Город Анатоль
Шрифт:
Янко задумался на несколько мгновений и покачал головой. Он не любил такого рода разговоры. Но он знал, что уклониться от них невозможно.
— Я должен вам откровенно сказать, Соня, — ответил он, — я мало думаю о подобных вещах. Когда я был помоложе, меня иногда занимали эти вопросы. Но затем я увидел, что это ни к чему не приводит. Размышлять о них бесцельно.
Между бровями Сони появилась тонкая морщинка. Она задумчиво посмотрела на Янко. Это выражение всегда особенно нравилось ему.
— Но эти вопросы должны нас занимать всегда, — с легким порицанием сказала
Она продевала шелковую нитку в игольное ушко. Когда это ей удалось, она заговорила снова:
— Верите вы в переселение душ?
Янко испугался. Переселение душ? Что за ужасный вопрос? Он что-то слышал об этом. Когда он представлял себе все это, ему становилось жутко.
Соня запротестовала.
— Я нахожу чудесной мысль, — сказала она, — что человек возвращается на землю в разных образах до тех пор, пока не достигнет совершенства. По-моему, это самая глубокая и прекрасная из всех мыслей, до которых додумалось человечество. А вам все это чуждо? От религии вы тоже давно отошли? Вы не ходите в церковь?
— Откровенно признаюсь, нет. Вы не представляете себе, как живет солдат. Я должен каждое утро вставать в шесть часов, и единственный день, когда я могу поспать немножко подольше, — это воскресенье.
— А накануне вы кутите с вашими друзьями?
— Да, это случается. От службы за неделю так устаешь, что хочется какой-нибудь перемены. Хочется подумать и о чем-нибудь другом.
— Да, если б вы действительно думали о чем-нибудь другом! Эти кутежи не приносят вам никаких новых мыслей. Мужчины, мне кажется, ведут очень пустую, грубую жизнь.
— Прошу вас, не делайте меня ответственным за здешние нравы.
— О нет, я нисколько не делаю вас ответственным за них. Но меня несколько удивляет, как вы можете выносить такую жизнь. Вы ничего не читаете. Ну вот, например, читали вы «Фауста» Гете?
Ужасно, с какой настойчивостью Соня умеет допрашивать. Янко испытывал подлинную муку, но знал, что вранье не спасло бы его. Он должен был признаться, что у него не хватает времени для чтения, что он вообще невежествен и необразован, как и большинство солдат.
— Спросите-ка у нашего командира, читал он «Фауста» Гете или нет?
Соня громко рассмеялась.
— Нет, я не стану его спрашивать. Он принадлежит к старому поколению, которое придавало мало значения духовным запросам. Но вы молоды, у вас другие обязанности. Ну так как же: читали вы «Фауста», Янко?
— Только первую часть, — ответил Янко. — Признаюсь, меня не очень восхитило это произведение. Конечно, это необыкновенная книга, очень глубокая, там много глубоких мыслей… Но до второй части я так и не добрался.
Слава богу, баронесса Ипсиланти вошла в беседку и своей болтовней вывела Янко из затруднительного положения.
X
Жак должен был явиться к Раулю вместе с Франциской Маниу в одиннадцать часов для урегулирования некоторых деловых вопросов. Минута в минуту в назначенное время Жак вошел с Франциской в контору брата.
— Я привел к тебе Франциску Маниу, ты, может быть, помнишь ее, Рауль?
— Разумеется, разумеется! — ответил Рауль, отвешивая Франциске поклон и с любопытством рассматривая ее сквозь свои телескопы. Франциска для этого случая нарядилась во все белое, пахла сиренью, держалась вполне непринужденно, и улыбка ее была даже несколько высокомерна. Эта улыбка привела Рауля в замешательство. Он покраснел, засопел и поспешил придвинуть стул.
— Разумеется, разумеется! Прошу вас садиться. — Он раздвинул толстые губы в любезную улыбку и сказал:— Я так рад снова увидеть вас! Вы очень изменились. Но, если вы позволите мне быть откровенным, — изменились очень выгодно для себя, с тех пор как мы с вами виделись в последний раз.
Жак едва не расхохотался, но Рауль сказал глупую фразу только от смущения. Лучше бы Раулю не говорить итого комплимента! Правда, он из осторожности понизил голос, но всё-таки…
— Вот здесь договоры, о которых я говорил с тобой, Рауль, — деловым гоном сказал Жак, чтобы положить конец всяким дальнейшим упражнениям в красноречии. — Раньше мы не могли закрепить их нотариально, так как по некоторым причинам должны были держать наши дела в тайне.
— Я вполне понимаю… — пробормотал Рауль. «Наши дела?» — подумал он.
Он начал вполголоса читать документы, которые перелистывал.
— Вот покупка земель в Анатоле, Станце и Комбезе, сделки, которые заключила Франциска Маниу за последнюю неделю, — объяснял Жак.
— Анатоль, Станца, Комбез, — прошептал Рауль и кивнул Франциске, как будто одобряя ее действия.
Раулю достаточно было одного взгляда, чтобы заметить, как искусно Жак составил эти договоры. Они связывали продавцов и давали Франциске возможность до известного срока отказаться от покупки при уплате весьма небольшой неустойки. Она рисковала очень немногим, почти ничем.
— А вот здесь еще одно частное соглашение между нами, которое я прошу тебя хранить в особенном секрете, — прибавил Жак. — Мы придем завтра утром.
Рауль поблагодарил Жака за посещение (ему самому было на этом чем поживиться!), и они распрощались. Рауль немедленно углубился в бумаги. Франциска весьма округлила свои владения. Она купила монастырские луга, два больших выгона, значительное число акров земли под полями, большие пустоши в Комбезе и Станце. И всё это чуть не даром, за бесценок! Рауль пыхтел от волнения. С особым интересом изучал он частное соглашение брата с Франциской. «Да, это парень себе на уме, — подумал он с восхищением. — Он далеко пойдет! Одна треть — неплохой процент!»
В дверях стояла Ольга…
Да, лучше бы Раулю не говорить комплимента Франциске. Хоть он и старался понизить голос, Ольга всё слышала. Ольга ведь всегда подслушивала, когда в контору приходила какая-нибудь дама. Она ничего не могла с собой поделать.
Ольга вошла в комнату бледная, три резкие морщинки залегли у нее на лбу. О, Рауль хорошо знал эти морщинки!
— Какие у тебя могут быть дела с этой девицей? — крикнула она вне себя.
Рауль выпрямился в своем кресле за письменным столом.