Горное селение
Шрифт:
Едва ударили холода, все смертоносные гады залегли в спячку. Арчен, вооружившись запретным мечом, пользуясь безопасностью, принялся ходить в запретную чащу. Вырубал подходящие жерди, затёсывал так, чтобы любопытный взгляд не мог определить, что здесь работало железо, потом стаскивал готовое жердьё к дому.
Поселяне жили немятежно, но раз в неделю собирались на совет почесать языками о том, о сём. Арчен на совет непременно приходил, хотя и понимал всю бессмысленность идущих там разговоров.
— Откройте глаза! —
— Так уж и повалится, — благодушно возражал вечный Арченов оппонент Геркон. — Поди, постоит ещё. Вечно тебе неймётся. Тебе надо, ты и чини. А то вздумал: то ему брёвна подай, теперь — жердьё.
— Я со своей стороны чиню, а вот с вашего конца на городьбу слёзно смотреть.
— Чинишь, вот и чини, а меня оставь в покое.
Говорят, беда пришла, когда не ждали, но на этот раз так не скажешь. Беду ждали, только что не напрашивали. Голодный после зимней спячки брюхоед прополз в селение через дыру в городьбе и на глазах Геркона заел Трайду — его жену. Вот крику было, вот жалоб! Этими жалобами всё селение можно было огородить.
— Арчен виноват, Арчен! — причитал безутешный вдовец. — Он знал, что так будет, но пальцем не шевельнул, чтобы Трайду спасти!
— Я городьбу правил, — надрывался Арчен, — а ты что делал?
— Видел я твою работу… Со своей стороны ты жёрдочку к жердочке прилаживал, а у меня хоть бы веточку воткнул.
— Твоя сторона, ты веточки и втыкай! — применял Арчен единственный довод, доступный оппоненту.
Наорались, ни к чему толком не пришли, а ограду так никто чинить и не стал. Геркону зачем? — его жена всё равно съедена, а другие понадеялись, что сытый брюхоед отсюда уползёт и их не тронет.
Между прочим, весна наступила что есть мочи. Даже в колдовской чаще всё зацвело, в том числе и такие цветочки, которым лучше бы не зацветать.
Вдоль самого тына, где он уцелел или был починен с осени, пышным ковром раззеленелась сныть. Но попробуй кинуть её в щи — не отплюёшься. Горечь, что у волчьего лыка. И так с любой травкой — колдовская чаща не для людей.
Но Пася, которая бегала всюду, и везде совала свой курносый носишко, выход из положения нашла. Сначала надо спуститься с откоса, тихонько, чтобы свои не заметили; врагов-то здесь не бывает, проскользнуть мимо Трофейной свалки и чуть ниже известкового ручья, куда приходилось ходить за водой с доброй тёткой Муравой, по весне вырастает масса замечательной травы. Самый лучший — дикий лук, но и щавель не хуже. Их в горшок бросить, такое варево получается, рядом с которым любой просто наколдованный супчик покажется пустой водицей. Но и собирать чудо-травку надо безо всякого колдовства, иначе вкус пропадает.
Щипать щавель занятие увлекательное, но и по сторонам поглядывать нужно, особенно если выбралась в места запретные не только для детей, но и для взрослых. Пася дело делала, но сама вполглаза поглядывала на спадающий в долину склон. И вовремя увидела ползущее по тягуну войско.
Солдаты шли спорым, походным шагом, но Пася летела стремглав, так что беговки на пятках дымились и грозили рассеяться прежде времени.
— Что скажу!.. — это уже называется не скажу, а проору на всё селение. — Война! Солдаты идут!
Обыватели мигом выстроились вдоль откоса. Война не такое дело, чтобы отлынивать или впусте болтать. За уклонение от битвы и свои могут так поддать, что будешь под откосом кости собирать.
— Ты поглянь, — раздались голоса. — Идут. Прямо как к себе домой.
— Как до рубежного камня доберутся, тут и будем гнать.
— А Палоша-то нету. Не пришёл на войну.
— Ничо, разберёмся. Может у него живот прихватило. Пухана скажет.
— Погляньте, мужики, у кого глаза острые, кто там впереди колонны вышагивает?
— Это, никак, железные болваны, вроде того, что Арчен раскурочил.
— А… Ну тогда Арчен пусть с ними и разбирается.
— Ты смотри, остановились. Не хотят под удар лезть. А железяки идут.
— Ну-ка, дружно!
— Пошли вон!
Идут, словно никакого заклятия на них не наложено. Не понимают железные дураки человеческого обращения.
— Арчен, что с ними делать-то?
— Как дойдут до красного камня, — зло ответил Арчен, скидывайте на них брёвна из заплота, а потом, прежде чем они поднимутся, спускайтесь и бейте их голыми руками. Небось, знаете, железо рукам волшебника поддаётся.
— Ну, ты сказанул! Где брёвна для заплота взять? Брёвен-то нету.
— Я их, что ли спёр? Кто их украл, тот пусть вас и выручает.
— Не, серьёзно, что делать-то?
— Делать надо было год назад. А сейчас вам остаётся прямо тут помирать или бежать в лес и помирать там.
Арчен повернулся к Крин, которая пришла вместе с ним, и прошептал в самое ухо:
— Беги к матери, быстро собирайтесь и уходите в лес, где у меня заимка сделана.
— А ты как же?
— Я приду попозже. Сначала погляжу, что здесь будет делаться. И ещё Кудрю надо выручать. Видишь, Кудри нет. Боюсь, как бы его отец не запер.
Крин убежала. Арчен попытался выворотить из земли обломок скалы, затем — другой. Наконец, один камень поддался его усилиям и покатился по склону. Големы легко уклонились от помехи.
Арчен оглянулся и увидел, что над кручей он остался один. Доблестные защитники селения разбежались кто куда. Там, где оказалось невозможно добыть победу колдовством, чародеи оказались попросту бессильны.
Арчен развернулся и побежал к дому водяника Клаза.
Впервые за много сотен лет враг ступил на земли селения.