Город Дождя
Шрифт:
– Какой ещё ромашкой?
– Это так, поговорка... Означающая, что дело - дрянь. Рассказываю дальше! Несколько раз метался с пластпакетами и рюкзаком, груженый, как мини-бус после демонстрации. На последнем заходе застрял в монастыре, у Генриха... Он мне обещал все книги перевести... Как это объяснить? Я раньше думал - это фантастика...
– В кр-ристаллы памяти, - подсказал вран.
– Да, да... Такие небольшие кристаллы... А на них - целые тома! Только, конечно, чтобы их прочесть, компьютер нужен. Но его легче с собой таскать, чем целую библиотеку, - продолжал Шнобель.
– Понятно. А как насчет серых?
– подтолкнул разговор Кролас.
– Да - куда ж я от них?
– засмеялся Шнобель.
– Я рассказываю по порядку:
– Пр-родолжай!
– попросил вран.
– Собрал я свои вещички, попрощался с Ансельмом... Пошел - переночевал на работе у одного типка знакомого. Он тут, в центре, сторожем в бренч-дог-киоске. Решил: мою хату, наверное, уже обшарили, и туда лучше не соваться. Утром, рано-рано, выхожу... По городу пошлялся, пока шопы не открылись. Зашел в один - купить что-нибудь поесть. В зеркальной двери, при входе, увидел за собой, в нескольких шагах, серого... У меня всё внутри оборвалось... Захожу, однако, выбираю товар. А сам понимаю: меня за дверями, снаружи, ждут. Чтобы магазин не распатронивать. Ну, а я - нашел шопснаб просроченный... И - колу с подозрительной пробкой. И, как последняя сволочь, размахивая своей самой крупной пласткартой, подхожу со своей тележкой с товаром к кассе и начинаю поднимать бучу. Тыкаю пробкой в нос кассира и ору: пойдёмте, мол, к заведующему! К директору! В общество защиты прав потребителей!
Меня вежливо успокаивают, девушка-кассир чуть не плачет... Я хватаю её за руку и направляюсь к дверям, куда-то в складские и подсобные помещения... Она уже носом шмыгает - боится, что уволят её. Скандал такой! Как только дверь за нами закрывается, я начинаю сбавлять обороты, юлить, извиняться, и прошу провести меня к пубу. Несу какой-то дикий чёс о том, что сейчас я с девушкой, и мне неудобно из шопа срочно куда-то выбегать... Что, мол, простите, но мне надо в пуб, и срочно... Кассир смягчилась, даже хихикнула украдкой, и провела меня к дверям. Пуб, надо сказать, там роскошный. А, самое главное, расположен он на первом этаже... Я кассирше сунул разблокированную плацкарту, галантно шепнув, что это - за будущее непотребство. Она тут же убежала, чтобы вернуться к кассе. Захожу я в пуб... Вынимаю отмычку - не один ты, Кролас, ходишь всегда с набором инструментов... И - бах!
– ломаю устройство-блокиратор у шор. Разбиваю стекло... Оказываюсь во внутреннем дворе - и дёру, через какой-то сквозной подъезд, на соседнюю улицу. И - что же дальше делать? Вспоминаю тут, что здесь неподалёку ты живешь. Прости уж меня, засранца. Хвоста за мной ещё не было - но след обязательно учуют, возьмут. До подъезда. Это же - серые. Наверное, уже подоспели, внизу теперь караулят. Но обшарить все квартиры - всё-таки слабо, даже для них! Слишком большой шухер будет из-за такой незначительной персоны, как я. И лифт, и подъезд я "ромашкой" обработал, на каждом этаже этого яруса. Ни одна шавка не возьмет след. Только вот терпения серым не занимать. Будут сторожить, как у кроличьей норы. Пока не выпасут. Торчат такие личности обычно в подъезде...
– Дела, - Иоганн внутренне обмер. Только такого счастья ему сейчас и не хватало. Для полного комфорта.
Они помолчали. Кролас лихорадочно соображал, как помочь Шнобелю. Потом сказал:
– Стоп! Пока не поздно... Есть идея. Жди. Я проверю, не контролируется ли дверь наверх, - и вышел.
Доехав на лифте до последнего этажа, он поднялся по пологой лестнице на крышу. Выход был свободен.
Вернувшись, Иоганн мигнул Шнобелю и стал собирать в рюкзак разнообразные вещи, включая не только отмычки и "ромашку", но даже альпинистское снаряжение, прежде всего - две системы. У него, как у журналиста, завалялось даже такое... Иногда Кроласа, в эпоху его ритзибойства, толкали на съемку и подслушивание из окон.
Шнобель следил за другом с нескрываемым интересом. На его обреченной физиономии обозначилась некоторая затаенная надежда.
– Вначале я подумал, что ты хотел бы мне предложить напоследок, перед тем, как кануть в Лету, немного размяться наверху: бассейн у вас там или парк отдыха... Но теперь я смотрю и думаю: альпинистские системы нам зачем? Для красоты?
– Ни бассейна, ни парка. Наш дом - старый, дешёвый. Зато есть кое-что получше... Ты знаешь, что такое "стенка"?
...Когда-то люди ходили в горы с палатками, пели у костра туристские песни - как рассказывал Шнобель на основании любимой его книги "История хиппизма". Теперешние хиповские возрожденцы ничего другого не придумали, как лазить с помощью снаряги по стенам города. Для этого на некоторых домах в центре были оборудованы "стенки" - от самого низа до самого верха домов шли крючья и веревки. Это движение - "нео - хипп" - уже потихоньку отмирало, и крючья уцелели не все. Но веревки из современных высокопрочных материалов были надёжны. В общем, по мнению Кроласа, стоило попробовать... Тем более, можно было спуститься по "стенке" только до второго яруса, а там - добраться до низа просто на дорожном эскалаторе, или доехать куда-либо по второму ярусу на бусе.
– Быстр-рее, потор-рапливайтесь, - торопил их вран, когда Кролас и Шнобель забирались с последней площадки на крышу по железной лесенке. Шнобель сиял.
"Для него, после подземки, похоже, это мероприятие не кажется слишком опасным" - подумал Иоганн.
– Гуд!
– сказал Шнобель, поднявшись на крышу и выглянув с краю вниз.
– Почти все крючья на месте! Знал бы я об этой "стенке" раньше... Неплохо бы полазил. У тебя, может быть, с собой и жумар есть?
– Есть.
– Ценю отныне журналистов! Одевай систему, и - вперед! Цепляй жумар. Ты ж с рюкзачищем!
– Чего мне в тебе нравится, так это твоя галантность!
– ответил Кролас, напяливая на себя так называемый у альпинистов "лифчик".
Не вдаваясь больше в разговоры и нырнув вниз после того, как закрепил жумар, через некоторое время спуска Иоганн увидел сверху от себя Шнобеля, спускающегося дюльфером. Это значит, что он как-то хитромудро закрепился веревкой, которую нужно было одной рукой держать у себя под задницей.
Спускались они быстро. Домишко был не из мелких, и его крыша располагалась где-то между вторым и третьим ярусом. Достигнув уровня второго яруса, где проходил участок трассы, Кролас закинул прихваченную с собой запасную верёвку с крюком, заарканив выступающий штырь металлопластовых перил. Подтянулся к перилам вместе со своим канатом и, ухватившись за перила, перекинулся ногами на пешеходную дорожку. Шнобель вылез сюда вслед за ним. И вскоре оба, сняв "системы" и сложив всю амуницию в многострадальный трансформ-рюкзак Иоганна, бодро шагали к ближайшей остановке буса. Можно было бы сразу прыгнуть на самодвижущуюся дорожку, идущую вдоль трассы, но некоторое время они интенсивно изображали спортсменов-любителей, предпочитающих пешие прогулки, чередующиеся с пробежками.
И только через некоторое время они осторожно осмотрелись и поняли, что за ними точно не было "хвоста". И тогда нырнули в первый попавшийся бус на остановке.
– Где выйдем?
– спросил Кролас, изображая из себя праздношатающегося тинэйджера. Кроме них в бусе сидел какой-то надутый клерк и дама, похожая на курицу с молодой девушкой-студенткой.
– Для начала - посетим универшоп "Солнышко"... Надо сделать кое-какие покупки, - так же лениво ответил Шнобель, цедя слова сквозь зубы и будто пережевывая при этом что-то: так разговаривали между собой обычно "кр-рутые пар-рни".