Город беглецов

Джоча Артемий Балагурович

– Пускай Черрит вводит свой механизированный отряд в бой, - и дальше в коммуникатор: - Крайв, дождитесь танкистов Черрита и контратакуйте...

Через несколько минут врытые у самых стен форпоста танки, разбрасывая песок, устремились в атаку, и вместе с их появлением ряды защитников облетела новость о пришедшей с востока армии, ударившей в тыл найтборгам. Люди воспрянули духом, и в их сердцах затеплилась угасшая было искра надежды.

Стелс-бот 1340 санитарного квадриума точным ударом вибролезвий прикончил очередную жертву. Недочеловека не спасла даже киберсистема низшего уровня, внутри которой он прятался, как устрица в раковине. Лезвия, подобно скальпелю хирурга, прошли сквозь стыки примитивной механической оболочки, и без сопротивления погрузились в мягкое тело жертвы. Тварь умерла, хрипя

и захлебываясь горячим маслом, хлынувшим на ее лицо из перерезанных гидросистем защитной оболочки. 1340 уже переориентировался на другую цель, когда внезапно по высокочастотному каналу связи пришла директива более высокого приоритета, чем текущие задачи, поставленные Командной Единицей стелс-пентагона. Координатор санитарной акции переориентировал 1340 на цели, неожиданно появившиеся в тылу найтборогов. Незамеченная до сих пор группа недочеловеков атаковала штурмовые джагернауты. Необходимо было ликвидировать угрозу, и перед 1340 ставилась задача уничтожить руководящее звено противника.

Несмотря на свою массу, стелс-бот перемещался очень быстро. Благодаря комплексной системе сканов и датчиков в темноте он ориентировался также прекрасно, как и при свете дня. 1340 не утруждал себя извилистым маршрутом и, с легкостью перемахивая через горящие остовы машин, двигался напрямую к вершине холма, где по ориентировке Координатора находилось командное звено врага. Специальное адаптивное покрытие стелс-бота создавало иллюзию невидимости в широком диапазоне спектра излучения, что делало стального воина незаметным на фоне хаоса сражения. Подобная система исключала возможность установки тяжелой брони и ударного вооружения, могущего демаскировать найтборга, но для решения диверсионных задач огневая мощь не требовалась.

Рэмедж последний раз окинул через бинокль панораму боя, и ему вдруг показалось, что ландшафт перед ним, будто ломаясь в потоках нагретого воздуха, как-то странно заколыхался. Инстинктивно майор оторвал бинокль от лица и, протерев глаза, явственно увидел перед собой призрачный силуэт, сквозь который вспышки боя и огонь пожаров расплывались гротескными мазками. Рэмедж замер, завороженный этой необычной картиной, а находящийся рядом Дрейк, проследив удивленный взгляд майора, моментально понял, какая опасность ему угрожает. Он оттолкнул Рэмеджа с пути Призрака и, выхватив мечи, нанес серию мощных ударов по невидимому противнику. Каждый удар клинков высекал, казалось, прямо из воздуха снопы искр, и вдруг в пространстве, оформившись в виде струящихся всполохов и искрящихся разрядов, материализовалась двухметровая человекоподобная фигура, рядом с которой Дрейк показался пигмеем.

Удары примитивного оружия недочеловека не могли причинить значительного вреда 1340. Но они нарушили согласованную работу маскировочного покрытия и повредили ряд адаптивных панелей. 1340 провел штатный анализ недочеловека, и пришел к заключению, что перед ним самая крайняя форма заражения. Но сейчас не эта тварь была его целью. Найтборг отмахнулся от Дрейка, словно от назойливой мухи, и лэнсмастер покатился в сторону, получив мощный удар в корпус. Все еще бликующая струящимися огнями фигура стелс-бота склонилась над ошарашенным Рэмеджем. Сверкающие лезвия беззвучно появились на кончиках полупрозрачных пальцев, оказавшись единственным зримым элементом этого нематериального существа. Размазавшись в воздухе сверкающим веером, лезвия метнулись к горлу Рэмеджа и... застыли на расстоянии нескольких миллиметров от беззащитной плоти. Вся фигура Призрака внезапно стала зеркальной, и майор уставился на отражение своего перекошенного ужасом лица. Вместо глаз на этом лице сияли красные угли видеокамер, а из глубины зеркального черепа вдруг раздался металлический голос:

– ЧЕЛОВЕК!?

Опомнившийся Дрейк, кривясь от боли в переломанных ребрах, с изумлением наблюдал, как стальная фигура, опустившись на одно колено, будто в смирении склонила перед майором металлическую голову... Что-то помешало 1340 нанести смертельный удар. Дистанционное сканирование тканей находящегося перед ним недочеловека вдруг дало неожиданные результаты. Результаты экспресс-анализа показывали, что перед ним Предтеча - настоящий Человек, лишенный малейших следов загрязнения. Столь значимая информация моментально была передана Координатору операции, и спустя мгновение в ответ вернулся приказ всем пентагонам чистильщиков остановить санитарную акцию и покинуть зону дезинфекции. Фигура 1340 вновь оделась в сеточку разрядов и на глазах потрясенного Дрейка растворилась в воздухе, напоследок сверкнув исчезающими лезвиями. Лэнсмастер, не веря собственным глазам, смотрел на целого и невредимого майора и внезапно подумал, что Меджис сто раз была права, приписывая Посланнику сверхъестественные качества.

По всему фронту боевых действий найтборги прекратили атаку и стали отходить вглубь пустоши, попутно забирая разрушенные останки своих собратьев. Над полем боя вдруг воцарилась оглушающая тишина. Но она длилась недолго. Передовые отряды пришедшей с востока армии принесли весть, что ими командует легендарный Посланник, который в одиночку и без оружия смог остановить Призрака. Даже невозмутимые воины Братства Стали, никогда не верившие в эту чушь из Легенды, задумались над странным совпадением событий, а над полем боя уже раздавались крики ликования, и измученные сражением люди, празднуя победу, восторженно встречали легендарного мессию. Предсказанное Меджис сбылось, и Звездный Посланник вновь поведет их в бой!

ЧАСТЬ 7. ВОЗВРАЩЕНИЕ.

Навесные мостки, наскоро сколоченные из досок и перекинутые через разодранные стальные плиты пола, зияющие синевой неба дыры с сиротливо торчащими из бетона оплавленными кусками арматуры, еще не убранные останки людей, заживо сожженных внутри собственных доспехов, вышедшее из строя оружие, горы мусора и обломков - это форпост Иридиевые Клыки. Сейчас он такой. Даже дующий из пустоши свежий ветер, беспрестанно завывающий среди разрушенных конструкций, не может разогнать тяжелый запах сгоревшего пластика и металла. Пробитые насквозь ударами джагернаутов, некогда гордые башни теперь были едва ли не самым опасным местом твердыни. Одна из башен разрушена почти полностью. На вершине уцелевшей - неосторожно бликующий оптикой наблюдательный пост защитников. Внизу копошатся на передовых позициях люди, похожие на крохотных муравьев по сравнению с колоссами башен. Впереди была неизвестность. Позиции спешно готовились к возможной новой атаке найтборгов.

Люди охвачены оживлением. Каждый куда-то стремится с какой-то определенной целью. Адъютанты снуют среди солдат, которые, кряхтя, притаскивают с поля боя поврежденную технику. Уцелело мало, и они скептически смотрят на вспоротую броню танков и понуро опущенные орудийные стволы.

Рэмедж идет среди них и на некоторое время в радиусе нескольких метров вокруг него суета замирает. Люди ищут взглядом его лицо. При виде его в их глазах неизменно появляется задорный блеск. Они измученны, изранены, покрыты пылью, грязью, потом и кровью, но всегда делают над собой усилие и вытягивают свои изломанные доспехами тела навытяжку, салютуют ему и долго провожают взглядом, перекидываясь за его спиной парой фраз примерно следующего содержания:

– Ты слышал, это ведь Он!

– Шутишь! Я себе его не таким представлял...

– Точно тебе говорю! Это Он...

Мимо осыпающихся окопов с размочаленными брустверами, мимо еще неубранных трупов, мимо раненых, еще не попавших за врата форпоста - туда, где развернут полевой госпиталь, мимо свежих подразделений, пришедших с юга. Все взывает к майору с надеждой - люди, металл, земля, прах. А он... Он вынужден огорчить их. Он не может разорваться надвое. Люди надеются на него здесь, но другие люди ждут его возращения далеко от этого места. Рэмедж попытался унять в груди нарастающий крик, готовый вырваться наружу от бессилия и нахлынувших воспоминаний о недавнем разговоре с Меджис...

Прошло одиннадцать лет, с тех пор, как Рэмедж видел ее в последний раз. Была ли она тогда старой? Наверное, да. Потому что сейчас болезнь лишь подчеркнула всю хрупкость этой женщины. Седые волосы как будто стали тоньше, кожа прозрачней, а шрамы от ожогов на лице, которое теперь не закрывала полумаска, глубже врезались в кожу, заставляя отчетливей проявляться вокруг себя напряженные мышцы лица. Но стоило Рэмеджу взглянуть в глаза этой женщины, и они своим светом заставили вернуться его на одиннадцать лет назад. В них была все та же неистовая сила. Вот тогда впервые в душе майора шевельнулись угрызения. Внезапно стало трудно сказать ей, что он скоро покинет их. Она и так поняла все без слов еще раньше, чем он выложил ей историю спящего города. Меджис выслушала его рассказ внимательно, не прерывая и давая ему выговориться.