Горн Стихий
Шрифт:
Сам Меч уже видно не было, но бьющий с его острия в небо яркий луч служил прекрасным ориентиром. Во мне досада закипела с новой силой.
— Я, конечно, понимаю, первый Паладин, реликвия и все такое, — ворчала я, — но это ведь все лишь прошлое, просто прошлое…
Голос Прядущего зазвучал настолько неожиданно, что я даже подпрыгнула. Мне порой казалось, что у меня в карманах находятся какие-то мини-порталы, которыми он пользуется, потому что уже не раз он откуда ни возьмись появлялся, хотя секунду назад его там не было.
— Первый Паладин, первый Паладин, — пробурчал серебряный паучок, — нашли с кого пример брать.
Я быстро достала паучка из кармана джинсов, и теперь он восседал у меня на ладони с крайне важным видом великого мудреца и мыслителя.
— Он был величайшим героем, — возразила я и уже не так уверенно добавила, — по крайней мере, так, по словам Вадима, говорится в их легенде.
— Да я разве спорю? — фыркнул Прядущий. — Он, действительно, был величайшим героем. Да только он же стал и величайшим отступником.
— Что? — поразилась я.
— А что, — ехидно с изрядной долей превосходства поинтересовался Прядущий, — об этом в легенде Паладинов не говорится? И почему я не удивился?
— Ты мне нормально про него объясни, — потребовала я.
— Да чего тут объяснять-то, — паучок задумчиво поочередно рассматривал свои лапки, словно видел их впервые, — он, конечно, совершил подвигов столько, сколько все Паладины за всю историю всей кучей не совершили. А потом… потом он просто стал отступником.
— Вот так вот просто взял и стал? С утра проснулся и решил, мол, а не пора ли мне на сторону зла, вдруг у них там печеньки вкуснее? — не удержалась от сарказма я. — Слушай, Прядущий, раз уж ты поднял эту тему, то давай уж толком все расскажи.
— Ай, ну какая же ты настырная, — страдальчески изрек паучок. — Само собой, что отступником первый Паладин стал не враз и не от нечего делать. Он был избран Равновесием, но… Но он не служил ему. Просто возложенная на него миссия совпала с тем, к чему стремился он сам. Вот только итоговые цели не совпадали. И когда Паладин, сам того не подозревая, осуществил замысел Равновесия, выбора ему не дали… Вот как ты думаешь, почему Равновесие обрекает своих воинов на испытания?
— Чтобы они стали сильнее? — предположила я.
— Нет, — Прядущий покачал головой. — Чтобы уничтожить в них последние сомнения, последние слабости и даже последние мечты. Чтобы ничего, никакие эмоции и чувства не мешали Паладинам исполнить свой долг. Так было и с самым первым. Его лишили всего. Но не поставив перед выбором, как твоих друзей, а просто-напросто уничтожив то, что было ему дорого.
— Я бы после такого, наверное, рехнулась, — тихо пробормотала я. — Разве вообще можно так с людьми?..
— Вот и представь, каково было после такого первому Паладину, — продолжал Прядущий, — я прекрасно помню, в каком он был состоянии…
— Погоди, — перебила я, — ты хочешь сказать, что ты при этом присутствовал?
— Конечно, — как само собой разумевшееся подтвердил Прядущий, — если ты не заметила, я — мертвый бог, прядущий Нити Судеб. И первого Паладина в том числе. Так, что-то я с мысли сбился, про что я тебе рассказывал?
— Про то, как он стал отступником, — напомнила я.
— А, ну да, так вот, — снова ударился в воспоминания паучок, — после того, как с ним так поступили, он чуть сума не сошел. Сначала он находился в полной растерянности, еще до конца не веря в происходящее. Он, конечно, пытался себя убедить, что так, быть может, лучше для всех, я даже одно время думал, что он смирился. Да только его явно недооценили, недолго он пребывал в смирении. Первый Паладин воспротивился такому итогу и восстал против всех высших сил.
— Ну и правильно сделал! — тут же поддержала я. — Нечего всем этим вашим высшим силам ломать чужие жизни!
— Не нам судить тех, кто мудрее нас, — возразил Прядущий, — слишком многое было поставлено на карту, чтобы рисковать. Да и первый Паладин… Они ведь считали, что он достаточно подчинен Равновесию, чтобы принять их решение. Но он оказался сильнее, чем они думали. Безвозвратно потеряв единственный смысл своей жизни, он только чудом удержался на грани разума и отрек все, во что верил и что раньше защищал… Вот так вот он и стал величайшим отступником. И возведенный им здесь Меч Равновесия он сам же и разрушил.
— Ничего удивительного, — я оглянулась в сторону бьющего в небо луча света. — Вадим, по всей видимости, об этом всем не знает.
— Ни один Паладин не знает. Да и стоит ли им об этом знать, Карин? Знать, что на одной из Чаш Равновесии вполне может оказаться то, чем они не готовы пожертвовать… Вот ты ворчишь на Паладинов, а представь, каково им, всю жизнь под бременем выбора. И хорошо, если каждый уже решил для себя, кто он в первую очередь: Паладин или человек, но слишком часто это решение приходит ценою больших жертв.
— Но что мне делать? — я беспомощно вздохнула. — Как Вадима убедить?
— Не лезь к нему пока, он сам примет решение, — посоветовал Прядущий.
— Так а для чего мы здесь? — задала уже порядком мучающий меня вопрос.
— Вадим должен понять, кто он. Ну а ты… — паучок замялся, словно сомневаясь, стоит ли говорить. — Ну а у тебя есть шанс многое узнать.
— Узнать о Паладинах? — не поняла я.
— Нет, Карина, о том, почему Создательница воплотилась снова.
Я даже обомлела.
— Но как я об этом здесь узнаю?
Но вместо ответа Прядущий быстренько исчез. Я тяжко вздохнула и поспешила обратно.
Вадим сидел все там же, даже положения не изменил. Посмотрел на меня с легким удивлением.
— Извини, — я виновато улыбнулась, — я просто малость психанула, — села рядом с ним.
— Да ничего страшного, не заморачивайся. Я только понять не могу, почему ты все еще здесь, — пробормотал он, — почему тебя не возвращают.
— Видимо, твоему Равновесию виднее, кого куда возвращать, — я снова улыбнулась. — Слушай, Вадим, а что раньше было в Арцахесе? Ну до того, как Совет тут террариум устроил.