Город без имени
Шрифт:
— Круто! — признал Малинин.
— Не то слово. Только вот, знал бы ты, насколько мне проще жилось бы, без этой самой крутости! — горько произнес Владимир Михайлович.
— Значит, безопасники теперь будут во все щели свои носы совать?
— Да они и так излишней деликатностью не отличались. Ну и пускай куда хотят, лезут, это их работа, в конце концов. Главное, чтобы был эффект.
— Вы думаете, что опасность настолько серьезна? — Спросил Дмитрий.
— А тебе так не кажется?! Представь, что могут сделать террористы, если у
— Я все это понимаю, не хуже вашего. Но с чего вы взяли, будто артефакт находится в руках у террористов? — Дмитрий проигнорировал взбесившегося шефа, и ответил ему спокойно, не повышая голоса.
— А у кого, если не у террористов?
— Будь он у них, почему они не использовали его на всю катушку? Времени у них было на это с избытком, мы бы им помешать ни как не смогли!
— Излагай дальше, — шеф окончательно успокоился. Во взгляде его появилось что-то хищное. Нутром чуял, что Малинин прав.
— Я убежден, что ни какие это не террористы! Основные причины так думать, я вам уже изложил. А подозреваемого, я вам сейчас предоставлю. Вспомните, кто становился преображенным. Они все политики, которые, так или иначе, участвуют в предвыборной гонке. Устроил это все, один из уцелевших кандидатов, мне так кажется. Либо некая темная лошадка, которая теперь тоже вольется в предвыборную гонку.
— Мне теперь тоже, — задумчиво ответил шеф. — И кто бы это мог быть? Мэр? Нет, вряд ли. Его ближайшего помощника устранили первым, да и сам он сегодня тоже, благодаря одному только чуду уцелел.
— Вы попробуйте это информацию слить безопасникам. У них методы поинтересней, и прикрыть смогут любого, — подсказал Седой.
— Я, конечно же, так и поступлю, без тебя соображаю. Пока же выношу вам благодарность. Временно устную. Но, если ваша информация подтвердится, ждите наград и, возможно, повышения. Кстати, — шеф повернулся к Малинину. — В понедельник зайди, получи свою заслуженную медаль за кладбище, плюс премию в размере полугодового жалования. Страна помнит своих героев.
— Спасибо конечно, а как же Денис? Он же там навоевал больше моего!
— А Дениска обломится, — шеф опустил взгляд. — Говорю же, страна помнит своих героев, вот и его предыдущие геройства не забыли. Прошение мое, на его имя, отклонили, не объяснив причины. Но сказали, что ему это в дальнейшем зачтется.
— Премного благодарен, — ядовито усмехнулся Седой. — Увидите тех, кто вам это пообещал, передавайте от меня привет, и слова благодарности.
После этих слов Седой расхохотался. За время пока длилась беседа с шефом, Самойлов умудрился допить первый штоф с водкой, и осушить на половину второй. Сейчас он был уже хорошенький.
Владимир Михайлович проигнорировал состояние стража, лишь недовольно поморщился.
— Ладно,
Пожав на прощание руки стражей, Владимир Михайлович удалился.
— Если мы с тобой угадали, то тебя опять наградят. А меня снова прокатят, — тяжело вздохнул Самойлов. — А я ведь так славу люблю, награды всякие. О медальке столько лет мечтаю. На стенку бы повесил, в туалете, и каждый день любовался ею, сидя на своем троне из белого камня и думая о вечном. Снова ведь обломают.
— Да, нелегко тебе приходится! — рассмеялся Дмитрий.
— Точно. Выпьем за то, чтобы в жизни появилась справедливость!
Оказалось, что рюмки уже наполнены. Выпили. Закурили.
— Что же ты такое страшное совершил, что тебе это до сих пор простить не могут?
— О-о-о, брат, злодеяние я, то еще совершил! Как вспомню, самому страшно становится! Но сказать не могу, совершенно секретная информация! — Денис поднял указательный палец верх, подчеркивая все серьезность им сказанного.
— Второй раз за день, мне этим грифом нос утирают!
— Привыкай, жизнь она штука такая, стремная временами. Ни че, я тебе, как-нибудь, по секрету шепну, если поклянешься ни кому не говорить! А если проболтаешься, то, чтобы никому не говорил, что это я тебе рассказал, — язык у Седого уже ощутимо заплетался. — Поклянешься?
— Поклянусь, сразу как будет надо, — пообещал Дмитрий.
— Мужик! Уважаю! Накатим?
— Давай, — Малинин только махнул рукой. Раз уж решил напиться, значит надо напиться!
Выпили еще по одной. Потом еще. И еще.
Дмитрий даже не заметил, в какой момент кафе, вместе с людьми, превратились в калейдоскоп разноцветных пятнышек, принявшихся крутиться у стража перед глазами.
— Ты как себя чувствуешь? — аккуратно потряс за плечо своего собутыльника Самойлов. Он уже не казался таким пьяным. Будто увеличение количество выпитого, помогло ему протрезветь. Либо уже сам Малинин смотрел на него другими глазами.
— Чувству я себя, обалденно. Правда, бухой в жопу!
— Ты слегка пьян.
— Если я говорю, что я в жопу бухой, значит бухой! — категорично отрезал Дмитрий.
— Как скажешь, — Седой поднял вверх руки, демонстрируя, что сдается.
— Так-то лучше, — удовлетворенно пробурчал Малинин. — Брюзжишь, как мамочка, над целкой единственной дочки подростка. Дай мне лучше сигарету!
— Какое красочное сравнение, — тихо, себе под нос, сказал Седой, но сигарету протянул.
Дмитрий курил сигарету не получая от нее не малейшего наслаждения, и почти не ощущая вкуса. Веселье буквально переполняло его. Все проблемы, казавшиеся всего час назад очень серьезными, ничего кроме улыбки теперь не вызывали. И люди вокруг были всего лишь клоунами, которые делали все, чтобы рассмешить окружающих. Да и сам себе он теперь казался чрезвычайно забавным — пьяный и довольный.