Горничная для Мага
Шрифт:
Хэварт нахмурился, видя её напуганные такие большие и чистые голубые глаза, наполненные влагой, её бледно-розовые губы подрагивали. Фабиана, протянув руки, едва касалась его лица дрожащими пальцами. Он всё же приподнялся, притянул её к себе, так остро нуждаясь в ней, желая немедленно успокоить, лишь бы только она больше ничего не боялась.
— Не плачь, фиалка, всё хорошо. Всё закончилось, — голос прозвучал хрипло и слишком тихо, но Фабиана услышала.
К сожалению, его слова вызвали обратный эффект — фиалка разрыдалась, безутешно сотрясаясь в его руках, утыкаясь лицом в его плечо. Она испугалась
— Попрошу Витлара, чтобы он создал с десяток артефактов и поставил на двери, чтобы ты не смогла никуда сбежать.
Фабиана затихла и, отстранившись, посмотрела в глаза, всхлипнула. В её лице столько боли, искренности и любви, что быстро бьющееся сердце стиснуло рёбрами. Хэварт притянул её к себе, поцеловал жадно и в тоже время ласково, чувствуя солёный вкус губ, понимая, как этого мало, как же хочется прижать её к себе и почувствовать полностью, сжал её затылок, притягивая к себе теснее, прикусил её губы, вбирая себя, чтобы сполна напиться ею. Распирающее желание вызывало стон боли, Фабиана поняла это по-своему, отстранилась торопливо.
— Я сделала больно? — с долей испуга спросила.
Хэварт горько усмехнулся. В груди, там, где билось сердце, действительно было больно и горячо.
— Да, в тот момент… — он перебрал её волосы, оглаживая шею, посмотрел в глаза, приближая своё лицо, — ...когда моя фиалка отказалась от меня.
Фабиана застыла. Всевидящий! Как же он соскучился по ней, по её мимике, по этому незапятнанному грязью взгляду, по её непосредственности!
Она вдруг тряхнула головой, на бледных щеках наконец-то появился лёгкий румянец.
— Это не так! Я... просто… я...
— Я знаю, — перебил её Хэварт, любуясь ею, лаская взглядом.
А на глазах фиалки вновь появились слёзы, заставляя Хэварта вдохнуть больше воздуха и сквозь боль расправить грудную клетку.
— Давайте выйдем отсюда, здесь столько дыма, что дышать нечем, — предложил Хэварт, глянув на Витлара.
Младший брат помог подняться, и всё же тошнота скрутила внутренности, и пришлось немного выждать, чтобы темнота перед глазами рассеялась. Фабиана прижималась к нему, осторожно поддерживая за пояс, кто-то из посторонних вызвался помочь, но этого не требовалась. Обойдя софу, которая ещё тлела, направились в коридор. Втроем спустились по лестнице во двор, полный королевских жандармов. Они добрались до одной из карет. Хэварт облегчённо облокотился на нее, не выпуская Фабиану из рук, прижимая к себе, полез в карман брюк, чтобы достать браслет и надеть его. Витлар в свою очередь вытащил из жакета что-то металлическое.
— Благодарю, — протянул он Фабиане.
Это был её браслет. Хэварт вопрошающе посмотрел на неё, но всю ответственность Вит взял на себя, пускаясь в рассказ о том, как Фабиана побывала с ним в плену. Хэварт злился на себя — как так вышло, что он не заметил её на собрании? Признаться, он и не думал, что она явится туда, даже пусть и с Танором, которому не мешало бы голову оторвать за то, что оставил сестру без присмотра. Хэварт не сомневался, что его фиалка весьма проницательна и догадалась о тайне браслета, и как бы он ни злился, что подвергла себя опасности, но был благодарен, что она не позволила Витлару умереть.
А потом брат переключился на свои исследования, которые Хэварт до этого момента не воспринимал серьёзно, и только теперь понял, что парень действительно повзрослел. Хэварт узнал, что оптон может регулировать магию в теле, и не нужно носить эти браслеты — всего несколько грамм этого металла при взаимодействии с кожей способны обезопасить носителя магии. Более того, если носить оптон несколько дней, то без него можно проходить месяц и — магия будет вести себя спокойно. Хэварт был поражён и одновременно восхищен Витларом. Его долгие пребывания за книгами не были беспочвенными фантазиями, как считал Хэварт.
— Вот мы и встретились, — раздался со стороны знакомый голос.
Хэварт, напрягшись, повернулся.
Эммер прошел к карете, давая какое-то указание шедшему рядом с ним жандарму.
Мысли смешались, Хэварт не мог понять, каким образом эрн Лорей оказался здесь? Хотя уже Витлар упомянул, что жандармы во главе Эммера выследили Груно.
Лорей встал перед Ламмертом, посмотрев на него с хитростью и озорством, будто ничего не случилось.
— Да, Ламмерт, не думал, что ты настолько… как бы это сказать правильно… способный, но я до последнего надеялся, что ты откроешь карты.
— А ты врал всё это время, прикидываясь, что ничего не знаешь?
Эммер усмехнулся, глянул на Фабиану и снова на Хэварта.
— Королевский приказ, извини, но если бы ты…
— Он мёртв? — перебил его Хэварт.
Ухмылка Эммера потускнела.
— Да.
— И что теперь будет? — явно затревожилась Фабиана, оживляясь, и Хэварт погладил её по спине, успокаивая.
— Простите мисс, а что будет?
Фабиана растерянно глянула на Хэварта.
— Несчастный случай. Магия Хэварта нестабильна, чем и способствовала активации артефакта, которым Витлар хотел вскрыть дверь, чтобы выйти из плена.
Фабиана теснее прижалась к Хэварту, надавливая на повреждённые рёбра — фиалка точно раздавит его, если продолжит беспокоиться.
Хэварт кивнул Эммеру в знак благодарности, что тот всё смог понять.
— На счету у Груно целый ряд преступлений, и самый тяжёлый — это заговор против короля. Ему была обеспечена смертная казнь. Его Величество давно подозревал министра, и как только весь этот заговор раскрылся, осталось только взять его под стражу. И он оступился.
— Хочешь сказать, что король позволил мне выкрасть артефакт и передать его Груно?
— Именно так, — усмехнулся довольно он. — Камера тебе не светит — король знает, что эрн Груно шантажировал тебя, вынуждал идти на преступление, но сильно не обольщайся, потому что теперь ты под пристальным наблюдением Его Высочества.
— Если я должен воспринимать это за честь, то я не впечатлен.
— Знаю. В Вальшторе ты чист, твоя жизнь за границей не волнует короля. И это главное.
— А как же то, что Его Величество против магов? — спросила Фабиана.
— Это не совсем так, Людвиг только несколько лет на престоле, он хочет не только выявить врагов и заговорщиков, но и тех, кто может стать союзником, верным и честным, — обратил взгляд на Хэварта и Витлара.