Горное селение
Шрифт:
Своих солдат Томас Шип держал в кулаке и не позволял им расползаться кто куда. Шли кучно, смотрели зорко.
— Герр Томас, тут опять та же девчонка объявилась. Что она тут делает?
— Шарится, что ещё. Какое тебе дело до девчонки?
— Пришибить бы её. Она хоть и малая, а может, уже бесовка. От них всего можно ожидать.
— Сам ты бесовка. Глянь, у неё рабский ошейник надет, значит, нечистью девчонка быть не может. Она из нижних, их сюда много нахлынуло, но почти все, ожегшись, пятки смазали. А эта осталась. Пусть шарится, всё равно
Первый же удар снёс щелястую дверь. В проёме показалась Пухана. Вид у неё был самый ведьмовской.
— Чего ломитесь? Двери открывать не обучены? Не заперто.
— Вот эту надо живьём в город доставить, святошам на развлечение. Но сначала, скажи, бабка, где вы воду берёте? Пить охота, мочи нет, а в домах всё как пересохло.
— Я лекарка, а не водоноша. Вода вон там, увидите, самый большой дом, а во дворе у него источник. Только водяник там жадный, платить придётся, дороже пива.
— Были мы там. Вода там поганая, пить нельзя. В кринице два трупака плавают.
— Я их туда не бросала.
— Мы тоже. Это кто-то до нас постарался. Там махаловка была — будь здоров. Четыре голема вдребезги разбитые валяются.
— Да уж, — протянула Пухана, не зная, что сказать.
— Ничо… — объявил командир, вдруг ударившийся в воспоминания. — Кто бы там ни бушевал, найдём на него управу. И не таких били. Помню, в Миченице, городок такой был, еретиков поразвелось, ворожеев всяких. Налоги платить перестали. Так нас послали их усмирять. Вот было веселье! Главное, там было, чем поживиться. Не то, что здесь, где вся возня идёт исключительно ради интереса. Да и народа здесь мало, некого ножичком пощекотать. Там мы не старались еретиков на суд тащить, их прямо на месте кончали.
Солдаты стояли со скучающим видом. Не впервой им было слушать воспоминания седоусого командира. А вот Пухана, у которой уже был готов план, как утечь от конвоиров, пока её будут тащить вниз на расправу, слушая вражеского командира, заледенела. В памяти разом всплыло, что она старалась забыть последние двадцать лет: горящие дома Миченице, хохот пьяных ландскнехтов, кровь и отчаянный крик матери: «Хана, беги! В горы беги, там не достанут!»
Оказывается, кто-то из тех убийц ещё жив и даже сладостно вспоминает былое.
— Вы, кажется, воду хотели найти, — напомнила Пухана.
— Да, конечно. Веди, давай.
— Есть секретный источник, только он за границей селения, в лесу.
— Плевать. Ты, давай, веди. Да смотри, чтобы колодец был чистым.
— Об этом не беспокойтесь, — проскрипела лекарка.
Странное чувство владело Пуханой. О таком мечталось ей часто и до боли зримо, и теперь казалось, что она видит очередной сон. Всю жизнь она лечила людей, получая в ответ серебряные шлёндеры и обидное прозвище злой ведьмы. Теперь пришла пора попробовать на вкус, каково это, быть ведьмой.
— Вот источник. Осторожнее топайте по берегам, вода может замутиться.
Год назад Пухана ходила смотреть, что устроил в лесу Арчен; лекарке надо знать такие вещи, и теперь она чувствовала себя уверено.
— Чего это, лес гнилой, а вода такая чистая? — усомнился Томас Шип.
— Говорю же, секретный источник.
Томас Шип в сомнении пожевал губами, зачерпнул в шлем воды и отхлебнул немного.
— Вроде, ничего.
Остальные ландскнехты принялись зачёрпывать воду и пить большими глотками. Они ещё ничего не чувствовали, но опытный взгляд лекарки, ступившей на путь ведьмы, видел признаки отравления.
— А ведь я тоже помню взятие Миченице. Мне было пятнадцать лет, но я считалась хорошей лекаркой, и потому меня должны были сжечь.
— Чего?.. — вряд ли Томас Шип понял, что сказала Пухана. Он просто оглянулся и обнаружил, что ни один из его солдат не стоит на ногах. Одни лежали ниц, слабо подёргиваясь, кто-то раскачивался на четвереньках, пытаясь кричать, но разбухший чёрный язык забивал глотку, лишь из носа текла слизь. Каждый явно умирал, но ни один не мог даже простонать погромче. Только сам командир, хлебнувший всего один глоток яда, ещё стоял на ногах, хотя и его конец был близок.
— Ведьма, отравила! — прохрипел Томас Шип.
Пухана проворно отпрыгнула в сторону.
— А ты думал, я всё забуду и прощу, покорно пойду, когда вы поведёте меня на костёр? Нет уж. Твои помощнички уже сдохли, и ты подыхай следом. Неважно, что мало выпил, от белой ртути противоядия нет.
— Тварь! — Шип попытался броситься на ведьму, но ноги не слушались его. Понимая, что сейчас он упадёт, Шип сделал последнее, что мог: метнул алебарду словно это лёгкий дротик. Оттянутый наподобие копья наконечник ударил в живот. Пухана и её противник упали одновременно.
— Мама! — из-за деревьев выскочила Пася, бросилась к матери.
— Беги! — прохрипела Пухана. — К тёте Мураве беги, она поможет…
Давно ли подобный приказ слышала сама Пухана… Любит жизнь повторяться раз за разом.
Глава 16
Лавку Порша грабители долго обходили стороной. Дом был облазан и, как всегда, ничего ценного не было найдено. Одежда, вроде бы неплохая, попав в чужие руки, немедленно расползалась. Хуже нет занятия, чем грабить колдунов. А лавка — одноэтажное серое строение, долго не привлекало внимания. Наконец, трое наёмников ткнулись в незапертые двери.
Порш, кланяясь, вышел им навстречу.
— Приветствую господ покупателей. В нашей лавке вы можете получить всё, что только пожелает душа. Всё, что угодно за ваши деньги.
— Во! — сказал первый из грабителей. — Тут, никак, торговлишка идёт. Ну-ка, что у тебя на полках?
— Соль. Расфасована по одной щепотке в пакетике. Что делать, народ тут живёт небогатый. Берут редко и по малу.
— Касса где? — перебил бандит.
— Денежный ящик — вот, — с готовностью показал Порш. — У нас всё честно. Вы нож-то уберите, ящик не заперт.