Горная долина
Шрифт:
– Да, но это все другое, понимаешь? Они никогда толком не говорили со мной, например, так, как твой отец с тобой разговаривает. Мои мама с папой – я думаю, они никогда особенно не любили возиться с детьми. Я везде ездила с ними, это правда, но, как и в Рио, они ходили на свои бесконечные светские рауты, все было всегда одно и то же. Понимаешь – куда бы они ни поехали, у них везде друзья, приемы, вечеринки... – Она вздохнула. – Видимо, от меня ожидается, что я должна быть им за это благодарна, и в некоторой степени это действительно так. Но иногда так хочется простой тихой жизни, такой, как у вас с отцом.
Моргана сочувствующе смотрела на подругу.
– Ладно, как только мы
– Он, наверное, очень умный, – с воодушевлением сказала Руфь. – Понимаешь... папина работа такая... такая скучная.
Моргана улыбнулась.
– Экономика тоже наука не из веселых, – сухо заметила она.
Руфь сжала ее руку:
– Моргана, в любую минуту объявят твой рейс. Ты не можешь сейчас позвонить отцу и сказать, что задерживаешься или еще что-нибудь, и остаться у нас еще хоть на пару дней?
Моргана с сожалением покачала головой:
– Нет, мне нужно ехать. Но я тебе напишу, как только вернусь домой.
Руфь кивнула:
– Смотри, не забудь. – Она задумчиво осмотрела бар. – Интересно, все эти люди тоже ждут твой рейс?
Моргана тоже огляделась.
– Наверное, – сказала она, и вдруг ладони у нее вспотели, а на щеках выступил румянец. Наискосок от них, спиной к ним, стоял мужчина. Ростом и фигурой он очень напоминал братьев Сальвадор, но, когда он обернулся, Моргана поняла, что перед ней незнакомец.
Руфь заметила внезапное замешательство Морганы и быстро оглянулась.
– Что такое? В чем дело, Моргана? – воскликнула она.
Моргана опомнилась и глубоко вздохнула, только сейчас поняв, что все это время сидела затаив дыхание.
– Так... ничего, – ответила она, впрочем, очень неловко.
Руфь нахмурилась и снова огляделась:
– Это из-за того мужчины, да? Того, смуглого? Тебе показалось, что это Рикардо Сальвадор?
Моргана равнодушно пожала плечами, она уже справилась с собой. Потягивая пиво, она сказала:
– Ну а если и так?
– Значит, он все-таки произвел на тебя впечатление, да? Что он тогда сказал, что у тебя вызвало такую бурную реакцию? Ты же мне так ничего и не рассказала про тот случай.
– Да нечего рассказывать, – попыталась отмахнуться Моргана, жалея, что ее несдержанное поведение привело к лишним вопросам.
– Нечего? – Руфь скептически посмотрела на подругу. – А сама бледнеешь при одном только предположении, что он здесь? Давай начистоту, Моргана, за кого ты меня принимаешь?
Моргана опустила голову. Ведь Руфь честно призналась ей в своих чувствах к ее отцу. И поэтому рассчитывала на взаимную откровенность.
– Это... дело не в Рикардо Сальвадоре, – медленно проговорила она. – Дело в Луисе.
– В Луисе! – Руфь в изумлении широко раскрыла глаза. – Но ты же не знаешь Луиса, разве не так?
Моргана вздохнула:
– Совсем немного. Я с ним тоже танцевала.
– Ясно. Поэтому ты так задержалась. – Руфь кивнула. – И что... он был... ну, хорош с тобой?
Моргана хотела бы посмеяться, но ситуация была далеко не смешной.
– О нет, – ответила она. – Нет, совсем нет.
Руфь была заинтригована.
– Тогда я ничего не понимаю, – сказала она, хмурясь.
Моргана смотрела на нее сквозь длинные ресницы.
– Знаешь, я и сама ничего не понимаю, – горестно призналась она.
Руфь собиралась еще что-то сказать, но в этот момент объявили рейс Морганы. Моргана допила пиво и соскользнула с высокого табурета. Руфь хотела проводить ее, но подруга покачала головой.
– Нет, не надо, – твердо сказала она. – Не ходи со мной. Ненавижу расставания. Давай просто попрощаемся здесь, и до встречи в Лондоне – надеюсь, скорой.
Руфь поджала губы.
– Ну как хочешь, Моргана, – согласилась она. – Тогда... тогда увидимся в Лондоне!
– Вот именно. До свидания, Руфь. – Моргана пожала руку подруги, повернулась и, ничего не видя перед собой, пошла между столиками к выходу.
Салон был заполнен едва наполовину. Этот самолет был меньше, чем тот, на котором Моргана прилетела из Нью-Йорка, где они расстались с отцом и он отправился дальше, в Калифорнию. Ей повезло – ее место было у окна. Глядя вниз на очертания побережья, которое подковой окружало густонаселенные районы Рио-де-Жанейро, девушка вдруг ощутила приступ грусти – ей жаль было оставлять эту красоту. Конечно, здесь она видела нищету, это правда, но изрезанные бухточки, которые можно было найти всего в нескольких милях от города, с белыми песочными пляжами, с пенящимся прибоем, более чем вознаграждали за уродливость местных бедных районов. Но самым удивительным было то, что, несмотря на невыносимые жилищные условия и недостаток самого необходимого, люди здесь неизменно сохраняли бодрый, жизнерадостный дух, который не могли сломить никакие горести. Массивная статуя Христа проплыла внизу под крылом, и самолет свернул в глубь континента, чтобы пересечь зубчатые пики сьерры. Легкие клочья облаков медленно раздвигались под ними, тени становились длиннее, и Моргана начала различать пустынные склоны, выжженные солнцем, и буйную растительность долин. Панорамой раскинулись серые, коричневые и синие краски, ущелья проплывали в тени высоких склонов хребтов, громоздившихся один за другим. Казалось, солнце не в силах было проникнуть в глубь этих тропических лесов, высившихся по берегам стремительных бурлящих рек. Моргана почувствовала, как все существо ее пронизал восторг от этого величественного зрелища.
Солнце садилось в огненном великолепии, и тьма накрыла величие диких земель, над которыми пролетал их хрупкий самолетик. Моргана взяла журналы, которые купила в аэропорту, и постаралась расслабиться. Через проход она увидела мужчину из бара, смуглого человека, который так живо напомнил ей братьев Сальвадор. Он смотрел на нее, она встретила его взгляд и быстро отвернулась, не желая показаться навязчивой, и после этого уже не отрывалась от своего чтения.
Вскоре подали ужин, а потом – восхитительный кофе. С аппетитом покончив с угощением, Моргана уже закрыла глаза, чтобы хотя бы ненадолго подремать, как тут одно за другим произошло сразу несколько событий, которые, когда потом она пыталась вспомнить их, представлялись ей перепутанным узлом.
Она услышала, как откуда-то из задней части салона раздался крик. У какого-то старика случился сердечный приступ – во всяком случае, так все подумали. Две стюардессы бросились к нему, чтобы помочь. Моргана, как и все остальные пассажиры, обернулась, стараясь рассмотреть, что там происходит, а в это время тот самый смуглый незнакомец, который сидел через проход от нее, встал, вместе со своим товарищем прошел вперед и вошел в пилотскую кабину. Моргана почувствовала, что происходит что-то не то – пассажирам не разрешено заходить в пилотскую кабину ночью. Она повернулась и обнаружила, что ее сосед по креслу держит маленький, но совсем не игрушечный револьвер. Она едва сдержала крик, когда человек заговорил сначала по-португальски, потом по-английски. Пассажиры обернулись на звук его голоса. При виде пистолета у него в руке раздались возгласы ужаса, а одна женщина отчаянно завизжала.