Город богов
Шрифт:
Дух — или Раоден — одним прыжком перескочил через стол, оттолкнув Люкела. Он потеснил Эхана, который все еще что-то бормотал над распростертым герцогом, и упал на колени рядом с Киином, тот единственный пытался обработать рану Ройэла. Принцесса оцепенело наблюдала за происходящим поверх их голов, она все еще не могла сдвинуться с места. Становилось очевидным, что стараний Киина недостаточно, — герцога они не спасут. Меч пронзил его насквозь, нанеся смертельную рану.
— Раоден! — выдохнул Ройэл. — Ты вернулся к нам!
— Не двигайся. — Принц ткнул пальцем в воздух и провел первую линию:
— Мне следовало догадаться, что это ты, — шептал герцог. — Кто еще все время твердил о вере в людей? Ты поразишься, но под конец я начал соглашаться с тобой. Лучше бы я сразу подослал моих наемников к Телри.
— Ты бы не смог, ты слишком честен для этого, Ройэл. — Голос Раодена дрожал от сдерживаемых чувств.
Взгляд старого придворного переместился к пылающему в воздухе эйону. Он благоговейно вздохнул.
— Ты вернул городу былую красоту?
Дух не отвечал, он сосредоточенно заканчивал символ. Принцесса обратила внимание, что он рисует не так, как прежде, теперь его пальцы двигались быстрее и ловчее. Он завершил эйон короткой чертой внизу, и сияние разгорелось, омыв Ройэла теплым светом. На глазах Сарин края раны стянулись, почти сомкнулись; царапина на лице герцога и несколько старческих пятен на голове пропали совсем.
Но тут свет погас, а из раны с каждым ударом слабеющего сердца продолжала извергаться кровь.
Дух выругался.
— Эйон слишком слаб, — произнес он сквозь стиснутые зубы, начиная другой символ. — И я не изучал подробно целительство! Я не знаю, как направить энергию на отдельную часть тела.
Ройэл потянулся дрожащей рукой и перехватил ладонь Духа. Тот вздрогнул и допустил ошибку, и наполовину законченный эйон медленно угас. Дух не стал начинать новый; он склонил голову, и принцессе показалось, что его плечи сотрясаются.
— Не плачь, мой мальчик, — ласково сказал Ройэл. — Твое возвращение подарило нам надежду. Тебе не спасти уставшего от жизни старика, но ты принесешь избавление королевству. Я умираю со спокойным сердцем, зная, что ты сбережешь Арелон.
Дух обхватил ладонями лицо старого друга.
— Ты многое вложил в меня, Ройэл, — прошептал он. Сарин вдруг почувствовала себя посторонней. — Без тебя я бы вырос копией отца.
— Нет, мальчик. Ты всегда больше походил на мать. Доми тебя благослови.
Тело Ройэла свело судорогой, изо рта хлынула кровь, и принцесса отвернулась, чтобы не видеть предсмертной агонии. Когда она, смаргивая слезы, снова повернулась обратно, Раоден стоял на коленях над бездыханным телом. Наконец принц глубоко вздохнул, встал и обвел грустным, но твердым взглядом остальных. Шуден, Иондел и Люкел опустились на колени, почтительно склонив головы.
— Ваше величество, — произнес Иондел.
Сарин знала, что он говорит за всех.
— Мой супруг… — в полном ошеломлении выдавила принцесса.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
— Что он сделал? — изумленно переспросил Хратен.
Удивленный неожиданной реакцией жрец запнулся на полуслове, но повторил новости. Хратен оборвал его на середине.
Герцог Яльской плантации мертв? Зачем, как Телри пришло в голову отдать подобный приказ? Судя по тому, как посланник переминался с ноги на ногу, он еще не закончил, и джьерн жестом приказал ему продолжать. Вскоре стало ясно, что убийство произошло не случайно; наоборот, теперь поступок короля обрел логику. Хратен не мог поверить в удачу Телри: тот ухитрился поймать хитроумного, увертливого герцога с поличным.
Но следующая часть рассказа оказалась еще более неожиданной. Слухи утверждали, что принц Раоден восстал из мертвых.
Потрясенный Хратен тяжело опустился на стул. Гобелен на стене всколыхнулся, когда посланник поспешно закрыл за собой дверь.
«Не следует терять спокойствия, — вертелось в голове у верховного жреца. — Все еще можно поправить». Слухи, без сомнения, окажутся ложными, но Хратен не мог не признать, что за ними проглядывала хватка умелого соперника. Он знал, что принца окружала репутация святого; народ относился к Раодену с любовным поклонением, каким обычно награждают умерших героев. Если Сарин удалось найти двойника покойного принца, она прилюдно признает в нем мужа и заявит права на трон, несмотря на смерть Ройэла.
«Принцесса не теряет времени» — эта мысль несла с собой уважение к достойному противнику.
Убийство Ройэла несколько обеспокоило джьерна. То, что старого герцога зарубили без суда и обвинений, разожжет среди дворян недовольство. Хратен решительно поднялся из-за стола; возможно, еще не поздно убедить Телри подписать задним числом приказ о казни. Двор будет спать спокойнее, если предъявить ему законный документ.
Король отказался его принять. Хратен снова стоял в приемной и, сложив руки на груди, прожигал взглядом часовых. Те смущенно разглядывали пол под ногами. Судя по их словам, что-то расстроило Телри так сильно, что он велел не допускать посетителей.
Джьерн не собирался потакать капризам его величества. Пусть он не мог силой проложить путь в королевский кабинет, но он не даст Телри покоя, пока тот не согласится его выслушать. Так что уже час он стоял перед закрытыми дверьми и каждые пять минут требовал аудиенции.
Если подумать, как раз близилось время для очередной просьбы.
— Солдат! — приказал Хратен. — Спроси его величество, согласится ли он принять меня.
Часовой вздохнул, как и последний десяток раз, когда Хратен высказывал подобное пожелание. Но ему ничего не оставалось, как подчиниться, так что гвардеец открыл дверь и отправился осведомиться у капитана. Через несколько секунд он вернулся.
Сердце Хратена сделало гигантский скачок: из дверей вышел другой человек в форме элантрийской гвардии.
Новоявленный «гвардеец» выхватил меч и напал на второго часового. Из королевских покоев доносился звон стали, а вскоре последовали крики ярости и боли.
Джьерн тихо выругался: надо же схватке разразиться именно в тот день, когда он явился к Телри без доспеха. Сжав зубы, он метнулся мимо сражающихся и оказался в кабинете.
По гобеленам взбирались языки пламени, и люди отчаянно бились в тесноте комнаты. У дальних дверей лежали несколько солдат. На одних была желто-коричневая форма элантрийской гвардии, на других — синие с серебром плащи легиона графа Иондела.