со Светом Тьма создала светлый меч, а Свет в свою очередь создал темный. Якобы врага победить легче его же силой. Но Добро уже не было чистым Светом, как и Зло уже не было абсолютной Тьмой. Они трансформировались в менее категоричные силы. Порядок и Хаос. Так и возникли Меч Порядка и Меч Хаоса.
— И у тебя Меч Хаоса? — догадалась я.
— Да, — Вадим кивнул.
— А где ты его взял? — не унималась я. — А как ты вообще стал Паладином? А Олег? Слушай, — я резко остановилась, — Вадим, ты же сказал, что потерял все свои силы! Откуда тогда меч?!
— В данный момент я могу только это, — пояснил Вадим. — Не сомневаюсь, что и ты тоже в силах вызвать оружие твоего талисмана.
— Да ну, не может быть, — не поверила я. — Мой талисман в очередной раз притворяется простым камушком.
— А ты попробуй, — не отставал Вадим.
— Я же тебе говорю, ничего не полу… — я осеклась на полуслове, увитый языками пламени меч рассек ночную тьму.
Еще до конца не веря в происходящее, я с изумлением сжимала пальцами привычную рукоять. Но мой ступор длился недолго, я радостно взвизгнула и принялась скакать вокруг Вадима, с видом великой воительницы махая мечом.
— Не понимаю, чему ты радуешься, — мрачно выдал Вадим.
— Как это чему? — я оторопела. — У нас есть оружие! — и сварливо добавила. — Я, конечно, понимаю, ты у нас закаленный в боях Шварценеггер, можешь передушить всех врагов голыми руками, но я, как истинный пацифист и интеллигент, лучше уж с мечом похожу.
— Ага, — Вадим усмехнулся, — то-то я заметил, что все пацифисты и интеллигенты с мечами ходят, — и уже серьезно продолжил: — Сама не догадываешься, почему нам дали возможность использовать оружие?
— Ну-у, — протянула я, — у Равновесия проснулась совесть?
— Нет, — мрачно смотрел на меня Вадим, — у Равновесия нет совести. То есть, тьфу, не в том смысле, что оно бессовестное, — покраснел он от собственных слов и от моего непочтительного смеха, — а в том смысле, что оно… блин, Карина, хватит ржать. В общем, ты меня поняла, — буркнул пунцовый Вадим, — пойдем уже дальше, — и не дожидаясь меня, он быстро зашагал вперед.
Мне пришлось поторопиться, чтобы его догнать.
— Так ты не договорил по поводу оружия, — напомнила я. — И зачем нам его дали?
— Карин, ну это же элементарно. Для того, чтобы мы могли сражаться.
— С кем? — я мигом помрачнела.
— Пока не знаю, — неопределенно ответил Вадим.
— То есть вторая часть испытания в том, что мы должны кого-то убить? — уточнила я.
— Видимо, — он пожал плечами. — В принципе можно было догадаться, что второе испытание будет на силу.
— А как ты узнаешь, кого убивать? — пробормотала я. — Вряд ли ваше Равновесие додумалось этого злодея подписать. Как оно вообще с вами общается?
— Всегда через сны. А здесь все равно будет какой-то знак, — упрямо ответил Вадим. — А для начала нужно определиться, где мы вообще находимся. Видишь вон тот холм? Предлагаю на него взобраться, хоть оглядеться немного. Хотя в такой тьме мало что разглядишь, — с досадой добавил он.
До искомого холма оказалось минут пятнадцать пути. Да и сам холм больше походил на низкую гору. Здесь тьма была не такой непроглядной как внизу. Она больше походила на сероватый клочкастый туман, который клубился как прослойка между черной землей и не менее черным небом. Но зато сквозь него можно было хоть немного разглядеть окружающий пейзаж. Прямо на юг лежала горная гряда, от гнетущего вида словно рванных зазубренных вершин у меня мороз по коже побежал, и возникло странное смутное чувство.